- Знакомьтесь! - громко произнесла Мукоморга, указывая на девушку. - Это Гелада, моя хорошая подруга.

- Это с каких пор ты стала водить дружбу с простыми проводницами? - презрительно хмыкнул Тарапука.

- Ха! А она и не из простых. Геладушка, ну-ка, покажи им! - подмигнула Мукоморга.

Гелада наклонила голову, разворошила роскошную копну чёрных кудрей, из-под которой появились маленькие изящные рожки.

- Гелада - чертовка, но уже много веков живёт среди людей и работает проводницей, потому что любит поезда и особенно - секс в поезде, - пояснила Мукоморга, поймав вопросительные взгляды Левиил и Тарапуки. - Она-то и попробует сейчас соблазнить этого чистенького! - насмешливо хмыкнула она, ткнув пальцем в сторону архангела.

- Ну, вот ещё! - возмутилась Гелада. - Ещё соблазнять какого-то мужика! - она пренебрежительно хихикнула. - Мы, чертовки, никогда этим не занимаемся, не цацкаемся с мужиками. Мы их сразу насильничаем!

- Дык, может, этому насильничанье не понравится, да он на нашу сторону не перейдёт? - засомневалась Мукоморга.

- На этот счёт не беспокойся! - махнула рукой чертовка. - Мужику завсегда нравится, когда его насильничает чертовка, если, конечно, он мужик настоящий, а не чёрт знает, что!

- Да какой он мужчина? - закричала Мукоморга, снова тыча в Левиила пальцем. - Он же импотент хренов, ангелок чистенький! Даже ширинку не дал расстегнуть, по рукам врезал!

- А это потому, что ты с ним долго цацкалась. А мужики, знаешь, они этого не любят, чтоб с ними цацкались. Ну-ка, подержите-ка его за обе руки! - скомандовала Гелада.

Тарапука, сидевший справа от Левиила, взял его за правую руку, а Мукоморга ухватила за левую, соответственно, примостившись на полке слева от него. Падшие держали архангела очень крепко, рассчитывая на активное сопротивление, но тот даже не пошевелился.

- Смотри-ка, даже не дрыгается! - довольным голосом произнесла Гелада. - Видно, своего не хочет упустить. Я ж говорю, мужики они на бабское насильничанье падки!

Она одним рывком расстегнула ширинку на галифе Левиила, резко и грубо стянула с его бёдер штаны. Она уже собралась вытащить из кармана чёрный шнурок, чтобы поставить им естество Левиила, но тут же оцепенела от удивления и негодования. В глазах её отразились одновременно обида, досада и горечь поражения.

Солнечные лучи, падавшие в окно купе, отразились на поверхности металлических трусов, надёжно прикрывавших пах архангела, сияя на них торжеством победы и неприступности.

========== Глава 22. Тарапуку приносят в жертву ==========

- Вот, значит, какие мы себе труселя завели! - с обидой в голосе произнесла Гелада. - Из нержавейки, значит, свои штучки-дрючки прикрываем! Оооой, да что ж это за мужики нынче пошли! - она истерично расхохоталась. - Им тут себя задаром предлагаешь, всю свою неземную роскошь, да красоту, а они рыло воротят, в железные трусишки свои женилки прячут! - она продолжала нервно смеяться. Затем плюхнулась на противоположную полку и разрыдалась. Мукоморга бросилась её успокаивать:

- Да ты не реви, не реви, Геладушка! Что с него взять, с козла? Архангелы, они такие - горазды ранить женское самолюбие!

Левиил свободной рукой натянул штаны и застегнул ширинку.

- Сдались бы вы уже, что ли, нечисть, - проговорил он. - Меньше в аду срок мотать придётся.

Гелада, оторвав от залитого слезами лица ладони, впилась в архангела покрасневшими колючими глазами:

- Это ж по какому такому полному праву меня в ад? Я законов не нарушала! Убивствам и кражам малолетних не учу, пожары не устраиваю, коров молока не лишаю, эпидемии да голодоморы не организовываю… А то, что я веду неразборчивую половую жизнь, так я на это право имею, нету таких законов, чтобы мне запрещали мужиков любить!

- Зато есть закон, запрещающий изнасилование, - заметил Левиил.

- Ой, ой, гляньте на него! - расхохоталась чертовка. - А что ты изнасилованием-то назвал, чистоплюй ты, архангельский? Да ты знаешь, что все мужики, которых я снасильничала, потом снова меня просили их снасильничать? На коленях стояли, ручки целовали! А ты, дурень, упустил такую возможность!

