Кулька же, всё это время войной расширявшая свои просторы и до сих пор не доверявшая соседям по материку, обладала обширной и мощной армией и имела в своём оружейном арсенале огнестрельное оружие: подобие револьвера, носившее название к, а л и к, и ещё нечто подобное пулемёту.

Но Правящие Кульки рассчитывали, что сумеют взять мягкотелых и не воинственных гобойцев голыми руками.

Война грянула внезапно в приокеанских городах на западе. К берегам начали приставать огромные корабли, раскрашенные в кроваво-красный цвет и такого же цвета парусами и на берег начали сходить солдаты в такого же цвета форме и они был вооружены до зубов. Никто из местных жителей не успел ничего сообразить, прийти в себя, как солдаты двинулись к дворцам князей и заточили в темницы их хозяев и советников. Дворцы были заняты генералами Кульки.

Затем отряды солдат направились в храмы богов стихий и начали убивать жрецов лахи, громить храмы, забирая всё ценное на свои военные склады, быстро организованные при княжеских дворцах.

Никто не пытался солдат остановить, в городе была паника, население с одной стороны боялось быть убитыми этими странными людьми в кроваво-красных одеждах со странными предметами в руках, из которых вылетала молния и умерщвляла лахи, с другой стороны, все были в ужасе перед гневом богов стихий, чьи храмы были осквернены.

Когда были захвачены почти все западные большие города, Правящие Кульки начали рассылать ультиматумы другим князьям, правителям городов в глубине материка, требуя смерти лахи, драгоценных камней и признания власти правительства Кульки.

Но гобойцы, находящиеся восточнее, решили попытаться дать отпор напавшим своим методом и кое-кто из наиболее расторопных князей даже решился на созидание импровизированной армии. Среди этих князей был и князь Явы.

В армию были созваны все мужчины, способные драться и их князья являлись их командирами.

Князья Дараки, Гур и Патрик также создали своё войско, мобилизовав почти всех крестьян мужского пола из своей деревни.

Войска объединялись в армию и действовали.

Новоявленная армия стала носить название армии Отпора.

Но, поскольку ни у кого не было ни военного опыта, ни достойного оружия, армия Отпора решила просто взять в заложники кулькийских купцов и путешественников, схваченных в городах, и выдвинуть требование, чтобы армия захватчиков покинула города Гобо.

Солдаты Отпора носились по городам, возглавляемые своими командирами, врывались на постоялые дворы, рынки, лавки, хватали за руки, ноги и волосы кулькийцев, зачастую причиняя им физические страдания, желая выместить на них свою злость за нарушенный покой, и тащили в городские темницы, из которых загодя были выпущены все воры, грабители, насильники и даже убийцы.

Но кулькийцы не относились к разряду народов, которые отступились бы от основной цели ради спасения жизни горсточки соотечественников и без промедления двинулись на восток.

Войска Отпора были разгромлены в считанные сроки и армия кулькийцев двинулась на восток.

В городе Ява царила паника — семьи тех, кто состоял в армии Отпора бежали, боясь возмездия от захватчиков за то, что их мужчины решились противостоять тем.

Собиралась спасаться бегством и Решма, ведь она была женой одного из командиров армии отпора и кулькийские воины могли отомстить ей за это особенно.

Нужно было только сесть на поезд и мчаться на восток в город Маллен, а там — на перекладных лошадях, куда-нибудь, восточнее, восточнее, подальше от врага…

Решма начала было собирать детей в дорогу, но на перроне поезда вдруг поняла, что вместе с ними она не пробьётся ни к одному вагону, окружённому толпами обезумевших людей, пытающихся влезть в вагон. Был и другой путь спасения: спрятаться в лесу, обустроить там шалаш, пересидеть какое-то время, питаться рыбой из озера, ставить силки на птиц. Многие женщины так и собирались поступить, понимая, что с детьми они не заберутся в вагоны. Так решила спасаться и жена Гура со своим сыном.

