– Думаю, я должен поблагодарить Вас за то, что выслушали, и извиниться за потраченное на меня время, – подтянув перехваченные резинкой волосы, Бруно вежливо кивнул, поворачивая к выходу, – Всего наилучшего.

– Храм Божий всегда открыт для Вас, – только когда предсказатель, щёлкнув ключом, открыв дверь, опомнился отец Алонсо.

– Это просто замечательно, но, думаю, больше я сюда ни ногой, – отвесив поклон на пороге, Бруно довольно зашагал в сторону Каситы.

Уже издалека он приметил мятежную фигурку в джинсах. Ждёт его. Мечтает постращать. Увы.

– Милая! – опередив грозное «Где тебя носит?» предсказатель заключил жену в объятья. Мирабель даже потерялась:

– Что…

– Я был у отца Алонсо, прости, что так долго, – отпустив её, Бруно взял лицо жены в ладони, – Я соскучился. И хорошо бы поесть. И да: у меня новости!

– Боже, Бруно, ты опять…

– Не-не-не-не-не! – Мирабель и пикнуть не успела, как её поцеловали в лоб, – Прости старого дурака, а? На кой чёрт мне сдались эти танцы с веерами? Ты была права, ведь ты у меня умница. Как ты это называла? Пунктик? Всё: нет больше никакого пунктика! Мы восемь лет вместе, у нас восхитительная дочь, мы не обязаны никому ничего демонстрировать, и, тем более, что-то обещать друг другу: всё уже доказано и не требует слов, ведь мы до сих пор вместе и счастливы! – оживлённо затараторил предсказатель, будто боясь, что его прервут на полуслове.

– Так… – Мирабель для верности сделала шаг назад, – Кто ты такой и что ты сделал с моим мужем?

– Это я, mi locura, – предсказатель снова сгрёб её в охапку, нежно зарываясь носом в кудри, – И я непозволительно счастливый болван!

– Мне кажется, этому непозволительно счастливому болвану напекло голову, – несколько настороженно похлопала его по плечу Мирабель.

– Не совсем, но такое чувство, будто что-то во мне перевернулось.

– Перевернулось? – на этот раз уже жена взяла его лицо в ладони. Тронула висок кончиками пальцев. Нахмурилась.

– Что такое, mi locura?

– Чёрная прядка. И такая яркая.

– А, я тоже видел, – Бруно быстро вспомнил отражение в зеркале.

– Вчера её не было… Дорогой, у меня есть… Весьма безумная теория.

– А мы можем, – предсказатель перешёл на интригующий шёпот, от которого по спине молодой женщины пошли мурашки, – Обсудить её после того, как покажем гамаку пару новых трюков?

– Madre de Dios! – Мирабель почувствовала, что краснеет, чего не делала, должно быть, со времени их первой ночи вместе, – Похоже, ситуация патовая. Умбра! Умбрита, девочка моя, ты срочно, срочно нужна нам с папой!

– Трюки для гамака отменяются? – с некоторой грустью отпустил талию жены Бруно.

– Боюсь, что наша с тобой дочь умеет делать такие трюки, которые нам с тобой с нашим примитивизмом даже не снились, – для верности обладательница тёмного дара снова тронула висок мужа, глядя на смольно-чёрный локон.

Сорванное гадание. Прядь. Поведение Бруно.

И притом Умбре всего пять лет. Всего пять.

Кажется, у Мадригалей всё только начиналось…

========== Глава 35 ==========

– Прабабушка Алма, – тон Умбры был серьёзен как никогда, – Ты сможешь.

– Даже не знаю, mi vida, может, вообще его не трогать? – абуэла в который раз посмотрела на коробку из ранее невиданного материала, который её правнучка назвала «пластиком». Буквально только что в этот кирпич размером с трёхмесячного котёнка были помещены два цилиндрика – батарейки, а теперь Умбра умоляла включить это дьявольское устройство. То есть – простите великодушно – радиоприёмник. Подарок от сына и внучки.

Разве Алма отнеслась к нему неподобающим образом? Поблагодарила, поставила в комнату рядом с вазой, сделанной Мирабель и Бруно – и тут объявляется правнучка и утверждает, что это ещё и нужно включить! В волшебной семье много к чему привыкаешь, но всё же заявление вроде «Там бывает музыка и рассказывают про погоду!» казалось подозрительным.