Левиил ничего не ответил, только сел, как прежде, на полку, мысленно запасаясь терпением. Теперь его понадобится много. В терпении он должен превзойти Тарапуку и не отпускать того до тех пор, пока у того не сдадут нервы и он не расскажет, где спрятан меч Глюцихека.

- Так что не за что меня в ад отсылать! - продолжала Гелада. - Хотя, конечно, в аду-то хорошо, - мечтательно добавила чертовка. - Там у нас весело! По праздникам такие карнавалы закатывают - ууу, вам и не снилось! А какие там выращивают тыквы с горящими ртами и глазами - ммм, объедение! А какие кусаки, портяночники, глазульки! А какие блюда там готовят в ресторанах! Пробовали когда-нибудь пустопрах в сливках двенадцатирогой мумухи? А верточервей в соусе из картавони?

Тарапука брезгливо наморщил нос и сделал вид, как будто его тошнит и он хочет блевать. Это не прошло мимо внимания Гелады.

- Что, сранный падший, что рыло воротишь? - проорала она. - Наше тебе не нравится? Чертей не уважаешь? Ну и торчал бы в своём нафталиновом раю, нечего было к нам соваться! Ишь, какой индивидуй облезлый, адское питание ему не по вкусу!

Тарапука ничего не ответил, только с презрением отвернулся к окну, делая вид, что разглядывает мелькавшие за ним пейзажи, которые, по правде говоря ему, падшему, были до лампочки.

Гелада замолчала, о чём-то усиленно думая.

Затем, прищурив левый глаз, она обратилась к Мукоморге:

- Вот что, подруга. Есть у меня одна задумка, как ещё попытаться совратить этого ангелочка, - она указала носком туфли, обутой на её ноге, на Левиила. Материализуй-ка мне наручники, да ещё кандалы на ноги!

Мукоморга сразу ожила и в несколько минут из ничего материализовала наручники и кандалы для ног. Гелада, взяв наручники, поднялась с полки и вдруг резко шагнула к Тарапуке, застегнула браслет наручников на его правой руке, а другой браслет прикрепила к металлической вешалке для полотенец, торчавшей из стены.

- Эээ, ты чего творишь? - закричал Тарапука.

Но чертовка, невероятно проворная и быстрая, уже одевала кандалы на его ноги и прикрепила их цепью к стальной палке, поддерживавшей столик у окна.

- Это чего ты себе позволяешь? - падший дёрнулся, пытаясь встать, но не смог из-за прикованной наручниками руки к стене купе.

- Ну, вот что! - деловито заговорила Гелада. - Если этот несознательный архангел не понимает всех прелестей насильничанья, надо ему показать на ком-нибудь, как это приятно. Прямо у него на глазах. Вот я сейчас этого переодетого попика прямо тут, перед ним, трахну, а он посмотрит, да тоже захочет!

- Не вздумай! - в ужасе завопил Тарапука и тучное тело его заскакало вверх и вниз. - Соблазни! Лучше соблазни меня! Покажи мне радости извращений! Позиции камасутры! Минет! Продемонстрируй этому ангелочку на мне все радости хорошего здорового секса, а не подлого насильничанья! Я не хочу быть изнасилованным!!!

- Много ты понимаешь в хорошем здоровом сексе! - проворчала чертовка, задирая рясу на Тарапуке и стягивая с него штаны. - Да не вертись ты, болванище! Расслабься и получай удовольствие!

========== Глава 23. Логическая беседа ==========

Тарапука хоть и был скован по рукам и по ногам, но сопротивлялся с такой яростью, что рука Левиила, прикованная к его левой руке, тряслась невероятно. Падший орал во всё горло, звал на помощь, даже умолял архангела, чтобы тот попытался его защитить. Но тот только отворачивал лицо в сторону, собирая всю силу воли, чтобы снова не вытошнило.

Тарапуку зверски насиловали, он не молчал и на его вопли сбегались зрители: двери купе то и дело раскрывались и в него заглядывали любопытные физиономии то проводников, то пассажиров. Кто-то пытался выговаривать Левиилу, что он, как полиционер, обязан навести порядок и организовать тишину, но Мукоморга тут же встревала в разговор и вопила, что это никого не касается, что поп и женщина, занимающая с ним сексом - его законная попадья и ни у кого нет такого права не дозволять им осуществлять супружеские обязанности. А то, что поп якобы недовольный и зовёт на помощь, так это у них брачные игры такие. И то, что рядом находился полиционер и ещё она, Мукоморга - так это только для того, чтобы добавить, так сказать, острого перчика в отношения.