Они занимались любовью долго — дни и ночи напролёт, забыв о сне, отдыхе и насыщении.

А потом время от времени встречались, нуждаясь друг в друге. Ки не верила ни в силу, ни в слова Света, но слушать его обещания было приятно. И ей нравились его красота, гордыня, отверженность, то, что он одинок, но открывал ей свои мысли. Это льстило. Он много и откровенно льстил ей и это было для неё бальзамом на сердце.

И он вызывал у неё собственнические чувства. Она знала, что у него был гарем когда-то из трёх, а теперь из четырёх демонесс. Четвёртой была его дочка, рождённая одной из его жён, которую звали Махлат, а девчонку назвали Аграт-бат-Махлат. Поговаривали также, что к этой своей дочери и жене Несущий Свет благоволил больше всех.

Демонессы соперничали между собой за внимание красавца Света, но они даже не подозревали, какая опасная конкурентка однажды появится у них. Нося маску тихой и даже незаметной особы, Ки на самом деле была по своей природе яростна, как сама война. Она нашла себе новое развлечение, превращаясь в огромного тигра, величиной с элефанта, гоняться по подземным коридорам за демонессами, наслаждаясь их ужасом, граничащим с безумием. Она могла бы полностью удалить их из жизни Света, например, просто уложив их в каменные могилы и навалив на них каменные глыбы и запретив этим глыбам двигаться с места. Но она не спешила это делать. Её забавляла жестокая игра с женщинами Света, похожая на то, как развлекается кошка с мышью. Она ощущала вкус безграничной власти, когда всё дозволено и не можно не ждать возмездия.

Демонессы пробовали искать от неё защиты у Света, они жаловались на неё, но он отвечал им:

— Я говорил о идее свободы и потакания, не сдерживании желаний. Чего же вы ждёте от меня? Чтобы я попросил Ки не делать то, что ей желанно? Она только выводит наружу своё желание, преследуя вас, должно быть, она испытывает от этого удовольствие. А я не враг удовольствиям.

— Но ведь её желание и удовольствие осуществляется за счёт наших мучений!

— Счёт всегда должен кто-то оплачивать. Обычно это приходится делать тем, кто слабее. Вот вы. Ведь вы тоже ради развлечений творите с людьми всё, что вам заблагорассудится. И смертные с таким же успехом могут заявить, что вы развлекаетесь за их счёт.

— Разве мы — люди? Мы всё-таки демоны. К нам должно быть проявлено определённое уважение, как к высшим существам!

— Уважение — это отдельное понятие. Всякий имеет право на осуществление желаний, но вот уважение всегда добывается силой. Или хитростью. Или любыми другими средствами, главное, чтобы была победа. К победе ведут многие дороги, ни одной не нужно гнушаться. Идите и ищите свою дорогу. Средства не важны, главное — результат. И если вы их не найдёте, можете и на моё уважение не рассчитывать тоже. На этой планете доминирует сила. И кстати… Вас ведь преследует именно хозяйка этой планеты. Почему бы не посчитать за честь её внимание к вам?

Позже Свет со смехом рассказывал Ки о этих жалобах демонесс ему и выражал восхищение её забавам с ними. И его одобрение ей также льстило.

Он так обильно питал её лестью, что постепенно, с течением долгого времени она перестала отличать лесть от того, что было на самом деле, она полюбила лесть Света горячо, как мужчину, а сам Свет стал для неё наркотиком. Она дико ревновала его и гнала от него других женщин с яростью тигрицы, защищающей потомство.

====== Часть 26 ======

Она даже не подозревала, как помогала ему переманивать на свою сторону демонов Нергала и Эрешкигаль и демонов других вселенных. Теперь, агитируя демонов встать под его начало, он мог не только кормить их абстрактными идеями о свободе и потакании, он мог теперь утверждать, что сама мать Земля перешла на их сторону.

— Она способна трястись и отрыгивать лаву до тех пор, пока на планете не сгинет всё живое. Но боги, что ещё пока правят вселенными, могут её успокаивать. А вот я могу сделать так, что она не успокоится, пока я не попрошу. Она ведь моя женщина и сделает всё для меня. Так что не нужно бояться, если наша армия начнёт проигрывать богам. У нас есть запасной план — глобальное землетрясение, которое погубит все вселенные.

