— Признаться, были во мне какие-то сомнения. Это сомнения одинокого божества. Но теперь вы готовы меня поддержать? Послушайте. Я вижу отличные перспективы тому, что я задумал.
— У нас теперь одна перспектива: мы перестанем быть бессмертными, — горько усмехнулся Гермес.
Уран-Ану махнул рукой.
— Только на время, я понял, что только на время, — речь его становилась всё более темпераментной и жаркой. — Давай подключи логику. Ты, разумеется, общался с Молящимися Самим Себе. Так вот, если ты слушал их внимательно, ты, наверно, слышал, как они объясняли, что у нас, у великих богов, есть три выбора: идти в их совершенно нам непонятный и туманный для нас Высший Мир; податься в череду смертей и рождений; или же стать богами в нижних мирах, то есть, мы, великие боги, можем основать там новый Верхний Мир. Уже не по сценарию судьбы, а по своему вкусу и разумению. У низших богов такой возможности нет, им придётся рождаться и умирать, но вот мы, великие боги, сможем частично вернуть себе прошлое и не исключено, что у улучшенном варианте.
Нана и Гермес взволнованно переглянулись. Глаза у обоих пылали. Затем они вновь перевели пытливые взоры на Урана-Ану. Тот продолжал:
— Так вот, каким станет новый Верхний Мир в другом измерении, в другое время, после того, как мы побываем в Хаосе и выйдем из него, зависит от того, что мы предпримем сейчас.
— У олимпийцев входило в планы вернуть себе власть над этим миром, — заметил Гермес.
— И пока это только разговоры, не так ли?
— Да, потому что мы до сих пор не вернули в пантеон некоторых значительных богов, которые помогли бы восстановить власть… — начал оправдываться Гермес.
— Это всё отговорки. Смертные стали другие, совершенно другие, а значит, произошла и переоценка ценностей и у богов. Сейчас важна не сила, а ум. Как вернуть подчинение смертных? Напугать, устроить им землетрясения, разверзнуть хляби небесные, утопить часть из них, сжечь, засушить все урожаи? Тем труднее будет переманить на свою сторону их защитничков — Сил, Властей, Крылатиков. Значит, насилие отпадает. Невыгодно. Так ведь, самый практичный бог Олимпа?
— Так, — улыбнулся Гермес.
— Поэтому я считаю целесообразным применить агитацию, ораторское искусство, деловой подход. И поэтому тут выходит на первый план бог…
— Гермес, покровитель ораторов и деловых людей! — весело прокомментировала Нана.
— Вот. Представьте себе, если бы Гермес взял на себя организацию сначала небольших сект, поклоняющихся богу неба, Урана-Ану, терпение которого на исходе из-за того, что творят люди, губящие экологию и уничтожающие друг друга. Это было всегда, но бог неба не намерен и дальше этому попустительствовать и намерен превратить атмосферу в дуршлаг, если его не признают глобальным верховным божеством. Да, да, глобальным! Небо, оно над всем миром небо. Сект должно становиться всё больше. Затем секты должны расти и превращаться… в мировую религию. Другие боги тоже будут признаны и получат свои доли. Я не сын Метиды, не собираюсь взваливать на себя всё. Я только возглавлю всех, как это было в самом начале. Остальное будут делать другие боги. Какова будет иерархия среди богов? Это зависит от того, кто как поведёт себя именно сейчас. Возможно, этим миром будут править три бога, как во многих пантеонах раньше. В меспотамском пантеоне тоже правило три бога, но я был всё-таки главнее. Я думаю, новый пантеон можно устроить также. Гермес! У тебя открываются большие возможности. При Зевсе ты был элитным божеством, духовником своего отца. Но что ты скажешь о том, чтобы стать чем-то ещё большим: одним из правящих богов нового мира?
— Такое может быть возможно? — пробормотал Гермес и щёки его начали заливаться румянцем.
— Я возьму тебя вместо Энлиля, по левую руку от себя. Энлиль, бог бурь, больше не актуален и он мне больше не нужен. Правда, он мой сын, но его родила Ки и поэтому у него получился омерзительный характер. Мне всегда было с ним тяжело. Я держал его около себя только потому, что на то время в месопотамском пантеоне не хватало по-настоящему сильных богов. Я думал заменить его Инанной, но она, кажется, не горела желанием, да и действовала на два пантеона и часто пропадала в олимпийской вселенной. Нет, характер Энлиля мне никогда не нравился. Подозреваю, что лучше я сумею поладить с своим правнуком… Как ты считаешь?
— Над этим стит подумать, — Гермес почесал макушку.
