Дома жрецов были в четыре и пять этажей и эти дома были крупнее, чем многие в этом городе, что Решме понравилось. Самарг остановил повозку возле одного из них, пояснив, что здесь находятся жилища для гостей.

Он предал Решму на попечение женщины средних лет, смотрительницы дома для гостей.

В тот день Решма была накормлена, её отвели в комнату, где находилась ванна и титан с горячей водой, выдали полотенце и кусок мыла. Решма с удовольствием помылась. Её также снабдили простой льняной, но чистой одеждой и отвели в небольшую комнатку, в которой находилась только кровать и небольшой сундук, предложив ей отдохнуть. Она очень устала и, упав на кровать, почти моментально заснула.

Пробуждение было странным — в голове не оказалось ни одной стоящей мысли. Она просто лежала на кровати и смотрела в окно, за которым рассеивался ночной мрак.

Чуть позже к ней вошла одна из служек — младших жриц и оставила на её столе завтрак.

А позже ей довелось вновь встретиться с Самаргом. Жрец привёл её в соседнюю комнату, где не было другой мебели, кроме стола и двух стульев.

— Ну и? — поинтересовалась Решма. — Ради чего ты вёз меня через весь материк? Ведь не для того, чтобы просто содержать меня в той маленькой комнатке и кормить несколько раз в день.

— Ты права. У тебя есть два пути. Первый из них — замужество. Ты ещё молода, не утратила своей необыкновенной красоты и тебе вполне по силам найти себе нового мужа из богатых людей Ноччи. Или, по крайней мере, любовника.

— Может, прямо скажешь, что мой путь в проститутки, если ты не предложишь мне альтернативы? — голос Решмы сделался насмешливым.

— Ты это сказала. Но альтернативу я на самом деле могу тебе предложить. И я предлагаю тебе путь самопознания.

Решма засмеялась.

— Ого! И кому это нужно, чтобы я познавала сама себя?

— Возможно, прежде всего тебе, потому что это у тебя есть очень серьёзный враг — сам демон Свири.

— Бог Свири? Такая честь — стать врагом божеству? — с иронией промолвила Решма. — Неужели он так взъелся на меня за то, что я таскала кирпичи, когда разрушали его храм? Но там было много таких, как я — маленьких людей, зарабатывавших себе на кров и еду. Как же это божество углядело из этих муравьёв именно меня?

— Нет. Его ненависть к тебе тянется ещё из предыдущих воплощений, когда ты не была маленьким муравьём, но сумела вдохновить одного сильного на сотворение Чудовища, которое теперь завладело землёй Гобо.

— Предыдущее воплощение? Кто я такая, чтобы у меня ещё было предыдущее воплощение?

— Дочь Свири.

Лицо Решмы стало бледным, как полотно, глаза расширились, как плошки.

— Этого не может быть, — пробормотала она. — Для чего ты смеёшься надо мной?

— Тебя испугали мои слова? Ты не посмеялась над ними, как над бредом безумного фантазёра?

— Я думаю, что это бред и есть…

— Ты хочешь так думать, но сердце твоё говорит, что я прав. Сердце знает всё. Именно поэтому ты побледнела от ужаса и страх отразился в твоих глазах.

Решма зажмурила глаза и покачала головой:

— Нет, нет, этого не может быть! Демон Свири — мой отец? Так почему он позволил мне в этом воплощении родиться в простой многодетной семье, почему допустил, чтобы вся моя жизнь была сплошным унижением? В детстве меня едва не сожгли живьём на алтаре именно Свири, мне приходилось трудиться, чтобы победить нищету, меня продавали, избивали, преследовали, лишали надежд и будущего… И всё это можно было сотворить с дочерью Свири?!

— Ты поссорилась со своим отцом перед этим воплощением.

— Вот как?..

— Ты хочешь знать? Хочешь знать причину своих несчастий?

— Знать свои беды — значит, наполовину победить их.

— Значит ли это, что ты выбираешь путь самопознания?

