Савитри и Гаятри разом вскрикнули, ошалело уставившись на неё, а Парвати закашлялась, поперхнувшись виноградной косточкой. Эрешкигаль произнесла что-то себе под нос, приложив ладонь ко лбу.

— Что, не ожидали? — продолжала вопить Майя. — Это я правлю пантеоном! Это я верховная богиня!

— Тайная жена? — всё с тем же презрением уточнила Нана.

— Тайная? Об этом знают даже смертные! Это вы, боги, закрывали глаза на всё! Вы не видели очевидного — такова сила иллюзии! Это я при помощи иллюзии создавала впечатление, что мы с Брахмой только друзья!

— А зачем же ты скрывала это всю эпоху судьбы? — пожала плечами Нана. — Неужто Брахма не разрешал разглашать? Он стыдился связи с тобой?

— Он любил меня сильнее их! — она ткнула пальцем в сторону Савитри и Гаятри. — Но он опасался мщения с их стороны!

— Выходит, Брахма не двоежёнец, а троежёнец? — проговорила Эрешкигаль. — Такой ерунды не творится ни в одном пантеоне, о которых мне известно! Разве что в заокеанских пантеонах, среди тамошних божков…

— Да мне плевать на твоё мнение!!! — голос Майи сделался таким громким, что впору было затыкать уши. — Я главнее вас, слышите?! Это я глава пантеона, а не какие не Тримурти!

— Охотно верю, — хихикнула Эрешкигаль, — богиня лжи — глава пантеона Тримурти. То-то вы так хорошо умеете выглядеть не тем, кто вы есть на самом деле.

— Вот именно! — Майя окинула сидящих за столом бесноватым взглядом. — Да, это я создавала иллюзию, прикрывающую наш тайный брак с Брахмой. И я тайно правила всеми. Я руководила умами всех Тримурти! Поэтому я силой иллюзии скрывала и брак с Брахмой и своё правление над вами. Потому что вы никогда не понимали меня! Потому что вы никогда не хотели признать моей философии, моего понимания сути бытия. У вас приземлённые натуры, хоть вы и божества! Действуй я открыто, вы наверняка бы осудили меня и в любых ваших неурядицах оказалась бы виновной я. А благодаря мне, этот пантеон стал настолько великим и могущественным, что нас обошёл даже гнев невидимого бога, он не посмел напасть на нас!

— Да когда это произошло, когда ты стала его женой? — воскликнула Сарасвати.

— Когда Брахма собрался воедино после того, как я разрезала его на кусочки и вложила их во множество людей. Он оценил по достоинству мою мудрость и игру и понял, чего я стою. И, наверно, именно тогда влюбился в меня без ума…

— Точно — без ума, — снова прокомментировала Эрешкигаль.

— Я позволила этим кусочкам собраться воедино. А не позволила бы — так до самого конца сумерек Брахма околачивался бы в миллионах смертных тел, а миром правило бы два бога, а не три. А может, и того меньше. И прежде, чем кусочки снова стали Брахмой, я с каждого из них взяла клятву, что стану его женой и Брахма не станет мне препятствовать править умами всех богов. Ему ничего не осталось делать, как поклясться причинными водами, что выполнит моё требование, потому что понял, что иначе не выберется из моей паутины.

— Так что же ты говоришь, что Брахма влюбился в тебя без ума? — засмеялась Нана. — Это не любовь. Это шантаж! Как ты говорила? — она повернула лицо к Сарасвати. — Богиня не должна быть шантажисткой? И верно.

— Я знаю, что он меня любил, — Майя нервно сжала кулаки, — мужчины любят сильных женщин, способных на поступки. Мужчине требуется, чтобы рядом с ним была та, кто сможет победить даже его. Мужчины ненавидят слабых женщин, которые только спят в его тени, как вы! — она метнула злой взгляд в сторону Савитри и Гаятри. — Если женщина совершает поступок, осуществляющий её желание, это вызывает у мужчины восторг, даже если это ему в ущерб. Его возбуждают те качества в женщине, что приводят её к власти, ему хочется находиться рядом ней. Пусть это даже шантаж, — она победоносно улыбнулась.

— Неужели? — хором растеряно пробормотали Савитри и Гаятри и переглянулись.

