Трон Кроноса оказался каким-то вовсе безвкусным, это было что-то огромное, неказистое и не радующее глаз. Трон бы до того несуразен, что казался выложенным из жёлтых кирпичей, но при ближайшем рассмотрении можно было понять, что это большие золотые плитки. Но даже золото не могло скрасить собой это несуразное седалище для правителя.

Нана подумала, что сторонниками Кроноса должны быть титаны, в своё время не перешедшие на сторону Зевса и воевавшие на стороне Кроноса и не ошиблась. Эти титаны все были за его пиршественным столом и… Вдруг она увидела, что по правую руку от трона Кроноса восседали Энлиль и сам мудрый Энки! Кроме того, там были ещё кое-кто из месопотамских богов. Нана сцепила пальцы в замок, чтобы сдержать свои эмоции. Их каких соображений месопотамские боги решили встать на сторону Кроноса? Разве они не знали, что он был врагом Урана-Ану?

Нана вдруг заметила, что Кронос и Энлиль имели внешнее сходство между собой. Это и логично, ведь они были братья и по отцу-Урану-Ану, и по матери Гее-Ки. Не все потомки этой пары были схожи между собой, но не Кронос и Энлиль. У обоих были крупные лица, резкие черты лица, небольшие глаза, острые уши, тёмные волосы, мясистые носы с могучими ноздрями, трепетавшими от распиравшего темперамента. Оба не блистали красотой, оба были пышнотелы и плечисты. Кто его знает, может они были и духовными близнецами и в силу этого и притянулись друг к другу в поисках взаимопонимания. Но что может быть общего у Энки с этими двумя диковатыми богами? Вот бы спросить, вот бы спросить… Но Гефест намекнул, что сейчас не время вести разговоры с пирующими. Кажется, Энки также пьян, как и все боги.

— Чего же все они хотят? — спросила Нана. — Что обещает каждый из претендентов на престол тем, кто на его стороне?

— Того, чего желают все боги: власти над миром, адептов, накопления сил.

— И как они намерены всё это заполучить? На что они рассчитывают?

— Пока норовят переманить на свою сторону как можно больше сторонников.

— А на чьей же стороне Гелиос?

— Ни на чьей. Ты же знаешь, он глава собственного пантеона, которым он управляет под именем Амон. Он не участвует в пирах олимпийцев. И его боги, кажется, не преследуют никакой цели. Все убиты новостями, что когда-нибудь умрут. Дааа, это на самом деле трудно принять…

— Мы не умрём. Войдём в Хаос — и выйдем, снова могущественными богами, возможно, даже более сильными, чем прежде, — промолвил Мохан. — Мы ничего не потеряем. Кто от рождения бог, тот богом и останется, если захочет.

— Но мы сами уже не будем прежними.

— Значит, мы должны стать лучшими — это будет нашей компенсацией за потерю себя прошлых.

Внезапно за пределами комнаты, где за накрытым столом беседовали боги, послышался странный шум.

Ещё через несколько секунд дверь в комнату резко распахнулась и в неё шагнул один из командиров Властей и Сил и за его спиной появилось несколько угрюмых лиц небесных воинов.

— Вишну, Гефест, Лакшми, Инанна-Афродита, — прогремел металлический голос командира. — Именем Человека мы приказываем вам проследовать за нами, туда, куда мы поведём вас!

Мохан поднялся с седалища и между его бровей пролегла упрямая гневливая складка.

— Вы приказываете нам? — проговорил он. — Это вызов — приказывать мне, правителю пантеона Тримурти? Вы так жаждете войны?

Он мысленно включил ясновидение и понял, что Властей и Сил, включая командира, было всего пятнадцать единиц. Тут можно попытаться справиться собственными силами, не вызывая на подмогу марутов.

Гефест как будто понял его и в считанные секунды в его могучих руках материализовался огромный увесистый молот.

— Я мирное божество, — произнёс бог-кузнец, — и сторонник мирного труда и творчества. Но уж если мне приходилось воевать, я был страшен. Или Прометей, мой бывший друг, так мало рассказывал вам обо мне? Вот этот молот в этих руках разил гигантов! По моему слову вода загоралась, как нефть! Однажды вы застали меня в расплох, когда я был пьян, вы заковали меня в цепи, выкованные мною же, швырнули в Тартар. Но сейчас я трезв и зол. Попробуйте сейчас завладеть мной или моей женой!

