— Они говорили тебе про фибры? Что успех в нашей дальнейшей цепи смертей и рождений зависит от того, насколько хорошо мы сумеем устроить судьбы наших фибр?

— Мне много чего говорили.

— Вот это и есть самое важное. Обустроить судьбы наших фибр, чтобы и в дальнейшем быть сильными и иметь влияние на свою судьбу. А для этого лучше сотрудничать, а не враждовать. Ты согласна?

— А ты умеешь это — не враждовать?

— Попробую.

” — Не доверяю я этой суке, — подумала Инанна. — Вроде бы, говорит мудро и логично, но верить до конца кому бы то ни было? И как бы вывести её на чистую воду?»

В голову не пришло ничего лучшего, как предложить выпить за примирение и заказать бутылку коньяка и закуску — лососина, пармезан, копчёные крылышки. Вино, это бесценное изобретение Диониса, многим развязывало язык.

Эрешкигаль охотно согласилась, залпом осушила рюмку и даже не стала закусывать. Щёки её, и без того румяные, раскраснелись ещё больше. Инанна не могла не отметить, что Эрешкигаль умопомрачительно шли её новые пышные формы. После сумерек грозная подземная богиня прямо расцвела. Там, в Иркалле она была тощей и бледной и волосы у неё были совершенно белые. И это делало менее заметным божественную красоту её лица, которой она всегда обладала. А теперь всё изменилось. И даже волосы приобрели роскошный платиновый оттенок вместо прежней мёртвой белизны.

— Ты отлично выглядишь, — прокомментировала Инанна, положив в рот ломтик сыра.

— Спасибо. Я старалась. Теперь ведь есть стимул следить за собой. Потому что теперь многие видят меня и могут восхищаться мной, как когда-то — тобой. Я теперь на виду, — она улыбнулась и ямочки заиграли на её щеках. — И, признаться, мне нравится внимание мужчин. Нет-нет, я была довольна своим уделом. Мне нравилось править миллионами душ, которые хоть и считались мёртвыми, но я-то знала, что не такие уж они мёртвые. Они мыслили — какая уж тут мёртвость? Мне нравилось, что меня боятся даже в Верхнем Мире. Смущало только то, что обстоятельства никак не выпускали меня из Иркаллы. Всё время что-то случалось, что я не могла выйти хоть на коротенькую прогулку. А ведь это неправильно. Я богиня и должна быть свободна, а не заперта в подземелье с теми, кому место там.

Она взяла бутылку и разлила коньяк по рюмкам.

— Давай выпьем за свободу от судьбы, — предложила она.

Богини залпом осушили рюмки.

— Хорошо бы найти других богов, — продолжила Эрешкигаль. — Тогда точно можно было бы держаться друг за друга и устроить сладкую жизнь нашим фибрам.

— Я даже не знаю, стоит ли мне искать мой олимпийский пантеон, — произнесла Инанна и удивилась, как всего вторая рюмка начала развязывать её собственный язык. — Я была не в очень хороших отношениях с ними в последнее время. Это после того, как я выиграла приз прекраснейшей… Эээ, да ты не знаешь эту историю.

— Отчего же, знаю.

— Откуда такая информация?

— Там, в Иркалле, у меня была масса свободного времени. Я могла позволить себе в тишине проводить сеансы ясновидения и созерцания параллельных миров. И ещё я иногда отпускала на побывку в мир людей души умерших. Они только и мечтали об этом: снова увидеть солнце, побывать там, где человеческая пища, чтобы съесть её духовную сущность, побродить в тех местах, где жил прежде. Но у меня было условие: отпущенные были обязаны не только развлекаться, но и высмотреть что-то и услышать, чтобы потом пересказать мне и этим меня развлечь. Некоторые злоупотребляли моим доверием и пытались не вернуться в Иркаллу, но этим делали только себе хуже. Мои демоны ловили их обратно и наказывали и, конечно, им был заказан вход в мир людей. Но те, кто поступали честно, возвращаясь в срок и принося с собой интересные истории, пользовались моей милостью и иногда я даже позволяла им уходить на годы в параллельные вселенные. Видишь, сколько источников знания мне было доступно. Я умнела все эти годы, жаль, от моего ума толку было маловато. Сама была пленницей Иркаллы.

