– Мими! Мими, ты вернулась! Ох, Боже мой, Мими!

– Лу! Лу, ты меня задушишь! – хохотала Мирабель, не в состоянии сдержать рвущиеся наружу слёзы радости.

– Какая же ты стала красавица! А где… – силачка слегка разжала объятья, но сработать на опережение не успела: Паоло первым повис на шее ошарашенного Бруно:

– Вы вернулись! Я знал, что вернётесь!

– А ты возмужал, – улыбнулся ему предсказатель, – И усы отрастил, надо же… Ты что, ревёшь?

– Реву!

– Балбес, – Бруно с теплотой взъерошил курчавую голову, – А вон то рыжее чудо, выходит, ваше с Луизой?

– Мам, пап, кто это? – совершенно растерялась Руфа, переводя глаза то на взрослых, то на улыбающуюся во все зубы Умбру.

– Наши мамы – сёстры, а значит, ты – моя кузина, – пояснила маленькая повелительница теней.

– Серьёзно? – рыжая девочка подняла глаза на мать.

– Всё верно, Руфита.

– Так мне что же… теперь есть, с кем играть?! О, Боже, Боже, спасибо! Наконец-то я больше не единственный ребёнок в Касите! – едва не затанцевала дочь Луизы.

– Идёмте скорее домой, надо обрадовать остальных, – силачка без труда сгребла сестру и дядю с земли, усадив на плечи, – Не могу поверить, просто не могу поверить! Мими, а маленькая – это твоя?

– И не только моя, – дабы не услышали любопытные горожане, негромко шепнула со своего места Мирабель.

– Так-так, – Луиза покосилась на Бруно, а затем лишь дружелюбно хмыкнула, – Ясно. Сколько ей?

– Пять.

– Совсем как нашей Руфе. Со дня на день кое-кто будет получать комнату, вы так вовремя! Остальные с ума сойдут от радости!

– Думаешь?

– Знаю! – с полной уверенностью кивнула Луиза.

– А если мы не одни? – на всякий случай уточнил предсказатель.

– Не одни?

– С нами… наша приёмная семья, – произнесла Мирабель.

– Мими, ты хоть представляешь, как тяжело идти домой, когда глаза застилает слезами? Где они?

– Ждут снаружи. И мы с подарками.

– С подарками, – силачка приобняла путешественников за талии, – Вы уже лучшие подарки за сентябрь! Как же мы волновались, а вы вон какие, всё в порядке, да ещё и друзей нашли!.. Паоло, почему ты вечно ревёшь за двоих, так нечестно!

– Прости, mi amor, это слишком трогательно, – донёсся откуда-то снизу всхлип.

– Ладно, – Луиза улыбнулась, и, выйдя на главную улицу, хрустнула шеей, – А теперь держитесь крепче, я намерена лететь до дома на всех парах с обезумевшим гиканьем! Девочки, айда наперегонки!!

Повторять дважды не пришлось: семья Мадригаль спешила воссоединиться.

========== Глава 12 ==========

Первой, кто заметила появление необычной процессии, стала Джульетта. Она вылетела из дома, сопровождаемая крупным рыжим псом ростом с Умбру, в котором с большим трудом узнавался щенок, когда-то подаренный Луизе от Паоло. Он только что добыл мосол в кухне и подхалимски завилял хвостом, увидев хозяев. Ещё больше Уго обрадовался, когда из рук Джульетты на землю спикировала поварёшка, измазанная супом.

– Мама! – Мирабель едва дождалась, когда её спустят на землю.

– Моя девочка! Моя ненаглядная, моя Мирабель! – в волосах целительницы прибавилось седых волос, а в уголках глаз чётче обозначились «гусиные лапки», но в целом она не слишком изменилась, и теперь целовала переплетение кудрей дочери, – О, мой котёнок, моё чудо, ты вернулась ко мне!

– Дядя Бруно? – на пороге показался чуть нескладный подросток с туканом на плече.

– Антонио? – изумился предсказатель. Паренёк недоверчиво склонил голову набок:

– Лучшие детективы Энканто?

– Так точно, коллега, – предсказатель раскрыл объятья, – Какой же ты стал большой, с ума сойти! Уже с меня ростом. Ты ещё не слишком повзрослел, чтобы скакать по крышам с дядей?

– Не раньше, чем мы сыграем в футбол!

– Боже мой, Камило? – Мирабель повернулась на басовитый голос, чтобы узреть своего ровесника, отрастившего небрежную щетину и раздавшегося в плечах. Переливчатые оливково-карие глаза юноши всё ещё светились озорством.