Пока он говорил, тело Мохана приобретало синий цвет и по бокам высвободилась ещё одна пара рук. В одной из них появился огненный диск, в другой булава, в третьей — лук, четвёртой он натянул тетиву.

Предполагалось, что драться будут только мужчины, но Нана понимала, что может также помочь, как богиня войны. Сосредоточившись, она принялась пытаться выпивать силы ещё не ринувшегося в бой противника и с удивлением поняла, что это не так просто, как лишить воинской энергии простого смертного. Энергия воина выходила из небесных воинов по какой-то ничтожной капле, для этого приходилось прилагать колоссальные затраты собственных сил.

Между тем, в покоях Гефеста завязалась нешуточная битва. Можно было только поражаться невиданной мощи Властей и Сил, которая была равна богам, хоть небесные воины богами и не являлись. Они выстаивали перед ударами молота Гефеста и булавы Вишну, стрелы бога Тримурти ослабляли их, но не разили наповал. Огненный диск отрезал руки и головы некоторым из них, но не умертвил. И небесные воины наносили ответные удары своими дубинами.

Нана и Лакшми забились в угол. Богиня войны старалась как могла, уже не пытаясь отнять силы у небесных воинов, но воспользовалась другой энергией, подрывающей их воинский дух, но и это срабатывало слабо. Это ужасало.

Лакшми также действовала, то и дело швыряя горсти энергетической золотой пыли в глаза небесных воинов, это приводило их в замешательство, но ненадолго.

Нана выслал мыслеформу богу Гелиосу, умоляя его о помощи. Хотя и сомневалась, что он откликнется. Она была не очень высокого мнения о божестве солнца. Он был похотливцем, когда-то назойливо домогавшимся её и выдавшим её любовные похождения с Аресом Гефесту, из-за чего и произошёл тот неприятный инцидент с сеткой над кроватью и ссылкой. Сам же Гелиос, имея собственный пантеон и тамошнюю жену по имени Мут, являлся солярным божеством под разными именами чуть ли не во всех пантеонах планеты, предавался похоти с множеством женщин, перещеголяв в этом самого Зевса.

Но неожиданное произошло через несколько секунд: Гелиос материализовался в покоях Гефеста в двух шагах от боя и тут же метнул сразу несколько ослепляющих лучей в глаза почти всем небесным воинам, отчего те разом вскричали и пришли в замешательство, но ненадолго. Тут же в комнате из воздуха соткались и другие боги пантеона Амона, которых Нана видела на картинках в книге Шивы. Это были боги Осирис, его сын Гор, боги Птах, Тот, Анубис, Хнум и другие. И все они оказались вооружены.

Мохан попробовал воспользоваться замешательством ослеплённых небесных воинов и послать мыслеформу Индре, чтобы тот привёл на помощь марутов, но с удивление понял, что мыслеформа не достигает цели. ” — Неужели мы окружены вражеским непроницаемым куполом? — подумал он. — Небесные воины способны его ставить, как и боги? Или он поставлен кем-то другим?»

Богов, выступивших против Властей и Сил было всё же меньше количеством, но это оказалось достаточно, чтобы небесные воины ощутили достаточно мощный отпор.

Гефест исчез на некоторое время с поля боя, но вернулся через несколько минут, волоча на своих широченных плечах цепи — те самые, которые ковал он сам для восставших против Зевса гигантов и в которых побывал сам в Тартаре вместе с другими богами.

— Аааа, богохульники, ужо я вас! — рявкнул он, набрасывая цепь на одного из Сил и с помощью другого из божеств заматывая в цепь небесного воина.

Казалось, что дело пошло на поправку и небесным воинам благоразумнее было бы обратиться в бегство, но не тут-то было. Им явилась подмога: крылатые воины влетали в покои Гефеста один за другим, вооружённые огненными мечами.

Один из Сил ринулся было к забившимся в угол Лакшми и Нане, но в ту же секунду за спинами двух богинь засиял холодный ослепляющий свет и обе они провалились в него, как в пустоту.