Лицо мужчины сделалось ещё суровее.
— Ты говоришь о боге Ставе? Но мы никогда не слышали о таком боге!
— Да, Став из молодых богов, обретших божественность не так давно и вы могли и не слышать о нём. Став — светлый бог и моя миссия, что он поручил мне, пойдёт лишь во благо всему человечеству, поверьте, да и вашему народу тоже.
— Чем вы это докажете?
— Почему мы должны что-то доказывать? — вдруг глухо произнёс Ленг и глаза его полыхнули огнём. — Нам ничего в вашем городе не нужно, кроме шпаги — артефакта, способного сразить Чудовище. Но если вы настаиваете на доказательстве, что мы говорим правду, то пусть будет послано знамение!
Лицо Ленга сделалось ещё краснее, чем было, волосы на голове и шее его поднялись дыбом, как грива у льва…
И вдруг огонь вспыхнул на одном из кустов, к которому не были привязаны лошади, но те всё-таки испуганно заржали.
Люди с факелами разом вскричали и отступили всей толпой на несколько шагов назад.
Хар навёл удивлённый взгляд на брата и не мог его отвести.
— Ленг, — пробормотал он растерянно, — что это был сейчас?.. Может, объяснишь?
— Не сейчас, — ответил тот. — Так вам достаточно свидетельства огня, что мы говорим правду? — обратился он к людям с факелами. — Или должно ещё что-нибудь загореться, чтобы вы поверили? Или погаснуть?
Огонь на головках некоторых факелах начал постепенно увядать и гаснуть.
— Стой, стой! — крикнул мужчина, первым заговорившим с братьями.- Теперь я вижу, что вы на самом деле посланники бога. И если это так, то мы можем провести вас в наш город и вы возьмёте там то, что вам нужно.
— Как! — заверещал маленький неуёмный мужчина, которого назвали Гаюри. — Ты пустишь этих чужаков в наш священный город, что является самым святым местом на всей планете? Ты думаешь, если они умеют зажигать кусты на расстоянии, то они — от светлых богов? Взгляни на этого красного: он, скорее, похож на демона!
— Молчи, Гаюри! Станешь одним из старейшин наружных смотрителей, как я, тогда и станешь принимать решения. А сейчас всё решаю я!
Братья отвязали лошадей от кустов и, взяв их под уздцы, зашагали туда, куда повела их толпа незнакомых людей.
— Друг! — обратился Хар к мужчине, который, как выяснилось, являлся старейшиной наружных смотрителей. — Меня зовут Хар, а брата моего зовут Ленг. Назови мне и твоё имя, чтобы я мог уважительно обращаться к тебе по имени.
— Меня зовут Авит, — серьёзно ответил мужчина.
— Мы благодарим тебя за то, что ты поверил нам. Мы не причиним никакого зла вашему городу и будем там добрыми гостями.
— Если вы хотите быть таковыми, вы должны вести себя только так, как вам скажут. Город наполнен нашими святынями и ни одну из них вы не должны осквернить.
— Мы и шагу не ступим так, как не будет угодно горожанам! Мы только заберём, что нам нужно — и уйдём своим путём.
Братья и сопровождавшая их толпа мехиян прошагали около трёхсот шагов и остановились. Авит приблизился вплотную к к стене и коснулся пальцами одной из серых глыб. Спустя несколько секунд часть стены размером чуть ниже роста среднего мехиянина поехала внутрь, оставив чёрную амбразуру, в которую Авит вошёл первым, наклонив голову. Остальные люди дали знак братьям, чтобы те следовали за ним. Хару и Ленгу пришлось согнуться в три погибели, чтобы пройти в этот маленький дверной проём.
Далее оказалось не легче. Факел в руке Авита осветил длинный коридор с невысоким потолком, чуть выше головы невысокого мехиянина, братьям же пришлось наклонить головы и так двигаться вдоль коридора.
Они двигались по узкому коридору, освещаемому факелами, причём, братьям приходилось по-прежнему держать головы в наклоне из-за низких потолков. Мимо мелькали какие-то тёмные ниши дверных проходов, но Авит проходил мимо них, а следом за ним и все остальные. Затем Авит всё же нырнул в одну из ниш и толпа последовала туда же. Там оказались крутые каменные ступени, ведущие куда-то глубоко вниз.