– Догнали! – во внутренний дворик влетели Руфа и Умбра, и Уго, до блеска вычистивший вверенную ему волею судеб поварёшку, прошествовал к младшей хозяйке.

– Какой большущий! – восхитилась Умбра, увидев пса, а затем перевела взгляд на замершую Джульетту, – А Вы, выходит… Моя бабушка?

– Да, милая, – мягко подтвердила Мирабель. Джульетта рухнула на колени, протягивая руки:

– Иди… иди ко мне, маленькая. О, господь милосердный, какая очаровательная малышка.

– Нам кажется, – Бруно выпустил из объятий Антонио и Камило, – Что Умбра немного похожа на тебя.

– У нас одинаковые носики… Не плачь, бабушка Джу, – ласково обняла целительницу Умбра.

– Я от радости, милая, – Джульетта зарылась носом в волнистые волосы ребёнка, вдыхая неизвестные запахи большого города, – Сколько же времени прошло…

– Я привезла альбомы с фотографиями, всё покажу и расскажу, как научила мама, – пообещала девочка, с теплотой прижимаясь к целительнице, – Папа, наши альбомы остались в машине?

При обращении «папа» возникла секундная заминка, но Бруно пообещал себе не пасовать перед правдой:

– Да, mi preciosa, кроме одного они там. Тот, что твой любимый, у меня. Отдам чуть позже.

– Мама с папой переживает, чтобы вы будете их ругать, – доверительно шепнула на ушко Джульетте Умбра.

– Я точно не буду, – приноровившись, целительница подхватила внучку на руки, – Бруно, я ещё не успела тебя обнять, братец. Ты похорошел. Что моя дочь с тобой делала?

– Кхм, как-то неловко это озвучивать, – нервно усмехнулся предсказатель. Джульетта прильнула к его виску:

– Спасибо, что сберёг её. Их обоих.

– БРУНО!! – подоспевшая Пеппа едва не сбила брата с ног, бормоча что-то о несостоявшемся прощании.

– Вау, правда погода, – восхитилась Умбра, заметив, что её отца теперь поливает маленькое дождевое облачко.

Мирабель перевела взгляд на дверной проём: там, словно призрак, возникла Долорес. Если остальные родственники, за исключением подросших Антонио и Камило, изменились мало, то наделённая даром слушать претерпела значительные метаморфозы. Волосы её были распущены, яркий бант исчез, кружевное платье цвета запёкшейся крови переходило в так и не отмывшуюся метку от свадебного платья.

– Долли, – шепнула Мирабель, делая шаг к ней навстречу.

– Мими, – также тихо произнесла Долорес, несмело выходя наружу. Кузины обнялись настолько осторожно, будто боялись исчезнуть в руках друг друга, и только подрагивание обнажённых плеч дало понять, что дочь Пеппы беззвучно расплакалась.

– Это Тенюша сделала? – подойдя ближе, спросила Умбра, – Мам, мы можем удалить это пятно.

– «Мам»? – Долорес взглянула вниз, – Это твоя… Ваша с ним…

Ответить Мирабель не успела: из глубин дома, поддерживаемая под локоть Феликсом, появилась Алма Мадригаль:

– Чего вы так расшумелись, неужели у вас не осталось никаких…

– Здравствуй, абуэла, – повернулась к ней обладательница тёмного дара. Умбра попятилась, против своей воли заходя за спину матери. Девочка и сама не могла объяснить, почему сделала это, но что-то подсказывало ей, что именно со старшим поколением могут возникнуть проблемы.

– Иди-ка сюда, маленькая, – лиана ловко цапнула девочку поперёк талии, и та оказалась в объятьях Исы, – Мы ещё не знакомы, но похоже, я твоя тётя.

– Тётя Исабела. Точно такая красивая, как рассказывала мама, – восхитилась Умбра, касаясь цветных прядей повелительницы растений, но тут же обернулась к родителям.

– Мамита, – Бруно тоже вышел вперёд, становясь рядом с женой. На солнце вышла седая, как лунь, но ещё крепкая старуха, опирающаяся на клюку. Глаза Алмы казались светлее, чем были, и Мирабель с удивлением поняла, что это катаракта. Мир абуэлы сужался.

Путешественники замерли, не зная, что делать. Им хотелось обнять главу семьи, но при этом они понимали, что сделать это будет не так-то просто. И дело не в обиде, а в том, кем они стали друг для друга.