Со временем Свет всё меньше кормил Ки сладким наркотиком лести, приучая её выпрашивать это, заслуживать. Порою, он требовал, чтобы она устраивала землетрясения там, где ему это требовалось для его целей, извергала вулканы, давала трещины. Если она отказывалась, он становился грубым и злобным, дело доходило до рукоприкладства. Но стоило ей подчиниться, как он снова давал ей то, что она хотела, жаждала.

Когда наступили сумерки богов, Ки довелось быть свидетельницей того, как Свет склонял Инанну на свою сторону и откровенно заявил ей, что желает видеть её не матерью, а женой.

Тогда у Ки на короткий отрезок времени открылись глаза. Она вспомнила, что почти всегда, когда Свет занимался с ней любовью, он называл её, богиню Земли, Инанной. Тогда она не восприняла это как то, что её мужчина, обладая ею, представлял на её месте другую женщину. Имя Инанны в ту пору было чем-то вроде нарицательного, оно обозначало всеми желанную женщину, титул, статус. И когда Ки слышала от любовника, как он называет её так она думала: «Да! Да! Это я должна быть Инанной, а не она! Это я настоящая Инанна! А она — подменная! Она украла у меня мою подлинную сущность!»

Ки находилась в облаке невидимости, когда Свет в последний раз разговаривал с Инанной и чуть не сошла с ума от ревности. И возненавидела Инанну дико, люто, как никогда и никого не ненавидела. Даже ненависть к Урану была слабее. Она бы сошла с ума от ревности и обиды, если бы Свет не столкнул свою мать в Тартар собственной рукой.

Много времени ушло с тех пор. Самой богине Земле не суждено было томиться в Тартаре целую эпоху сумерек богов. Свет не стремился её туда спихнуть следом за Инанной, вероятно, рассчитывая, что от неё ещё может быть для него какая-то польза. А Невидимый Бог и его армия не успели до неё добраться, потому что она благополучно успела укрыться в пантеоне Тримурти, на который почему-то не покушался Бог. Она имела право на прибежище в этом пантеоне, как богиня Бхудеви.

И приходилось почти всё время безвылазно торчать в пантеоне Тримурти и жить по правилам этих богов, то есть, тащить на своих плечах бремя святой богини-матери, соответствовать, чтобы не иметь конфликта с обществом. И сложно оказалось спускаться в преисподнюю к любовнику. Раньше это было проще, когда были доступны переходы из вселенной в вселенной. Мать Земля принадлежала многим пантеонам и само собой разумелось, что она может находиться то в одном, то в другом. И никто не мог отследить её маршрутов, пребывает ли она в одном из пантеонов или где-то в другом месте. Бывая в пантеоне Тримурти она умело одевала маску святости и никто не считал, что пребывание в других, более порочных пантеонах, как-то повлияло на её нравственность, с помощью Майи удавалось даже создать иллюзии, что Бхудеви бывает в других пантеонах, чтобы морально очистить многих из своих потомков, уговорить их быть менее грешными.

В эпоху сумерек ей удавалось сбежать на свидание к Свету только изредка, с пособничеством Майи, создававшей иллюзию присутствия Бхудеви в раю, когда она там отсутствовала.

Она видела эпоху падения Света и его армии, превращения всех преисподен в обитель этого бога — пекло, когда облик Света стал ужасен, пали демоны под мечом Калки…

И вот он, Свет, теперь сидел, одинокий и жалкий, прижавшись лицом к подземной скале и плакал.

Но вот его рыдания прервались и он медленно повернул лицо в сторону богини Земли. Кошмарное лицо чудовища.

— Ты видела мои слёзы? — голос у него был всё тот же. Рокот металла. — Что ж, смотри на моё унижение. Да, я унижен. Это то, что мне ненавистнее всего. Гордость — это моя сущность. То, что у меня отнято всё, не самое страшное. Хуже всего то, что у меня отнята моя гордость! — прорычал он.

— Ты говорил, что она могла бы помочь тебе, — ответила богиня Земля.