Тем временем, сам князь Бефок ждал известия о том, что роща вокруг Шабоны горит огненным кольцом, что означало половину победы над этим княжеством. Однако, гонец никак не являлся и Бефок, утомлённый ожиданием, решил отдохнуть в тени своего любимого виноградника в саду за хоромами.

Князь с удовольствием развалился на широком ложе, опершись спиной на подушки и сон сморил его почти мгновенно.

Но спать долго не пришлось: он пробудился от лучей солнца, поднимающегося над землёй. Они били ему в глаза.

Бефок был поражён: когда он засыпал, над его головой был потолок из зелёных лоз винограда, росших так густо, что едва пропускали свет. Теперь же вверху были одни лишь жердины и жизнерадостное небо без единого облачка.

До слуха князя донеслось зловещее шуршание, напоминавшее шипение. Он опустил глаза вниз и от ужаса даже не смог кричать и волосы зашевелились на его голове. Все виноградные лозы лежали вокруг его ложа сплошным зелёным морем, они шевелились, как живые, изгибаясь и извивались, подобно змеям и листва их громко шуршала, как змеиная чешуя. Вдруг они разом развернулись в сторону ложа, на котором находился князь и начали приподниматься, заползая на это ложе.

Тут Бефок закричал что есть мочи и попытался было спрыгнуть прямо на эти лозы и бежать по ним прочь, но они в мгновение ока обвили его ноги и руки так крепко, как будто его схватили стальные прутья.

Затем несколько лоз опутали его шею и сдавили её. Лицо князя вмиг разбухло и посинело, глаза и язык полезли наружу.

Его обнаружили мёртвым, опутанным виноградными лозами, как саваном, когда к нему явился гонец с дурной вестью о капитуляции его войск из-под Шабоны.

Тело Бефока так и не удалось освободить от плена виноградных лоз — они стали его погребальными пеленами. Его уложили в гроб вместе с ними и похороны его стали легендой по всей Фаранаке.

========== Глава 12. Храм Светоносного ==========

Однако, позорное поражение армии Бефока под Шабоной и его печальная смерть не послужила уроком некоторым фаранакским князьям, которым не давало покоя необычное процветание княжества под управлением княгини Ялли. Тут была не только зависть на доходы, что приносили фруктовые сады, но ещё и то, какой огромной властью обладала княгиня, потому что осмеливалась поступать так, как считала нужным: шутка ли, в один раз сместила с должности верховного жреца главного храма города и поставила на его должность своего юного братца, этого неоперившегося птенца! И не понесла за это никакого наказания.

С тех пор при любых встречах между фаранакскими князьями только и было разговору, как о княгине Ялли, творившей всё, что ей заблагорассудится, да о её сыне, которого видели уже многие и утверждали, что он покрыт древесной корой и из тела его торчат сучки и ветки.

И однажды князья умудрились договориться до того, что следует всё же проучить Шабону за то, что в этом княжестве происходили такие необычные дела. Горстка князей приняла решение прекратить всяческие деловые и торговые отношения с этим княжеством, задумав задушить его если не войной, то экономической блокадой. И эта кучка заговорщиков давила и давила на других князей до тех пор, пока те не согласились с ними.

Шабоне было чем торговать с другими княжествами Фаранаки, кроме необыкновенно вкусных фруктов: в окрестностях города в рудниках добывали металлы, в городе было много ткацких мастерских, изготавливавших неплохие ткани.

И однажды в город перестали заезжать купцы. Постоялые дворы, гостиницы, прежде забитые до отказа, теперь пустовали и их владельцы только уныло вспоминали былые времена процветания.

Тосковали и владельцы мастерских, в казну не поступали доходы за счёт продажи металлов.

Одновременно с этим вновь начались престранные явления.

Маленький Дан, сидя на каменном полу рисовал овощи, фрукты, колосья пшеницы и другие злаковые культуры. Он делал это почти каждый день.

И вскоре в Шабоне появились очередные чудеса: поля и огороды княжества давали небывалые урожаи, плодовое изобилие так и пёрло из земли, его едва успевали собирать в закрома.

