— Не бойся, — произнесла Нана, — не стоит усугублять проблему. Боги все удалят. Нергал воспылал страстью к Афине, и пылать будет чем дальше, тем сильнее. А если страсть не помешает его мстительности и он сочтёт, что одно другому не мешает, то боги встанут за тебя стеной и проучат его.
Эрешкигаль, не мигая, смотрела прямо перед собой.
— Нана, — проговорила она, — могу я попросить тебя кое о чем, как сестра сестру?
— Я тебя слушаю.
— Не допусти, чтобы я влюбилась в Шиву.
Нана свела брови на переносице. Она знала о чувствах Шивы к Эрешкигаль, более того, многие боги догадывались о них, несмотря на то, что Шива тщательно скрывал свою влюбленность в подземную богиню. И теперь, после того, как Шива встал горой за Эрешкигаль, преградой для того, кого она боялась больше всего на свете, в ней шевельнулось что-то в ответ, зародилась ответная влюбленность, которой она испугалась.
— Зачем же я буду препятствовать этому? — проговорила Нана. — Разве ты не понимаешь, что уже счастлива?
— Я боюсь. Боюсь. Я не так сильна и отважна, чтобы броситься в этот водоворот любви.
— Любовь — водоворот? А жизнь? Разве не водоворот? Ты не боишься жить?
— Тут у меня не было выбора. Я есть — и никуда от этого не деться.
— Ты хочешь сказать, что если бы у тебя выбор был, ты решила бы не быть?!
— В последнее время я так мучаюсь, что существование становится невыносимым…
— Может, любовь послана тебе, чтобы придать тебе сил и наполнить существование смыслом?
— Скорее, страхом! Да, пока мы с Шивой боги, то да, любовь это, может быть, сладко, но что то будет, когда бессмертие закончится? Тащить это высокое чувство в грязные низшие миры, в Алес, эту зловонную пепельницу?
— Тем быстрее ты устремишься в Высший Мир!
— Но сколько придется настрадаться!
— Страдания от любви очищают и облагораживают!
— А я их боюсь!
Нана почувствовала, что начинает закипать:
— Да как же ты можешь отказываться от такого дара — любви?! Ведь это же не я постаралась, это вышло само собой, как наша с Моханом любовь, это дар самой Природы-Сущего! Как ты можешь этого не понимать и не ценить это!
— Я не готова принять этот дар… Я не знаю, во что это выльется…
— Да во что бы ни вылилось! Посмотри на Афину: даже эта замороженная рыба не боится любви, а ты-то!..
— Я уже однажды любила — и проиграла… Сама настояла, чтобы тиран навсегда поселился рядом со мной, что бы я ни отдала после, чтобы избавиться от него и снова стать одинокой, так нет же, не тут-то было!
— Сейчас другие времена! Ты больше не пленница Иркаллы! За тебя есть кому заступиться!
— А кто за меня заступится в низшем мире?
— Значит, ты отказываешься? — сквозь сжатые зубы проговорила Нана
— Отказываюсь!
Нана резко поднялась с бревна и быстро понеслась вперёд, перелетая через поваленные деревья и едва не налетая на те, что стояли вертикально, не пав жертвой ревности Нараяны, превратившегося в льва. Она впервые была так рассержена на сестру. Ей пришли мысли: Шива должен разлюбить Эрешкигаль. Он вовсе не обязан страдать от безответной любви. В самом деле, почему бы ему не воспылать страстью, допустим, к Гере? Вот Гера не боится страсти, она не трусиха.
Нана мысленно развернула розовый пояс и обвила им талию Шивы, а после — талию Геры…
Через несколько дней после этих событий у нее случился разговор с мужем. Мохан был серьёзен и мрачен.
— Странные вещи происходят в этом голубом дворце, — заметил он. — Шива вдруг обнаружил влечение к Гере и это его сильно огорчает.
— Что же его огорчает? Гера прекрасна внешне, к тому же, не собирается отвергать его любовь, как некоторые.
— Гера никогда ему не нравилась.
— Ну, мало ли. Сколько случалось, что даже враги влюблялись, забыв ненависть.
— Шива догадывается, что это ты постаралась, вот, пожаловался мне на тебя. Он хочет, чтобы ты все исправила.
