— Ну, да. Если бы тогда мы вместе спустились в преисподнюю и были здесь вместе… Сейчас она вернула бы мне меня. Но что толку страдать от того, чего быть уже не может? Боги сгинули в Тартаре навсегда.
— А если я скажу, что это не так?
Глаза Света яростно сверкнули:
— Ты издеваешься?!
— Она уже много дней на поверхности. Жива. Отлично выглядит. Не утратила своих божественных способностей.
— Как она могла выбраться из Тартара?!
— Это произошло после того, как Калка уничтожил демонов. К тебе ведь тоже приходили Молящиеся Сами Себе, как к нам всем? Талдычили ведь о каком-то там высшем мире, просвещали, агитировали?
— Ну и что с того? Это они воскресили богов в Тартаре?
— Да боги и не умирали, только томились там. Они бессмертны и не могли умереть. А та красавица ещё и не томилась. Просто проспала все сумерки и проснулась. Это ты так аккуратно скинул её, что она просто отдохнула на дне самой страшной пропасти? — насмешливо покривила рот мать Земля.
— Не смей надо мной издеваться! — взревел Свет, выпучив глаза и вскакивая с камня. — Я никому этого не прощаю, когда пытаются топтать мою гордость!
— Не я топчу твою гордость. Она отвергла тебя. Она сделала это при целой толпе свидетелей! И заметь, эти свидетели не все стали падшими и погибли, многие живы до сих пор, они помогают смертным и всё помнят, как она опустила твоё естество и ты уподобился евнуху…
— Замолчи!!! — голос Света раскатился громом по всей пещере.
Богиня Земля замолчала, не сводя с него серых узких пытливых глаз.
— Говори, — повелительно произнёс Свет. — Но не смей напоминать мне о моём унижении. Просто говори, как есть.
— Она выбралась из Тартара. Выбрались и многие боги из многих пантеонов. Одни сумели это сделать сами, другим помогли Молящиеся. Ей сейчас очень хорошо, а будет ещё лучше. Я ведь говорила тебе, в пантеоне Тримурти, как и во многих других пантеонах сейчас весьма популярны разводы. Многие, видите ли, вдруг осознали, что были несчастливы в браках, которые были навязаны сценарием судьбы. Развелись с жёнами и все три правителя Тримурти. Так вот, один из них по уши влюбился в неё и они уже признались друг другу во взаимной любви. Она получила сверх того, что хотела, — голос матери Земли слёзно дрогнул.
Свет приблизился к ней на слабых дрожащих ногах.
— Ну, конечно, — голос его прохрипел, — конечно же, она не вспоминает меня. Она всегда редко обо мне вспоминала. Но она обязана вспомнить сейчас и спасти меня… Она моя мать. У неё есть материнский долг передо мной!
— А может, это к лучшему, что она забыла? А вдруг она вспомнит не долг перед тобой, а обиду? Будем честны: ты поступил с ней ужасно.
— Мать обязана прощать!
— Нет, — жёстко произнесла богиня Земли, — мать не обязана прощать. Поверь мне, даже матери не всё прощают плохим сыновьям. Мать имеет такое право — не прощать. И мстить тоже. Скажи спасибо, что она не послала на тебя из Тартара вереницу страшнейших проклятий! Наверняка они бы сбылись.
— Тогда ты сделай так, чтобы она простила. Только она может избавить меня от этого! — когти его впились в кожу того, что называется лицом, но правильней было бы назвать это звериной маской. — Ты сказала, что она всё ещё владеет способностями? Тогда она ещё может распоряжаться энергией красоты. Она должна вернуть мне мой прекрасный облик. Раньше с помощью энергии, что мы брали у мучимых грешников в пекле, я мог временно возвращать себе свою красоту и выходить на поверхность, вращаться в высшем обществе смертных, среди богатых людей, искушать, искать слабости в человеческих душах, вызывать восхищение. Теперь я вынужден торчать один в этой могиле и прятаться от глаз ничтожнейших из людей. Но она всё исправит, исправит… Ты же поможешь мне, любимая? — он подошёл к богине Земле и когтистые руки его легли на её лицо.
— Да как же я тебе помогу! — закричала богиня Земля, отталкивая его руки. — Мы никогда не были подругами и она никогда не прислушивалась к моим советам!
— Так убеди её, как одна мать может убедить другую! Напомни ей о материнском долге и прощении! Навяжи ей чувство вины за то, что она никогда не питала привязанности и тепла к своим детям! Никто так не умеет навязать вину, как мать. А ты — праматерь. Мать матерей. Ты должна владеть этой способностью, как никто! Обяжи её. Не давай ей покоя!
