Решма уселась прямо на пол на чердаке и принялась размышлять, как ей выйти из этого положения и где взять на это деньги. ” — Ланка даже если и найдёт работу прямо сегодня, в чём я сильно сомневаюсь, не скоро рассчитается с долгами, — рассуждала она. — Если бы привести в порядок комнату для постояльцев на втором этаже, сделать её чистой и приятной глазу, можно было бы брать за неё хорошие деньги. В Свободном мало пансионов, где сдавали бы чистое и опрятное жильё, так что такая комната принесла бы хороший доход. Но на ремонт комнаты тоже надо время и средства — белила, краски, цемент. А вот если бы ту большую комнату, разделённую на четыре комнаты прямо сейчас основать ночлежку? В ней сейчас снимают углы четыре человека. За угол платят дороже, чем за место в ночлежке, но если сделать много спальных мест, то это получится больше и выгоднее, чем сдавать всего четыре угла.»

Она прикинула: вдоль стен в ночлежке можно поставить сплошные нары из досок, застелить их соломой — и спальные места готовы. Доски можно раздобыть, разломав старый ненужный забор, частично ограждавший здание пансиона. И помочь ей в этом могут её друзья — те самые мальчишки, что уже повзрослели, да и те подростки, с которыми ещё недавно она играла и резвилась.

В тот же день она созвала всех своих друзей и заставила их разломать забор, сколотить из досок ряды нар, занести их в большую комнату и поставить вдоль стен. В большой комнате из постояльцев находился только бывший подмастерье, так до сих пор живший в пансионе Квины. Он, наконец, с горем пополам выучился на сапожника, но работал плохо и неохотно, твердя, что ему не по душе это занятие, что выбрали для него родители, денег у него было мало и он тоже был должен за жилье.

Увидав, как незнакомые молодые люди расставляют нары вдоль стен, он начал было задавать глупые вопросы, для чего это делается, но Решма прикрикнула на него и тоже заставила помогать своим друзьям. Её замысел с нарами был осуществлён всего за несколько часов и она отправилась на поиски постояльцев на ближайший рынок. Желающие нашлись, но она повела в свою новообразовавшуюся ночлежку только тех, кто заплатил вперёд.

«Просто надо быть жёсткой и расторопной — и всё уладится, ” — подумала Решма, немного преисполнившись оптимизма. В руках её появились кое-какие деньги и она подумала отложить их, чтобы поскорее отдать хоть часть долга сборщику налогов, тогда конфискация дома отложится на ещё бОльший срок и дела можно будет поправить окончательно.

Ланка вернулась вечером и, конечно, никакой работы не нашла, да она и не искала особенно. Она бродила то по базарной площади, то по пляжу, заливаясь слезами от жалости к себе. А затем отправилась к дяде в шалаш, провела там остатки дня, всласть жалуясь на свою несчастную судьбу и безжалостность дочери хозяйки пансиона. Она пообедала и поужинала у дяди и теперь возвращалась домой, надеясь не столкнуться с Решмой, способной, как выяснилось очень больно пинаться.

Но Решма ворвалась к ней в комнату, спросила о работе и, узнав, что та ничего не нашла, пришла в ярость. Она принялась хватать вещи Фица и Ланки, вышвыривать их за порог комнаты, затем схватила за руку самого Фица:

— А ну, пошли вон, раз платить не можете!!!

Но Фиц был мужчина полнотелый и его оказалось не так просто сдвинуть с места, к тому же, он поднял истошный крик, что он никуда не пойдёт, что это его дом, обвиняя Решму в бездушии и чёрствости.

В дверном проёме тут же оказалась целая толпа зрителей из комнаты-ночлежки и все они приняли сторону слепого старика, начав ему вслух сочувствовать и осуждать Решму, обвиняя её в бессердечии.

Решма отпустила руку Фица и прорычала:

— Ладно, оставайтесь пока до утра, а завтра я разберусь с вами!

Она отправилась было к себе наверх, но тут её обступили четыре жильца, обитавшие в большой комнате, когда ещё не была ночлежкой. Это были всё те же молочник, торговец овощами, пьяница-грузчик и бывший подмастерье, ставший незадачливым сапожником. Все эти долгие годы они прожили в пансионе Квины, изрядно ей задолжав. Решма не знала и не хотела знать их имён, она помнила этих людей только по их кличкам: Молочник, Торговец, Грузчик, Подмастерье. Они принялись возмущаться, что она напихала в их «комнаты» какие-то доски, на которых сидят и лежат какие-то чужие люди, что они на это не согласны, это им неудобно и непривычно и добрая благородная Квина никогда бы с ними так не поступила. Но Решма сумела перекричать их и, припомнив их долги пансиону, пригрозила выгнать взашей, если они не заткнутся и не расплатятся в ближайшее время.