Уран-Ану хлопнул себя ладонями по коленям.
— И, конечно, каждый из нас, здесь присутствующих, понимает, что очень важно укрепить фибры, которые у нас появятся. Чем лучше они проживут свои короткие жизни в других измерениях, тем сильнее окажемся мы сами, когда войдём в Хаос и выйдем из него. Это очень важно. Никто из нас не хочет ослабеть. Если власть над богами уже сейчас окажется у нас, мы сможем вести работу с фибрами организовано и контролировать эти процессы. То есть, если кому-то потребуется помощь в этом деле, то общество богов будет уже обязано помочь. Если кто-то вздумает навредить другому, то будет наказан. Всё пройдёт цивилизовано и безопасно. Обдумай и это, Гермес. Я передам тебе свои вибрации, Гермес то же я сделаю и для моих дочерей. Если ты, правнук, примешь правильное решение сотрудничать со мной, ты всегда сможешь меня найти и поговорить со мной. Перейти на мою сторону. Инанна, конечно, на моей стороне, — махнул он в сторону Наны. — А ты, моя дочь Эрешкигаль? Что скажешь о том, что сейчас услышала?
Эрешкигаль смущённо усмехнулась:
— Какая может быть польза от меня? Сейчас актуально ораторство и деловой подход, нынче время Гермеса, да это всегда было востребовано людьми. Инанна — богиня любви, этого тоже всегда жаждали, да и будут жаждать всегда. А у меня-то уже и подвала нет, где я держала привидения.
— Но ты ведь до сих пор разговариваешь с умершими душами, — проговорила Нана. — Разве ты не можешь помочь отцу, ведя агитацию среди них? Они в таком бедственном положении, что согласятся на всё, лишь бы им дали возможность снова родиться и жить во плоти. Так вот, мы никому не позволим снова родиться на свет, пока душа не присягнёт богу неба и его новому пантеону! Это же я отвечаю ещё и за рождение, так что мы можем работать с тобой в тандеме, Эрешкигаль.
— Ай, да умница моя, иди, я тебя поцелую! — рассмеялся Уран-Ану, протягивая к Нане обе руки. Нана, поднявшись с кресла, примостилась рядом с ним на его диванчик. Отец обнял её и поцеловал в щеку. — А что моя другая дочь, Эрешкигаль? Тоже умница или нет?
Эрешкигаль зарумянилась до красноты.
— Ну, куда ж мне без вас деваться, — пробормотала она. — У меня никого кроме вас нет…
— Тогда иди, я поцелую и тебя! — развеселившись, закричал Уран-Ану. Эрешкигаль приблизилась к нему и он, поднявшись с диванчика, поцеловал и её.
— Тогда поцелуй и меня, прадед, ты искусил меня! — засмеялся Гермес, приближаясь к богу неба и тот обнял его и поцеловал. — Не знаю уж, насколько это всё реально и выполнимо, но главное — делать, а не гнить!
— И делать всё дальновидно, — наставительно произнёс Уран-Ану. — Укреплять свои позиции и учиться на ошибках прошлого и хорошенько продумывать каждый шаг, выгоден он или нет. Что нам требуется от смертных? Восстановление наших храмов, обряды, молитвы, жертвоприношения. Мы не будет с ними слишком жестоки. Это невыгодно. Нам больше не нужны человеческие жертвоприношения. Раньше боги требовали их от людей, чтобы проверить преданность тех или наказать. Нам всё это не потребуется. Невидимка, сын Метиды, отменивший человеческие жертвоприношения, добился благодаря этому большой, почти глобальной популярности и власти, значит, это было правильно. Мы поступим также. И мы не будем возвращать людей в древность, отнимать у них их научно-технические достижения. То, что теперь за них много делают машины, может быть богам даже выгодно. У них останется больше времени для поклонения нам. Как вы знаете, активное поклонение людей делает божество сильнее, а нам потребуется огромный запас сил, когда мы уйдём в Хаос, а главное, выйдем из него. Если люди сами захотят, пусть возвращают себе рабство или крепостное право, или тоталитарный режим, или пожелают жить по демократическим принципам — мы не будем препятствовать их решению. Для нас это не принципиально. Мы оставим им те права, что не ущемляют интересы богов. И если они будут служить нашим интересам, мы не только не будем донимать их всякими природными катаклизмами, эпидемиями, войнами и неурожаями, мы даже будем помогать им в делах и иногда посылать им то, о чём они будут нас долго и усердно молить. Ну, разве не гуманненько, а? — Уран-Ану обнял за плечи Гермеса и Инанну, глядя то на правнука, то на дочь.
