Струя запаха сероводорода, наизловоннейшего, какой только мог существовать в природе, могучим ядром полетела в сторону грозного архангела, распластавшего стальные крылья и уже занёсшего беспощадный огненный меч. И ударила по нему так, что архангел сделал в воздухе сальто, закашлялся, закрыл нос рукой, едва не выронив огненный меч и его вырвало.

— Ага, ну как тебе запашок? — злорадно проорал Тарапука. — Аааа-ха-ха-ха! Давай, давай, покувыркайся, милый! Думал, со мной так легко справиться? Прощай, чистенький!

Он махнул перепончатыми крыльями и стрелой устремился вдаль. И дымка огня как бы растворилась в воздухе, не оставив следа.

Левиил был готов завыть от досады. Он и не предполагал, что запах сероводорода может так воздействовать на него! Да, это было на самом деле мощнейшее оружие падших. Наверно, если бы они не имели его, то их можно было бы слишком легко одолеть.

Дурной запах, наконец, улетучился и архангел окончательно пришёл в себя.

— Тааак, Тарапука, что ж, на этот раз тебе удалось ускользнуть от меня, — вслух произнёс он, — но это не значит, что ты меня остановил. Догадываешься ли ты, что я буду преследовать тебя до тех пор, пока ты снова не окажешься в аду, где тебе самое место за твои грехи, гнусный грешник?

Однако, чтобы преследовать падшего, надо было иметь хоть какой-то ориентир. Софиил предупреждал, что клубы дыма, выдающие местонахождение падшего, могут то появляться, то исчезать. И произошло последнее — дым исчез и поди теперь угадай, куда исчез Тарапука.

Теперь остаётся только парить в небесах и озираться кругом, высматривая любой дым и выясняя, от чего он исходит. ” — Чтобы понять логику падшего, надо самому попытаться мыслить, как падший, как бы это ни было противно, — рассуждал Левиил, глядя на плывущую под ним землю с её лесами, полями и голубыми лентами рек. — Где мог бы надёжнее всего укрыться Тарапука, запутать следы? Вероятнее всего, в краях, где больше всего валит дым. Не просто дым от костров, который легко можно потушить вызванным ливнем. Это должен быть дым из мощных труб фабрик и заводов!»

========== Глава 6. В трубе ==========

Архангел не ошибся в своих предположениях. Тарапука на самом деле свернул к самому большому заводу в Бур-Гундии. Это был завод-гигант по выпуску тракторов, которыми страна расплачивалась с половиной мира за добываемые в чужих краях ресурсы. И на этом заводе было достаточно огромных труб, из которых валили столбы чёрного дыма. В одну из этих труб и сиганул падший.

То, что Тарапуке пришлось дышать исключительно дымом, для него не являлось проблемой. Даже после своего падения он всё ещё оставался высшим существом и его лёгкие обладали способностью выдерживать в себе дым и другие производственные выхлопы.

Тарапука пристроился на воздушной тверди где-то посреди трубы, подвернув под себя ноги по-турецки. Он рассудил, что он неплохо спрятался от преследовавшего его архангела, хотя бы для того, чтобы выгадать время и связаться с теми, кто мог бы ему помочь. Это были падшие, которых архангелы также не могли загнать в ад в силу того, что они обустроили свою резиденцию в краях, жители которых своими действиями регулярно подпитывали падших. И те окружили своё «гнездо» постоянным кольцом с сильнейшим запахом сероводорода, через которое архангелы не находили в себе сил пробиться.

Тарапука развернул перед собой портал, в котором тут же появилось лицо предводительницы падших, которую после падения стали называть Мукоморгой.

Падение не отразилось столь пагубно на внешности Мукоморги, как на бедолаге Тарапуке. У Мукоморги только потемнели волосы, сделавшись из светло-русых чёрными, как крыло ворона, глаза из голубыйх превратились в тёмно-карие и несколько посмуглела кожа. Во всём остальном она выглядела также привлекательно, как в те времена, когда она была археей — прекрасное лицо и идеальная фигура оставались при ней. Разве что голос испортился совершенно. Из нежного и звенящего он трансформировался в низкий, резкий, с вульгарными нотками. И на темени из копны волос торчала пара маленьких рожек, а за спиной — чёрные перепончатые крылья.