Одновременно с этим в других княжествах Шабоны повсеместно земля как будто сделалась почти бесплодной. Да и деревья тоже. Неурожаи нет-нет да случались раньше, но на какой-то определённый вид культур, это не грозило прежде голодом. Если не шла пшеница, её заменяли другие виды злаковых, если не родил один вид овощей, вместо него перебивались другим. Теперь же земля и деревья не давали НИЧЕГО.

Поначалу князья не слишком запаниковали: благодаря сочной фаранакской земле, тёплому климату, державшемуся круглый год и обильным дождям прежние урожаи собирали в таком количестве, что были сделаны запасы на год в закромах города и крестьян. Год можно прожить и без урожаев, а там уж как-нибудь всё наладится…

И год протянулся.

Если он был несколько неприятным для Шабоны, потерявшей былые доходы, но зато по-прежнему питавшейся досыта, то для других княжеств Фаранаки он прошёл впроголодь. Запасы из закромов продавали горожанам втридорога, да и крестьяне питались скудно, надеясь растянуть свои запасы на год.

А затем начали иссякать и эти запасы. А земля и деревья всё не давали новых урожаев.

И вся Фаранака знала: в княжестве Шабона совершенно противоположная картина. И было ясно, что тут не обошлось без влияния шабонского княжича Дана, рождённого, по словам его матери, от бога деревьев… Но, вероятно, сын этого бога умел влиять не только на деревья, но и на растительность вообще, вплоть до того, что мог решать, рождаться ей из-под земли или нет.

Во всех княжествах Фаранаки, кроме Шабоны, нарастало беспокойство. Народ, привыкший к сытости, никак не желала голодать. Росла его агрессия и предрасположенность к бунтам. Многочисленным неуёмным бунтам, которые могли бы закончится плачевно для правителей.

Князья начали поговаривать о том, как найти способ помириться с княгиней Ялли.

А между тем, Дан уже рисовал иное: это было красивое здание нежно-кремового цвета с арками и стройными колоннами, с куполом, напоминавшим тыкву, что говорило о том, что это храм. И на этом куполе была изображена огненная лилия.

Мальчик рисовал долго и тщательно, каждый фрагмент этого храма, устройство зала, комнат и подвала. Ялли и другие, окружив его картины, только удивлённо переглядывались.

— Что это, сынок? — не выдержав любопытства, однажды спросила его Ялли. — Ты рисуешь храм, но что это за божество, чей символ — огненная лилия?

— Это храм не богу, — ответил Дан. — Это храм света, света, который несут.

— Кто его несёт?

— Тот, кого ещё нет. Но благодаря этому свету на Фаранаке никогда больше не будет власти демонов! Никогда!

— Так это же хорошо.

Мальчик поднял на мать серьёзные большие глаза.

— Тогда прикажи строить это храм, — промолвил он. — У нас, в Шабоне. И в каждом городе Фаранаки.

Ялли было раскрыла рот, чтобы удивиться: как же она может приказать строить храмы по всей Фаранаке, если она всего лишь правительница одного-единственного княжества? Но затем всё поняла. Весь огромный остров вскоре будет зависеть от её воли. Она поняла, почему.

И не ошиблась. Князья Фаранаки, оказавшиеся не менее сообразительными, чем она, посоветовавшись между собой, решили, что с княжество Шабоной лучше помириться и вернуть былые хорошие отношения. Они не сомневались, что это княжич Дан лишил их земли урожая за их попытку разорить Шабону.

Ялли начала получать заискивающие письма от князей-соседей с извинениями и просьбами восстановить былые торговые связи с Шабоной. И все просили продать им зерна и овощей.

Ялли засмеялась.

— Ну, что ж, продать-то я вам продам, только за такую цену, чтобы покрыть убытки, что вы нанесли моей казне!

И вновь в город Шабону хлынули купцы.

Князья считали, что мир с княгиней Ялли таким образом восстановлен, но почему-то урожаи по-прежнему не изобиловали на их землях.