– Твоя дружба была и остаётся для меня лучшим сокровищем, – курчавая голова мягко потёрлась об унизанное пирсингом уха. Обладательница тёмного дара вспомнила, как они познакомились: во время лекции на общем потоке, Мирабель только-только поступила и впервые увидела Ирен. Та шла с гордо поднятой головой, молчаливая и загадочная, как аравийский орикс. Пирсинг. Татуировка во всю руку – мелкие дудлы всех цветов и форматов, от зверушек до еды, снежно-белые волосы, выстриженные во что-то неописуемое. Амазонка. Дикая и смелая.

– Ш****, – прошипел кто-то рядом с Мирабель, – Все парни на ней помешались.

– Богатая выскочка, мы тут помирали за стипендию, а ей всё досталось даром.

– Пусть валит туда, откуда приехала!

– Лентяйка, у отца на шее.

– А правда, что её родила какая-то эскортница?

– Да ещё бы: только от таких ш**** и рождаются.

Мирабель и сама не поняла, как встала с места, взяв учебники. Сердце колотилось как бешеное, вопя «Что ты творишь? Как ты приживёшься? Зачем?!».

Заметив упавшую на парту тень, Ирен подняла голову и нахмурилась:

– Чего тебе?

– Здесь не занято?

Исколотые пирсингом брови полезли наверх:

– Нет, а… Ты уверена?

– Уверена.

В голубых глазах сверкнула еле заметная искорка тепла:

– А звать-то тебя как, уверенная?

– Мирабель. Мирабель Мадригаль.

– А я Ирен, – навстречу протянулась тонкая ладонь, – Ирен Жаккар. Может, ты ещё не поняла, но репутация у меня так себе.

– Поняла, они шепчут достаточно громко, – подождав, пока француженка подвинется, Мирабель села рядом, – Я в состоянии сама разобраться, что к чему.

Так и началось их общение, постепенно переросшее из «Дай списать» в искреннюю дружбу. Ирен действительно оказалась дочерью очень обеспеченного бизнесмена и эскортницы со скандинавскими корнями. Узнав, что забеременела, мать девочки решила использовать ребёнка как разменную монету. Эжен Жаккар оказался не в восторге от своего нового статуса отца. Ирен не было в его планах, и девочка, переходящая из рук в руки нянек и репетиторов, понимала это как никто. Наконец, их занесло в Южную Америку, и бизнесмен со скрипом пристроил негодную дочь в университет.

Время от времени слыша их разговор по телефону, Мирабель в полной мере поняла слова Эдны о том, что далеко не все дети рождаются по любви и живут в любви.

– Если бы ты мог, ты сделал бы так, чтобы я работала на бензине, словно одна из твоих машин! – однажды сердцах крикнула отцу Ирен, пьяная, с размазанным по щекам макияжем.

– Если бы я мог, – последовал холодный ответ, – Я бы провёл тот злосчастный вечер без твоей матери.

Француженка швырнула телефон об стену, а затем с воем уткнулась в колени подруги:

– Только тебе… Только тебе не плевать! Ты мне как сестра, как семья!

– И ты мне, – с дрожью в голосе бормотала Мирабель, с трудом сдерживая слёзы.

– Будь ты парнем, – Ирен шумно втянула воздух заложенным носом, – Я бы сделал тебе предложение руки и сердца. Но ты не парень и замужем.

– Извини, – невольно усмехнулась обладательница тёмного дара.

– Так уж и быть, – лучшая подруга приподнялась, вытирая слёзы размашистыми движениями, – Тогда семья?

– Семья, – с нежностью обняла её Мирабель.

***

– Очень не хочется напрашиваться и быть обузой, но я загнусь от тоски и переживаний, что у вас там и как, – объявил Виджай, – Я просто дефектный сирота из окрестностей Мумбаи, и вроде как привык быть один, но…

Договорить он не успел: четыре пары рук обняли его, не дав ни секунды сомнений в том, кто больше не носит статус одиночки.

– Я схожу к муиска, разведаю тропу, пока Мира будет сдавать последние экзамены, – обозначил свои намерения Бруно, – Чтобы выяснить, можно ли проделать хотя бы часть пути на машине.

– Не дело ехать с пустыми руками, как-никак, мы без приглашения, – нахмурилась Эдна.