– Прабабушка Алма, тебе нужно нажать вот эту кнопку.

Абуэла неохотно повиновалась, но тут же отдёрнула руку: подозрительная коробка едва слышно зашипела, будто потревоженная змея.

– Ну вот, должно быть, я что-то сломала.

– Нет, всё в порядке! – замахала руками Умбра, – Нужно покрутить колёсико. Найти… Частоту, вроде это так называется. Крути понемногу, не бойся!

– Ладно, мартышка, твоя взяла, – старческие пальцы принялись крутить выступающую часть, и шипение сменилось потрескиванием, а затем моложавый мужской голос произнёс: «…достаточно высокий УФ-индекс».

– Кто здесь? – завертела головой Алма, щуря подслеповатые глаза.

– Это радио ловит. Получилось!

– Но где этот сеньор? – оторопело спросила правнучку глава семейства.

– Хм, должно быть, довольно далеко.

– Но как это возможно?

– Это… – не сразу нашлась с ответом девочка, – Как дар тёти Долли, только в коробке. Надо маму спросить, она скажет. Если хочешь другую передачу, можно покрутить ещё, или походить по дому, чтобы поймать сигнал. А второе колёсико делает погромче или потише.

– Боже, – Алма осторожно погладила корпус радио, будто диковинного зверька, – И он ест… батарейки?

– Да, но не переживай, мы много привезли. Главное выключай, когда не слушаешь.

– Поняла, – улыбнулась ей абуэла, – Но мне ещё пригодится твоя помощь, чтобы окончательно разобраться с этой штуковиной.

– Надо попросить папу выписать все… частоты, тогда станет понятно, что и где, – решила Умбра, кивнув самой себе, – В разное время идут разные передачи. Там и сказки есть. Дядя Ви включал мне их, когда я помогала папе в мастерской. Радио это его идея.

– Судя по всему, он толковый и хозяйственный сеньор, в отличие от подруги твоей мамы, – несколько задумчиво произнесла абуэла, присматриваясь ко второму регулятору на радио.

– Дядя Ви говорит, что тётя Ирен из тех людей, у которых при готовке даже вода пригорает, – хихикнула девочка, – Но она всё равно хорошая. И дяде Камило нравится.

– Я уже заметила, – Алма выглянула в окно, ища глазами старшего сына Пеппы, – И даже не знаю, что об этом думать… Кажется, тебя зовут.

– А? – Умбра выглянула в окно, и, увидев машущих родителей, крикнула, – Иду!

***

– Я ещё даже не коснулась… – осуждающе проворчала Ирен.

– Извини. Не привык к голосу новой мелкой, – дёрнувшийся от звука Камило послушно сложил руки на коленях, – И всё же… Может, не надо? Я хотел усы.

– Нечего косить под старика Бель, – тоном, не терпящим возражений, объявила француженка, – Вот здесь, на подбородке, растёт красиво, остальное сбрею.

Лицедей с опаской покосился на странный скруглённый станок в её руках. Всё, что Камило видел за свою жизнь, это складная бритва. А это… Это вообще бреет?

И с чего всё началось: с разговора о моде. И уговорила ведь, усадила, намазала чем-то из дядиных припасов, и теперь покушается на щетину, уверяя, что не порежет.

Прикосновение к коже оказалось бережным, и не повторилось на том же участке: видимо, странная штука действительно хорошо справлялась со своими обязанностями.

– Знаешь, – окликнул девушку Камило, – Я теряюсь в догадках, зачем тебе бритва.

– Ну как же, – хмыкнула Ирен, – Мы тоже удаляем лишние волосы.

– Боже мой, где?.. О…

– Не красней, эту я только достала из пачки, – усмехнулась француженка, стирая излишки пены для бритья, – Так, можешь опустить подбородок.

– Где ты научилась так ловко орудовать бритвой? – придя в себя, снова решил завязать разговор Камило. Ему было несколько неловко находиться в своей комнате наедине с девушкой. Да ещё и в тишине: голову сразу начинали атаковать непрошеные мысли. В маминых романах всё так и происходило: герой и героиня уединяются, закрывают дверь, молчат, глядя друг другу в глаза, а затем…

– Этьен однажды руку сломал, а он не выносил щетину, и пришлось помогать.

Вот так поворот сюжета. Такого в маминых романах не было.