Но Решма ощущала только панику — она не верила, что в лесу возможно спастись, что они не будет найдены солдатами Кульки. ” — Мне надо бежать, мне надо спасаться, — пульсировала в голове безумная мысль, — мне надо жить… А дети… Дети… Я рожу ещё…»

— Простите, дети, — пробормотала она, положив на руки старшей дочери маленького Пэя. И закричала во весь голос, бросаясь в толпу и врезаясь в неё всем телом, отчаянно распихивая локтями. Она ухватилась за чьи-то плечи руками, кого-то, кто был ниже её ростом, подтянулась и вскарабкалась на них. Затем пошла по толпе, как по неровной мягкой земле…

Она не поверила себе, когда оказалась в вагоне, тесно сдавленной со всех сторон. Ей казалось, ещё чуть-чуть — и сломаются её кости от этого давления, раздавятся внутренние органы, лопнут кровеносные сосуды и она умрёт медленно и мучительно. Она ощущала себя погребённой заживо. Она подумала, что даже в гробу покойнику свободнее, чем ей.

Во время двухчасовой поездки она несколько раз теряла сознание и приходила в себя, с ужасом думая о том, что обречена умереть.

Но она осталась жива и оказалась в городе Маллене.

Демон Свири в бессилии наблюдал, как рушится его власть, которой он даже не успел насладиться. Люди с материка Сильбо, которых он так и не смог покорить за долгие века, сносили его храмы и уничтожали его жрецов, убивали, как целый народ, не взирая на пол и возраст. Кулькийцы были беспощадны, они стремились стереть лахи с лица земли, не оставив даже на «семена».

Единственное, что утешало Свири в данной ситуации, так это то, что пострадал не он один, потому что храмов, жрецов и поклонников лишались и другие демоны стихий и ничего не могли поделать. То есть, конечно, кое-что могли: вызвать огненные вихри, обвалы в горах, смерчи, землетрясения, наводнения. Но каких энергетических затрат это бы стоило! О, если бы демоны могли создать природные катаклизмы одним лишь щелчком пальцев, этот мир бы давно был разрушен, ибо в гневе демон не знает удержу, а гнев в демоне способна распалить даже незначительная мелочь!

Да, полноценному демону, вынужденному обитать лишь в своей надземной сфере, было не так легко управлять собственными же стихиями. Другое дело — его проводнику. Порождению от демона от избранной смертной женщины или избранной самки животного. Сыновья или дочери демона могли легко вызвать ураганы, пожары, землетрясения. Поэтому именно в детях демоны и видели свою силу.

За все свои долгие годы существования Свири весьма старательно отыскивал и избранных женщин и самок животных, что могли бы от него понести, но зачать своего ребёнка ему удалось лишь с одной женщиной — женой лесоруба Малентиной, родившей дочь Джанку, но Джанка так и не пожелала добиться власти для своего отца, сделавшись юродивой и никчёмной.

Свири простил её тогда, потому что, не сумев возвысить своего отца, она, тем не менее, добилась бОльшего: милости от Высшего Духа Великой Тыквы и права на внешнюю красоту в каждом своём воплощении. Свири знал, насколько велика может быть сила женской красоты, если её использовать правильно. И он использовал её красоту, чтобы вдохновить сына другого демона — Каджи Лира, чтобы тот всё-таки добился для мира демонов желаемого — статуса богов и власти.

А затем Свири, наблюдая любовь своей дочери к Лиру вдруг понял, что она его и только его, он ревнует…

Он избавился от Лира и не желал отпускать свою дочь в мир плоти, стремясь удержать её в своей сфере, но она не послушалась и ушла в своё третье воплощение. И он не может её простить. Он пытался убить её ещё в детстве руками жрецов, добиваясь, чтобы она была сожжена заживо на его же алтаре. Но боги пантеона Така руками кулькийских путешественников спасли девчонку. И Свири не мог понять — почему?

Он снова и снова мечтал убить её, но его остановил мудрейший из демонов, Нэгог, покровитель деревьев. Свири изначально не ладил с ним, потому что его стихия Свири — огонь питался стихией деревьев, демоны враждебно относились друг к другу, но когда они обрели статусы богов, это отчасти сплотило их, потому что обретённую власть легче было удерживать сообща.