Решма усмехнулась. Кажется, у неё не оставалось выбора. Конечно, прав Самарг, она могла бы ещё поискать себе богатого мужа и наверняка нашла бы кого-нибудь, но она поняла, что не хочет этого. Два её замужества закончились плачевно. Один из мужей предал её, а второй… Решме, порою, в кошмарах снилось, как Патрик порет её ремнём и даже во сне она ощущала боль и просыпалась в холодном поту. Нет, с неё довольно. Она не состоялась, как жена и мать, так к чему это, пытаться начать сначала?

— Откуда у тебя знания обо мне? — спросила она.

— В нашем храме бога Става немало пророков и ясновидящих. Оставайся при нашем храме, Решма. Ты немало узнаешь о себе.

— А разве у меня есть выбор? — вздохнула она.

Через день Самарг и ещё двое жрецов привели её в храм бога Става. Это был храм, ничем не отличавшийся по стилю других храмов, принадлежавшим богам света. Статуя Става изображала красивого стройного юношу, державшего в руке стеклянный шар — символ чистоты и знаний.

Перед алтарём находилось каменное ложе и Самарг приказал Решме лечь на него. Она поколебалась и жрец произнёс:

— Чего ты боишься? В храме светлого бога не может быть алтаря, где приносят человеческие жертвы. Ложись без опасений.

— Я ничего не боюсь! — Решма приблизилась к каменной лежанке и опустилась на неё.

— Значит, ты не устрашишься и вернуться в своё прошлое, — промолвил Самарг.

Он заговорил, убеждая её успокоиться, расслабиться и отбросить все тревоги и Решма оказалась погружённой в гипнотический транс.

Перед ней проплыло её прошлое: дом жреца Полока, собственные руки, не похожие на ручонки других детей, потому, что напоминали куриные лапы; зеркало, в котором отражалось её безобразное лицо демонёнка и рога, боль, тоска, ужас от осознания собственного уродства; пребывание в огне и наслаждение; путешествие в ящике; побои ненавидящей матери; книги, палаты, дорогая мебель; рыночная площадь, раздаваемые нищим деньги, летящие камни; поцелуй и постель с мужчиной; свадьба, предательство, грань между жизнью и смертью; дети — родившиеся; дети подрастающие, кучерявые, красивые; дети, убивающие её и ужас, ужас, ужас; сфера Свири, его лицо слова… Затем следующее воплощение — детство с пожилой, но доброй и ласковой матерью; подростковый возраст, первый любовник, странные чувства ненависти и враждебности к матери, её убийство; обретение княжества, портреты, многочисленные портреты, на которых отражалось её прекрасное лицо, но другое, не похожее на нынешнее; замужество без любви; и снова — любовники, любовники, любовники, привязанные к лавке или столу, она мучает их и они ненавидят её, но она получает лишь наслаждение от их ненависти… И вот он… Он… Чудовище, лишь наполовину человек, с бычьей головой, наводивший ужас на всех, кто видел его впервые и не успел к нему привыкнуть, но она любила его, любила так, как никого другого… Решма вспоминала, вспоминала…

Она лежала в гипнотическом трансе без движения.

От статуи бога Става отделилась тень, соскользнула вниз с постамента и порхнула прямо к каменному ложу, на котором лежала молодая красивая женщина с закрытыми глазами. Её светло-золотистые прямые волосы рассыпались на валике на котором покоилась её голова, длинные пушистые ресницы трепетали над высокими скулами, бледноватыми щеками.

Тень начала вытягиваться и приобретать очертания рослого мужчины могучего телосложения. Как из воздуха соткались красивые мужественные черты его лица, обрамлённые каштановыми кудрями. Он склонился над лицом Решмы.

— Вот женщина, которую любили, — задумчиво проговорил он. — Её любили, когда она была уродливее даже самых уродливых людей. Её любили, когда она была прекрасна, но была уродлива её душа. Её любили, когда Свири растоптал её, опустив на самое дно, унизив, ослабив морально. В ней есть что-то, что захватывает мужское сердце и не оставляет равнодушным. Разве место тебе в человеческой плоти, что ты постоянно так стремишься в неё?

Он погладил её лицо кончиками пальцев и, склонившись ещё ниже, коснулся губами её губ. Затем он вновь растворился в воздухе, оставив после себя цветочный аромат.

Решма разлепила тяжёлые веки и глаза её тотчас наполнились слезами, которые заструились по вискам на изголовье.