— По правде говоря, я и раньше догадывалась сама, что она так думает обо мне.

— Значит, вино истины подтверждает силу твоей интуиции. Скажешь, эта правда ужасна?

— Но мне было неприятно слышать то, что сказала про меня Савитри, что я жалкая и ничтожество! — на глаза Гаятри навернулись слёзы. — Раньше она со мной так не говорила!

— А ты догадывалась, что она так думает?

— Признаться, какой-то червячок гложил меня изнутри, что она именно такой видит меня!

— Значит, стоит похвалить и твою интуицию. И ничего страшного в вашей правде нет. Если две женщины являются жёнами одного мужчины, это вполне естественно, что они ревнуют и соперничают и мысли друг о друге у них своеобразны. И виноват в этом мужчина, заставивший их стать соперницами. Такой правды не надо ни бояться, ни стыдиться. И нужно ли бояться правды всем, кроме богини лжи? — Нана навела на Майю испепеляющий взгляд. Та уже не пылала яростью и злобой, а как-то робко сжалась в кресле, как будто уменьшившись в размерах.

— Я… Я никогда не прощу тебя… — голос Майи сделался совсем высоким и дрожащим. — Ты ещё узнаешь мою силу… — у неё заколыхались плечи. — Ты зашла слишком далеко. Если ты не сделаешь, чтобы все немедленно забыли о том, что услышали от меня, то ты пожалеешь!..

— У меня нет средства, отшибающего память у богов. И не угрожай — я не боюсь. Это ты бойся моего гнева. Я надеялась на расположение и согласие всех богов Тримурти, что я стану женой Вишну. Я была готова сделать всё для тех, кто не станет противиться нашей свадьбе и окажется её сторонником! Но если ты против нашего брака, то это ты пожалеешь!

— Ты недооцениваешь силу иллюзий!

— Иллюзия — это ничто! И меня ты не обманешь своими назойливыми утверждениями, что мир — это иллюзия. Обдуривай этим смертных, да и то не всех, а только тех, кто мудрствуют в неверном направлении. Всё реально, кроме твоего бреда!

— Я тебе докажу… — Майю начало так трясти, что под ней заскакало кресло. — Я буду преследовать тебя, если ты всё не исправишь…

— Лучше заботься о том, чтобы я не начала преследовать тебя.

— Ты станешь моим злейшим врагом…

— Тем хуже для тебя.

Майя сползла с кресла на неверные ноги. Лицо её было белым, губы посинели. На неё было страшно смотреть. Нана же, румяная и весёлая, смотрела на неё смеющимися глазами, как будто забавляясь её мучениями.

Наконец, Майя, ни с кем не простившись, растворилась в пространстве, исчезнув из поля зрения Наны и других богинь.

— Признаться, я тоже разгневана, — проговорила Сарасвати, глядя на Нану обиженными расширенными глазами. — Ты не имела права в тайне от нас поить нас этим странным вином, чтобы узнать наше потаённое! Это не важно, что у нас нет таких серьёзных тайн, как у Майи. Тут дело принципа: никто не смеет нас заставлять высказывать вслух то, чего мы сами не хотим высказать! Или ты не считаешь меня великой богиней, хоть тебе и довелось читать книгу Шивы, где всё сказано обо мне, кто я?

Нана ощутила, как резануло внутри от волнения. Ей совершенно не хотелось ссориться с богинями пантеона своего жениха. Пантеон — та же семья, если не примут, не жди ничего хорошего от брака: ни благополучия, ни долговечности. Ничего страшного, что поссорилась с Майей, эта бредовая идиотка с самого начала была против неё, уже давно мечтая сделать женой Вишну свою подругу. Но восстановить против себя Сарасвати?

— Прошу тебя, не сердись, — Нана пошла на попятную. — У меня не было намерения оскорбить никого. Мне просто была необходима правда, действительно ли вы не являетесь противниками моего брака с Вишну…

— Поначалу я не имела ничего против, я уважала выбор Нараяны, — холодно ответила Сарасвати. — Но теперь… Впрочем, я больше не скажу вслух ни слова — опасаюсь, что то зелье, которым ты нас напоила, погубит и меня, как погубило Майю!

И Сарасвати испарилась вслед за Майей, также не простившись.

Нана огорчённо повернулась к Гаятри и Парвати.

— Вы тоже не простите меня? И никакие оправдания не помогут?