Увидав Тарапуку, окутанного дымом, с закопчённым сажей лицом, она удивлённо произнесла:

— Это с каких же пор стала возможна трансляция из ада?

— Я не в аду! — сквозь сцепленные зубы произнёс Тарапука. — Я вырвался оттуда, но меня успели засечь двое архангелов. Один из них настырно преследует меня. Так что теперь я в полной жопе.

— Нетрудно догадаться, что ты находишься в полной жопе, судя по чёрному дыму вокруг тебя. Но нельзя ли уточнить, в какой именно?

— В заводской трубе. Я путаю следы, чтобы архангел не мог определить, естественный ли это дым от производства или от моего передвижения. Но я думаю, что он всё равно вскоре вычислит, где я прячусь.

— Но не сунется же он вслед за тобой в эту трубу. А если сделает это, то ты навоняешь так, что у него в носу станет кругло.

— Мне уже пришлось один раз навонять, когда он гнался за мной по небу. Он отстал и это помогло мне бежать. Но у меня не так много энергии, чтобы снова испустить достаточно вони, если он появится здесь. Мне нужна помощь.

— Ты хочешь сказать, что ты нуждаешься в мече Глюцихека? — глаза Мукоморги хищно сверкнули. — Тогда скажи мне, где он, я слетаю за ним.

Тарапука был единственным существом, которому было известно, где находится меч Глюцихека. Кроме самого его создателя, который уж давно томился в глубинах тартара, прикованный к скале Вины и Греха. Архангелы и падшие искали его меч с тех пор, как он оказался там. Но вычислить местонахождения меча удалось только Тарапуке, когда он ещё прибывал в ипостаси архангела. Это был великий подвиг, но он и послужил падением этого архангела, потому что он не поспешил тогда открывать тайну, где хранился меч Глюцихека другим архангелам. ” — Если я скажу им, где спрятан меч, они просто уничтожат его и забудут, что это я был единственным, кто смог отыскать эту вещь, способную противостоять огненным мечам архангелов! — рассуждал он. — Они не оценят то, что я смог то, что не смогли другие, не захотят признать, что я способен на бОльшее, чем все! Они снова сравняют меня со своей толпой и не окажут мне никаких почестей!» Так думал он день ото дня и так было до тех пор, пока он не понял, что больше не может быть среди архангелов и его влечёт мир неравенства и гордыни.

Но со времени его падения ему самому так и не удалось добраться до меча Глюцихека, чтобы воспользоваться им. Он мог только хвастаться перед падшими, что знает, где находится вожделенная ими всеми вещь.

— Так ты скажешь мне, где меч Глюцихека? — спросила Мукоморга, не сводя с него пристального алчущего взгляда.

Глаза Тарапуки злобно сузились, он плюнул на ладонь, скрутил кукиш и ткнул его в экран портала, прошипев:

— А вот это ты видела? На-кось, выкуси! Знаю я вас! Вы ничего не сделаете для меня, если заполучите этот меч! Я стану вам не нужен и вам будет до задницы то, что я торчу в этой трубе и что архангел может меня сцапать, сбрить крылья и отправить в ад!

Мукоморга раздражённо покривилось: не выгорело узнать, где находится меч Глюцихека! Придётся ему помогать.

— Ну, что ты так завёлся, пупсик, — промурлыкала она. — Ну, скажи, что я должна сделать — я сделаю.

— Не называй меня пупсиком! — прорычал Тарапука. — Тебе надо отправиться в Папуасию. Там у меня есть племя, которое названо в мою честь тарапуками и поклоняются они идолу Тарапуке. Вся энергия их поклонения идёт на энергетическое питание для меня. Ты должна внушить тамошнему шаману и жрецу Гамнге, чтобы он принёс кого-нибудь в жертву. Да не какую-то там старую лошадь, которая и так загнётся со дня на день или старого беззубого деда, являющегося обузой для семьи. Кого-то помоложе и посвежее, парня или девушку. Чтобы было приятное благоухание, понимаешь?

— Да ладно, не учи отца детей делать! — хмыкнула Мукоморга. — Постараюсь выполнить.