— Отлично, значит, тебе известна та заваруха с яблоком раздора и с этой бойней в Трое… Но речь не об этом. Надо сказать, что после того, как я победила и яблоко прекраснейшей досталось мне, Гера и Афина просто превратились в бешеных собак. С ними было невозможно заговорить, они отвечали на всё злобными насмешками или грубостью, стараясь унизить хоть по мелочи. Мало того, они так и старались натравить на меня других богов, хоть незначительных. Эта противная девчонка Геба, подстрекаемая своей мамашей, так и старалась, подавая напитки на пиру, пролить мне что-то на руки или одежду. А потом, я слышала, они разыскали богиню раздора Эриду, заварившую всю эту кашу с яблоком раздора и стали учить её, чтобы она рассорила меня со всеми богами и они бы выжили меня с Олимпа. ” — Я не собираюсь заедаться с богиней любви, — ответила им Эрида, — мне вовсе не улыбается то, что она может вызвать у меня непреодолимое желание лечь под стадо козлов». — «Уж лучше лечь под стадо козлов, — сказала ей Гера, — чем оказаться в Тартаре! А я могу тебе это устроить. Я такого наговорю о тебе Зевсу, что ты быстро там окажешься. Ты же знаешь, я управляю своим мужем, он мой раб и находится под подошвой моей сандалии.» Так Эрида оказалась между двух огней и всё из-за своей затеи с тем яблоком. Вероятно, желала зло пошутить, а вышла беда для богов и смертных, да и на её же голову посыпалось. Говорят, она долго пряталась от Геры сначала в подводном царстве титана Океана, потом перебралась в подземелье к Аиду, а затем скиталась по миру смертных, превращаясь то в разных животных, то в какие-то предметы, не решаясь быть в собственном облике.

Инанна наполнила рюмки и вместе с Эрешкигаль, стукнувшись краями, выпили.

— Да не такие уж и могущественные эти ваши Гера и Афина, — произнесла Эрешкигаль и, наконец, положила в рот ломтик лососины. — Если пакостили так, по мелочи. А вот меня боялся даже Верхний Мир!

— Послушай, Эрешкигаль… Могла бы ты сейчас быть откровенна со мной?

— Спрашивай.

— Почему ты тогда так поступила со мной? Зачем натравила демонов? Зачем издевалась надо мной, полумёртвой, зачем жарила при мне курицу и жрала, ведь знала же, каково это для живого трупа — терпеть эти отвратительные запахи! Ты что, обиделась тогда на меня, что тебе пришлось полюбить быка Гугаланну? Но я же только пошутила…

— Да ладно, ничего я не обиделась. К слову, с быком было гораздо приятнее, чем с моим муженьком Нергалом, появившимся у меня после смерти Гугаланны. Бык был ласковым и послушным и не пытался меня воспитывать… И уж, конечно, не надо было продумывать каждое слово с ним, чтобы не вызвать его гнева… Хороший был бычок.

— Тогда почему, Эрешкигаль?

— А что это ты тогда припёрлась в Иркаллу ни с того ни с сего, как кирпич на голову? Это было подозрительно…

— Да просто из любопытства, не более того. А ты что подумала? Что я хочу захватить и отобрать у тебя твой вонючий подвал?

— А что, у тебя тогда были такие глаза…

Богини выпили ещё по рюмке и громко расхохотались.

====== Часть 12 ======

Инанна вгляделась в лицо Эрешкигаль и поймала себя на том, что уже абсолютно не узнаёт её. Свирепая подземная богиня выглядела теперь какой-то добродушной и покладистой, казалось даже, что от неё веет ванильным запахом, как от свежеиспечённой булочки. Нет, всё-таки спиртные напитки точно от бога: их воздействие чудесным образом высвечивало подлинный характер каждого, вытаскивая его из потайных уголков внутреннего мира. Истина — в вине, с этим трудно поспорить. Вот вино и открыло очередную истину: не такая уж и злодейка эта Эрешкигаль.

— Инанна, послушай… — заговорила было Эрешкигаль.

— Нана. Зови меня теперь самым простым именем — Нана. От Инанны теперь мало что осталось. Как и от Афродиты.

— Пожалуйста, так даже лучше. Так ты слышала про свою деточку, про Света, какого шороху наделал он всем нам?

При воспоминании о Свете Инанну-Нану передёрнуло. Ей стало нехорошо и даже захотелось положить на лоб грелку со льдом.