Гаятри поднялась со своего кресла.

— Я не такая суровая и жёсткая, как Савитри, — проговорила она. — Я умею быть понимающей и прощающей. Сочтём всё это шуткой, — вино Диониса явно прекратило действие в Гаятри и она снова была в своей роли той, кто должна всегда выглядеть более привлекательно на фоне Сарасвати. — Но, надеюсь, эта шутка не повторится в дальнейшем?

— Ни с тобой, ни с кем из других богов. Твоего пантеона…

— Тогда мы можем остаться друзьями.

Нана вопросительно посмотрела на Парвати.

— Я тоже не сержусь, — ответила та. — Мне нечего скрывать, хотя я тоже надеюсь, что попробовала это вино первый и последний раз в жизни.

— И вы не против моей свадьбы с Вишну? Поймите, я очень люблю его. Мне важно признание его пантеона, чтобы большинство богов не были противниками этого брака. Я готова стать другом любому, кто одобрит наш брак.

— Дружба с богиней любви — это полезно, — промолвила Парвати, — также поднимаясь с кресла. — Мы можем надеяться на твоё пособничество, если мы найдём тех мужчин, кого сочтём пригодным себе в пару?

— Конечно! — закивала головой Нана. — Я сделаю всё. Ведь тебе понравился Зевс? — она обратилась к Гаятри. — Я, правда, не знаю точно его местонахождения, но если только он не в Хаосе, не за пределами вселенных могу поработать над тем, чтобы он стал твоим.

— В самом деле? — глаза Гаятри загорелись и заблестели, как алмазы. — Я бы хотела этого бога вместо Брахмы…

— Но если ты читала о нём подробности, то, наверно, тебе известно, что ни одна женщина ещё не была с ним счастлива…

— Потому что это были плохие женщины! — с презрением проговорила Гаятри. — Они были вообще не достойны иметь мужа! Я всё прекрасно про них знаю. Такие, как они не умеют найти подход к своему мужчине, не умеют стать для него самой лучшей! — она поучительно подняла вверх тонкий длинный палец. — Если мужчина изменяет женщине, бьёт её, не считается с ней, значит, женщина это заслужила и вместо того, чтобы обвинять мужчину и считать его злодеем, ей стоит поискать причину в себе. Что в ней не так? Может, она не хочет самосовершенствоваться, как жена? А может, до свадьбы она была просто прелесть, а после свадьбы решила, что муж — её собственность и с ним можно вести себя, как заблагорассудится? Всё очень просто: будь хорошей женой и любой мужчина станет для тебя хорошим мужем!

Неожиданно послышался ехидный голос Эрешкигаль:

— Любой мужчина? Однако, Брахма, очевидно, не оправдал твоих ожиданий. Что и с кем тут было не так?

— Со мной, конечно, — с самокритичным смирением ответила Гаятри. — Вероятно, я недостаточно его любила. Но когда верховных бог решил сделать меня бессмертной богиней и своей женой, разве я посмела бы отказать? Таков уж сценарий судьбы. Не Брахма виновен. Я. Я виновата.

— Ну, что ж, тогда я начну действовать, чтобы Зевс стал твоим, — проговорила Нана. — Возможно, мне придётся работать в тандеме с Гипносом… Однако, я глубоко расстроена, что Сарасвати разгневалась на меня. Я этого не ожидала! В нашем пантеоне не обижаются на такую ерунду. Что если она настроит против моего брака с Вишну всех богов пантеона Тримурти? Это, конечно, не значит, что мы не сможем пожениться, только мне бы хотелось, чтобы нас одобрили.

— Можешь не переживать за это, — ответила Парвати. — Главное, что ты вызвала моё расположение. Я имею большое влияние в этом пантеоне, меня боятся и выслушают. Я уже объясняла, что с богиней любви лучше дружить. И теперь сделаю это ещё доходчивее. Если ты мой друг, я готова сделать это.

====== Часть 41 ======

— Я буду тебе благодарна тебе, Парвати, — проговорила Нана, — если ты мне поможешь. Конечно же, я согласна быть твоим другом, не сомневайся! Но если бы мне ещё загладить свою провинность перед Сарасвати! Это на самом деле могущественная и значительная богиня, ведь какая у неё сила проклятья! Подумать только, прокляла тогда самого Брахму, и Вишну и Индру, царя богов — и поди ж ты, всё сбылось…