– Кто-то сказал «тратить деньги»? – оживилась Ирен,– Эй, мелкая, пойдёшь со мной по магазинам? Выберем подарки!.. Да хорош прятаться, я уже давно услышала, что ты не спишь.

– Мам, можно? – донёсся с лестницы детский голосок.

– Можно, но не не будем злоупотреблять щедростью тёти Ирен, и ты сейчас пойдёшь спать.

– Будет сделано! – шутливо гаркнула Умбра, возвращаясь в свою комнату.

– Ну и нам нечего сидеть, раз всё решено, – легонько стукнула ладонью по столу хозяйка дома, вставая, – Завтра будет новый день, начнём готовиться к походу… Ирен, останешься на ночь?

– Да, если разрешишь, – протяжно зевнула француженка.

– Тогда я провожу Виджая, – Бруно тронул лучшего друга за плечо, – Скоро вернусь.

***

Спустившиеся на Картахена у сумерки наполнились попискиваниями лягушек и песнями сверчков.

– Ещё попытка? – поняв, что предсказатель хочет поговорить, спросил Виджай, как только они отошли от дома на порядочное расстояние.

– Думаешь, не стоит?

– Если честно, не знаю, – индус похлопал его по лопатке, – Может, путешествие смягчит её сердце. И вообще: ты ведь можешь заглянуть в буд…

– Нет. У меня правило: не гадать для своей семьи. Только в самых крайних случаях. А это… – он коснулся кармашка в любимом пончо, – Не крайний случай.

– Что ж, – Виджай вздохнул, – Как знаешь, приятель. В любом случае, вы вместе и у вас ребёнок, да?

– Да, – ответил на его улыбку Бруно, – Ты абсолютно прав.

– Мой райончик, – указал в переулок индус, – Иди домой. И не грузись так, впереди и без того много переживаний.

– Да уж… Как думаешь, наша родня нас примет?

Виджай обернулся:

– Допустим, поорут немного, но потом куда они денутся? Примут, конечно. А теперь спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – кивнул ему предсказатель, поворачивая обратно. Не выдержал и всё же остановился у фонаря, роясь в кармане пончо. Всего два кусочка драгоценного металла. Сущая ерунда.

И только для него это так важно? Мирабель права, у них есть штамп в паспорте. Но…

Бруно тяжело вздохнул, убирая с глаз долой два обручальных кольца.

Шесть отказов. Повезёт ли в седьмой?

========== Глава 11 ==========

Сборы стартовали на редкость стремительно, и, казалось, многочисленные сумки с подарками и вещами первой необходимости только и ждали, чтобы забить собой коридор. То, что об них ни разу никто не споткнулся, можно было считать истинным чудом.

Бруно вернулся от муиска с хорошей новостью: на пути их следования организовали вырубку, ещё не успевшую зарасти лесом, и, если умаслить верный Escudo как следует, не придётся проделывать огромную работу ногами. Оба Мадригаля справились бы с этим без особых проблем, чего нельзя было сказать об их спутниках. Осталось дождаться Мирабель с её экзаменами. Последний был особенно сложным, и верная группа поддержки в полном составе мониторила её появление, стоя в теньке перед университетом имени Боливара. Обладательница темного дара билась с принципиальным преподавателем словно львица, и по итогу чувствовала нехилый упадок сил, но, завидев свою разномастную семью, кинулась им навстречу, оставляя позади разлетевшийся конспект:

– Я СМОГЛА!!

День перед самым выездом выдался дёрганым, содержимое всех сумок была досконально проверено вдоль и поперёк. Ирен и Виджай остались с ночёвкой, поскольку было принято решение выдвигаться на рассвете, чтобы избежать пробок на выезде из города.

– Одной мне кажется, что мы будто запасаемся впрок? – спросила Мирабель, поглаживая спину мужа, скользкую от пота. Они занимались любовью в спальне, которую за долгие годы привыкли считать своей: комнате, выдержанной в кремовых тонах, с тяжёлыми занавесками, позволявшими спрятаться от яркого света фонарей и вообще от всего внешнего мира.

– Вещами или друг другом? – уточнил он, целуя покрытый испариной лоб.

– Второе, – она перелегла на плечо предсказателя, – Как наяву вижу: мы приезжаем туда и прячемся по углам, словно глупые подростки.