И снова длинный коридор и ниши. И опять они забрели в одну из ниш и свернули в другой коридор. Это длилось долго: коридоры — ниши, коридоры — ниши. Братья поняли, что вместе с остальными они бредут по нескончаемому лабиринту и появились даже сомнения, достаточно ли хорошо знает его сам провожатый. И все шли молча, как будто опасаясь нарушить тишину мрачных коридоров катакомб. Только звук шагов множества ног странно звучал в ней.
— Однако, нелегко проникнуть в ваш город! — заметил, наконец, Хар, не выдержав этой тишины.
— Это невозможно, если мы не позволим! — отрезал Авит.
— А что плохого в том, что если бы у вас были ворота и каждый мог бы свободно к вам входить? Хотя бы, например, купцы. Они могли бы не только обеспечить город всем необходимым, но и приносить новости, благодаря которым вы бы знали всё, что происходит в разных концах вашего материка.
— Чужаки могут осквернить наши святыни, за которые мы готовы умереть! — ответил Авит. — И мы ни в чём не нуждаемся из того, что необходимо для жизни, как не нуждаемся и в знаниях о чужом мире.
— Как же это вы не нуждаетесь ни в чём, что нужно для жизни? Когда мы с братом подъезжали к вашему городу, мы нигде не заметили в его окрестностях деревень, принадлежащих ему, откуда могли бы поставлять продовольствие и прочее.
— Всё съестное выращивается в городе.
— Разве в городе хватает земли?
— У наших людей не принято обжираться, только съедать то, что необходимо для того, чтобы не умереть от голода. Уж на это нам земли хватает. У нас есть свои способы, как выходить из этого положения.
— Какие? — живо поинтересовался любознательный Хар.
— Ты, возможно, увидишь это своими глазами, если не сделаешь никаких ошибок в городе и не нарушишь правил. А правила очень просты: не пытайся коснуться священных гробниц, даже приблизиться к ним не смей. Они ограждены металлическими оградами и за них не смеют заходить даже граждане нашего города, чьи руки очищены долгим служениям святым упокоенным. Только избранные заходят за эти ограды, чтобы убираться вокруг гробниц и реставрировать их.
— Что ж, правила на самом деле просты, нам не имеет смысла их нарушать.
— Тогда и мы не обидим вас. У нас нет злых, мы мирный народ. Вы просто заберёте ваш артефакт и покинете нас.
— Если мы не найдём сразу наш артефакт, сможем ли мы побыть в вашем городе несколько дней?
— Думаю, старейшины позволят вам это после того, как мы расскажем им о вашем знамении.
— Дело в том, что мы ещё сами не знаем его точного места нахождения… Наш бог Став укажет нам на него, но для этого, возможно, потребуется немного времени. В вашем городе ведь есть постоялые дворы?
— Постоялые дворы? — переспросил Авит. — Это, кажется, такие дома, где останавливаются гости в других городах?
— Именно так.
— Нет, у нас никогда не было и не будет постоялых дворов, как и гостей.
Хара несколько смутили эти слова, но он постарался взять себя в руки и улыбнуться:
— Что ж, мы не прихотливы, мы можем заночевать и на земле под открытым небом, только укажите, где нам дозволено будет это сделать.
Коридоры лабиринта всё не кончались и казалось, что блуждание по ним протянется вечность, но и этому пришёл конец. Они вновь увидели ступени и на этот раз поднялись по ним вверх. И на верхней площадке возникла тяжёлая кованная железом дверь, в которую Авит постучал и через несколько минут она была отперта. За нею оказалось ещё несколько человек-мехиян, удивлённо уставившихся на Хара и Ленга.
— Пусть они войдут в наш город, — произнёс Авит. — Нам было знамение, мы не могли их не привести.
Когда Хар и Ленг вошли через дверь и, выпрямившись, огляделись кругом, они поняли, что уже наступило раннее летнее утро.
Перед ними возник величественный город, красота которого впечатлила братьев. Он был наполнен великолепными дворцами, окаймлёнными ажурными чугунными оградами. Но когда их повели по улицам, то при ближайшем рассмотрении братья заметили, что в этих дворцах не существует ни окон, ни дверей.