— Ты требуешь от меня невозможного! Я тебе повторяю: она даже не станет слушать меня!
— Придумай! Придумай что-то, чтобы она прислушалась к тебе! Обхитри её. Скажи ей, что ты хочешь забыть старые обиды и стать её подругой. Придумай способ влезть к ней в дружбу. И точи её, точи, напоминай обо мне!
— Я не хочу даже притвориться её подругой! Я знаю, что ты хотел взять её себе в жёны тогда, перед сумерками! Она — моя соперница. И это её представлял ты вместо меня, когда называл меня Инанной!
Свет понял, что вновь следует пустить в ход лесть. Бесполезно было требовать, кричать, возможно, даже ударить. Богиня Земля заупрямилась, как ослица. И он вновь заговорил: о том, как сильно любит её, о своих намерениях быть с ней вечно, как он отыщет способ быть бессмертными всегда и вдохновила его на это она, прекраснейшая из женщина мать Земля. Посыпались щедрые обещания, восхваления. Но они почему-то не подействовали на неё. Она наотрез отказалась помогать ему. Старая лесть уже не действовала на неё, теперь ей льстило только то, такой гордец умолял её, зависел от неё. Это для других он был надменным, холодным идолом, а вот она видела его другую сторону.
— Если она не хочет помочь, это сделаю я! — услышала она юный голос за своей спиной. Оглянувшись, она увидела щуплую невысокую фигурку девушки лет пятнадцати, вышедшую из одной из подземных ниш. Это было рыжеволосое существо с мелкими чертами лица, только нижняя губа была несколько толстовата. Оно широко растянуло рот в нагловатой насмешливой улыбке, мутно-зелёные лукавые глаза её смотрели с вызовом. Богиня Земли удивлённо приподняла тонкие брови:
— Аграт-бат-Махлат? Ты жива? Этого не может быть. Калка уничтожил демонов, всех, до одного! Ты не могла спрятаться от его огненного меча!
— Я дал ей бессмертие, — ответила за девушку Свет, — и статус богини. Меч Калки не мог сразить божество.
— Как ты смог это сделать?
— Ещё до сумерек мы с Богом были отличными авантюристами и охотниками за таблицами судеб. Через них мы и увеличили свои силы. Это у меня от матери, умение добывать такие таблицы… Почти все эти таблицы я потратил на приобретение некоторых талантов и способностей, а также кое-кому я подарил бессмертие и статус божества. Для наиболее нужных для меня.
— И этот наиболее нужный не кто иной, как никчёмная девчонка, — насмешливо покривив рот, надменно произнесла богиня Земля.
— Она готова для меня на всё и я ценю это, — промолвил Свет. — Она шустрая и расторопная, истинно моя дочь. Она очень способная, — он приблизился к Аграт-бат-Махлат и погладил когтистой лапой копну её рыжих волос. — Просто моя маленькая умница. Это ведь я сам воспитал её такой. Она всегда и всё ловила на лету. Папина гордость, можно сказать. Ты ведь справишься с этим, моя малышка? — он наклонился к её маленькому рту с непропорционально полной нижней губой и впился в него грубым долгим поцелуем.
— А ведь когда-то она ужас как боялась меня, — задумчиво проговорила богиня Земля. — Она думает, твоё присутствие защитит её? Вы оба ослабли. А я всё ещё при своих способностях. Я могу сейчас просто завалить вас камнями и запретить камням двигаться, чтобы вы никогда не выбрались из своих тесных могил!
Свет улыбнулся, оскалив пасть из острых треугольных неровных зубов:
— Я знаю, любимая, знаю. Ты сама и есть могила. Ты — сущность могилы. И как могила, ты страшна по своей сути. И как вычурный, помпезный, из мрамора, мавзолей над могилой ты также красива внешне. Как же боятся этой красоты те, кто подвержен смерти, но не могут не восхищаться ею! Прекрасная и ужасная. И именно это и восхищает меня в тебе и не отпускает мою любовь к тебе — до сих пор… Опасная женщина привлекательна вдвойне, чем какая-то безобидная клуша. Ты надеешься напугать меня страданиями? Да пострадать от тебя… Для меня… Наивысшее наслаждение… — он приблизился к богине Земле и его зубастая пасть уже припадала к её рту. Но женщина не отпрянула в ужасе, она вдруг заключила чудовище в объятия и начала отвечать на его поцелуи.