— А если не исправлю, то что тогда? — с вызовом проговорила Нана. — Что, испепелит меня своим третьим глазом, как Каму когда-то? Но я не Кама, я Инанна-Афродита, я — Иштар и могу потягаться в силе с вашим Махадевом!
— Ты недооцениваешь Каму, как мы все недооценили Майю. Но дело не в этом…
— Может, и недооцениваю Каму, но отпор Шиве дам, если придется!
— И как же?
— А вот устрою ему длительный стояк — пусть помается!
Мохан засмеялся:
— Этим ты вряд ли его огорчишь. У него по этой части был опыт: он провел сто лет в совокуплении с Парвати!
— Ого! Весёлый же это был век для обоих! Зачем же Парвати с ним развелась и чем была недовольна?
— У каждого разное понятие о счастье. Но неужели ты настолько не уважаешь Шиву, Нана, что решила навязать ему ту, что он не желает всем сердцем? Мне казалось, что ты относилась к Шиве лучше.
— Почему он так отвергает любовь Геры? Гера очень хороша собой, она даже была моей соперницей на статус прекраснейшей…
— Дело не только в красоте. Ему не нравятся такие качества в Гере, как меркантильность, склонность к плетению интриг, жестокость и несправедливость.
— Да, тут его можно понять, Гера — стерва… И ещё она эгоистична, просто омерзительно эгоистична… Пожалуй, Шива слишком благороден и порядочен для нее. Хорошо, ты меня убедил. Я погорячилась, но всё исправлю.
====== Часть 96 ======
После того, как Нана выполнила это обещание, они занимались любовью с Моханом ночь напролёт.
— Как жаль, что у нас осталось в запасе всего несколько веков, — заметила Нана, лёжа под могучим телом своего мужа, заключённая в его объятия, — если бы мы думали, что бессмертны, то вполне можно было бы пожертвовать одним столетием, чтобы слиться на это время воедино, как Шива и Парвати!
Мохан улыбнулся:
— Моя жёнушка так ненасытна?
— А разве ты не хочешь того же? — промурлыкала она, теребя волнистую прядь его чёрных смоляных волос.
— Конечно, хочу. А ещё мне очень хотелось бы иметь от тебя ребёнка… Ведь у меня никогда не было детей. Но я об этом никогда не задумывался и не сожалел. А теперь мне жаль, что это невозможно без сценария судьбы, ведь боги просто так не размножаются, как люди или животные.
— Ты знаешь, я родила несколько детей прежде и скажу с уверенностью, что доля родителя не так уж сладка.
— Да, ты из многодетных богинь…
— Вспомни богиню Тефиду, супругу Океана, и сразу поймёшь, что я не многодетна! — засмеялась Нана. — Ведь счёт её потомства идёт на тысячи!
Через несколько дней после этой ночи в голубом дворце случился очередной скандал.
Гера примчалась в покои Наны, запыхавшаяся, раскрасневшаяся, с горящими глазами.
— Что происходит? — высоким от гнева голосом прокричала она. — Шива охладел ко мне! Он было начал смотреть на меня с вожделением, я подавала ему знаки, что я не отвергаю его, он стеснялся и всё равно не подходил ко мне, но надежды я уже лелеяла, а теперь он снова равнодушен! Что это, Афродита? Я разочарована!
— Извини, Гера, — спокойно ответила Нана, — ничего не получится. Шива слишком не хочет быть в тебя влюблённым.
— Это почему?!
— Он убеждён, что вы слишком разные.
— Какая чушь! В таком случае, ты должна постараться, чтобы в меня влюбился кто-то другой из правителей Шести! Уран не подойдёт, он мой дедушка и евнух. Гермес мой пасынок и я терпеть его не могла, как и его мамашу, мерзкую нимфу Майю. Но вот толстячок Энки вполне сгодится или этот Брахма, который хоть и принимает время от времени вид седого старика, но я отучу его от этой дурной привычки…
— Гера! Я не буду принуждать ни Энки, ни Брахму любить тебя.
Лицо Геры исказилось от гнева и она заорала так, что у Наны зазвенело в ушах:
— Как — не будешь?!
— Это слишком высокопоставленные боги. Я не могу решать их судьбу за них. Они достойны уважения и они друзья Мохана. Я не могу создать конфликтную ситуацию, чтобы друзья моего мужа жаловались ему на меня, что я творю что-то с ними вопреки их воле. Это неудобно, понимаешь?