Запершись в своей комнате, она напоила водой лежащую в неподвижности мать, сменила под ней промокшую простынь, а затем, завалившись на свою лежанку, уснула, как убитая.

На следующий день утро вечера оказалось мудренее и она приняла решение, как ей следует поступить с Фисом и его дочерью. Она вошла в их комнату и принялась таскать их вещи в ночлежку, сбрасывая их на край нар, покрытых соломой.

— Ладно уж, прогонять совсем я вас не буду, — пообещала она ошарашенным отцу и дочери. — Но и проживать вам в отдельной комнате слишком жирно будет. Вот тут, в ночлежке можете пока пожить. Однако, это не означает, что вы не должны рассчитаться с прошлыми долгами.

— Да как же мы рассчитаемся? — захныкала Ланка. — Меня нигде на работу не берут!

— Я тебя возьму на работу, — ответила Решма. — Ты будешь отрабатывать ваш долг!

— А что, если так, то ты мне за работу платить не будешь? — робко поинтересовалась Ланка. — Ведь в Свободном городе принято платить за работу деньги…

— В Свободном также принято платить за жильё! — проорала Решма, свирепо выпучив глаза. — Я тебя даже кормить не буду — что твой дядя тебе даст, то и жрите! Не хочешь отрабатывать долг — убирайся к нему в шалаш! Что, согласна? Если согласна, пошли, я тебя научу, как надо работать, а то, я вижу, ты не умеешь!

Ланка захлюпала носом, расплакалась, но не увидела другого выхода из положения, как согласиться на требования Решмы.

Работать под руководством Решмы оказалось не сладко. Первым делом Решма отправилась с ней на рынок, где на деньги, полученные за места в ночлежке, закупила краску, белила, цемент и, взвалив всё это на хрупкие плечи Ланки, заставила всё это нести в пансион.

Решма была отчасти знакома с работой штукатура, пару лет назад она помогала в этом деле одному из своих друзей, обучавшемуся делу штукатура и маляра, чтобы помочь ему поскорее освободиться от поручения мастера и отправиться вместе со всеми на вечернюю рыбалку. Она взялась обучать этому и Ланку.

Поначалу Ланка отлынивала, работала медленно, нехотя, всё время тихо и обиженно рыдая от жалости к себе. Решма заметила это и хотела было треснуть её по затылку, пользуясь тем, что была гораздо сильнее маленькой худенькой девушки, но неожиданно ею овладела жалость к этому глупому никчёмному существу. Она заговорила с Ланкой, принявшись рассказывать ей то, что знала о заокеанской державе Кульке, чтобы отвлечь девушку от печальных мыслей.

Решма много слышала о жизни в империи Кульке от самих же кулькийцев, с которыми очень любила общаться. Кулькийцы вызывали в ней симпатию не только из-за того, что именно кулькийская женщина когда-то спасла её от страшной смерти, но потому, что они казались ей каким-то особенным лучшим народом, чем её собственный. Она стремилась на рынки, где торговали кулькийцы, слонялась по постоялым дворам, ища общения с этим народом и они охотно уделяли ей время, рассказывая ей о своей империи. Они очень любили рассказывать о себе и своих порядках, превознося их как самые лучшие и правильные, при этом тонко подчёркивая превосходство своего народа над другими народами на Сильбе, да и Гобо тоже.

Решма поведала Ланке о том, что в империи Кулька, оказывается, всё очень большое — и жилые дома, и храмы, и даже беседки и всё окрашено в яркие или белые или серебренные или даже в золотые цвета, что там есть многое, что даётся бесплатно, и что там абсолютно всем находится работа и нет таких людей, что были бы не востребованы. И ещё в империи Кулька не нужно каждому заботиться о себе и отвечать за себя, потому что это делает за всех каста Правящих. Большинство людей Кулька счастливы, как послушные дети при родителях, делая только то, что им скажут. Никому не надо думать, как найти себе мужа или жену — каста Свах переженит всех и никому не позволит оставаться одиноким. Не надо думать о том, как заплатить за жилище — тебя обязательно куда-нибудь поселят. Не надо заморачиваться над тем, что ты будешь есть завтра — тебе дадут пищу.