Майя откинулась на спинку кресла и, вальяжно разложив руки на подлокотники, продолжала:

— Да, я правила этим пантеоном. У меня были даже планы заменить жён Тримурти. Помните тот случай, когда Вишну принял облик кабана Вараки, а после не мог из него выбраться, потому что я наслала на него иллюзию, что ему нравится быть свиньёй и сожительствовать со свиньями? Я рассчитывала надолго продержать его в этом состоянии, до тех пор, пока бы он окончательно в нём не увяз и не смог бы самостоятельно выбраться, даже если бы сильно хотел. Вот тогда бы я взяла и с него клятву, что он женится на Бхудеви вместо Лакшми. Мне очень нужно было возвысить Бхудеви, чтобы мы обе стали жёнами богов Тримурти и действовали бы заодно. Две могущественные богини в тандеме — это колоссальная сила! Тогда можно было бы объявить себя единственной женой Брахмы, а вас выжить, — она небрежно махнула в сторону Савитри и Гаятри. — А позже найти новую жену и Шиве. Выбрать ему богиню, которая была бы заодно со мной и Бхудеви. Но Шива испортил мне все планы, убив своим трезубцем вепря Вараку и заставив Вишну вернуться в рай! — закричала она и раздражённо хлопнула по столу рукой.

— Да как же это третий глаз Шивы не узрел, что ты была тайной женой Брахмы? — недоумённо воскликнула Парвати.

— Это говорит о том, что моя иллюзия сильнее его третьего глаза. Моя иллюзия скроет всё, что не должен видеть третий глаз Шивы! — гордо ответила Майя. — И после этого ты всё ещё будешь твердить, что я — богиня средней ступени? — надменно обратилась она к Нане.

Нана ехидно сощурила глаза:

— Так почему же ты, правительница Тримурти, боишься Вишну? Даже с ядовитой змеёй его сравнила?

— Из-за его двойственности. Шива понятен — он грозен, но добр. Брахма тоже понятен — вспыльчив, но отходчив, немного простак, мечтатель. А Вишну с его бархатными глазами и их опасной глубиной… Хорошо ещё, что когда я сыграла с ним эту шутку, задержав его в плоти кабана, он поверил моим объяснениям, что это была моя попытка помочь ему ещё больше оценить прелести рая, сравнив их с бытиём животных. Хорошо, что проглотил эту белиберду. С ним играть особенно страшно… Но Бхудеви с ним справится, когда я помогу ей стать её женой. Она оградит меня от него!

Нана покачала головой:

— Даааа, ты на самом деле куда страшнее и опаснее, чем казалась в самом начале. Но всё-таки ты не настолько могущественная, чтобы решать за Вишну его судьбу. Бхудеви не станет его женой. Я буду его женой.

Лицо Майи снова исказила маска гнева:

— Нет, не будешь! Ты не возглавишь наш пантеон. Тут всё будет по-моему! Ты не встанешь на пути исполнения моих желаний!

— Твои желания выползли наружу. Ты сказала о них вслух. И разоблачила себя. Твоим словам были свидетели — сразу три наиболее значимые богини вашего пантеона. О твоих интригах узнают все.

Майя, наконец, насторожилась.

— А в самом деле, как это произошло? — пробормотала она. — Я произнесла вслух то, о чём веками я говорила только с очень близкими! Как это получилось? Что ты сделала со мной? — она навела взгляд на Нану и в нём гнев сменил испуг.

— Но ведь мы тоже, кажется, наговорили лишнего, — произнесла Сарасвати. — Как это получилось? И Гаятри была не похожа сама на себя!

— И Савитри никогда таких слов не произносила! — добавила Гаятри. — Как это получилось? Что происходит с нами? Уж не заколдовали ли вы нас, богини олимпийского чужого пантеона?

====== Часть 40 ======

Нана улыбнулась:

— Это не колдовство. Я добавила в сладости и напитки вино истины, изобретённое нашим богом виноделия Дионисом. Кто примет хоть каплю этого вина, тот начнёт говорить о себе правду вслух.

— Как? — возмущённо прокричала Сарасвати. — Ты заставила нас говорить вслух то, что мы вслух никогда не говорили? Ты обидела нас этим!

— Я не обидела вас. Вы сказали, что думали, и правда здесь вышла одна: души ваши чисты. Разве эта не хорошая, приятная, сладкая правда о себе?

— Но мне было неприятно слышать то, что я услышала от Гаятри!

— Зато ты теперь будешь знать, что на самом деле думает о тебе Гаятри.

Сарасвати покашляла в кулак: