Лицо Нагешвари не просто побледнело, оно приобрело синеватый оттенок.

— Это твои предположения, Эрешкигаль, — пробормотала она сдавленным голосом, — у тебя нет доказательств.

— Ты ничего не поняла из того, что я тебе сказала? Ладно, разложу по полочкам:

сейчас боги напьются отвара Гекаты, чтобы успокоить разум и нервы. После этого все соберутся в кружок и будут вспоминать детали увиденного и постепенно найдут различия между оригиналом и подделкой. Или вы думаете, никто ничего не поймёт?

У Нагешвари задрожали губы:

— Я… Я не хотела зла Вишну… Я просто не желала, чтобы эта чужая олимпийская богиня была его женой! Мне вообще не нравится, что все мы под куполом с богами других пантеонов, эти боги чужие, они порочные и неправильные! И ты тоже из них, Эрешкигаль!

Жёлтые глаза бывшей подземной владычицы округлились и в них появился такой зловещий огонь, что Нагешвари задрожала и опустила глаза.

— Не забывайся, змеиная богиня, или познаешь мой гнев! Меня опасались боги, которым ты совсем не ровня по силе и могуществу!

Майя вдруг резко поднялась со своего седалища:

— Все, довольно! Я могу отправиться к самому Вишну и все объяснить!

Она решительно зашагал к выходу из дворца, за ней поспешили Гаятри и Нагешвари.

За ними последовала и Эрешкигаль.

Когда они приблизились к дворцу Мохана, они увидели, что Шива и Нана всё ещё находились неподалеку от этого дворца и до сих пор спорили и уже даже перешли на крик: Шива требовал, чтобы Нана покинула непроницаемый купол, а она отвечала, что не сделает этого ни за что, потому что она ни в чем не виновата. Эрешкигаль обратилась к ним:

— Пойдёмте во дворец Вишну. Кажется, богиня Майя хочет кое о чем поговорить с Нараяной!

Мохан уже не лежал, а сидел на ковре, когда в его жилище вошла толпа богинь и Шива.

Майя присела на корточки перед ним:

— Вишну, великий бог, прости меня. Все, что ты увидел сегодня в дубовой роще — все было иллюзией, созданной мной. Я знаю, это возмутит и разгневает тебя, но я могу объяснить, почему я создала такую иллюзию.

Мохан посмотрел на нее диким взглядом и казалось, что он жаждет вцепиться ей в горло, но его могучие руки настолько ослабли, что он был не в силах даже поднять их.

— Дело в том, что твоя жена на самом деле изменяла тебе с Зевсом в этой дубовой роще, — продолжала Майя, — но я была единственным свидетелем этому. Кто поверил бы мне, богине лжи и обмана? Поэтому мне пришлось применить иллюзорные образы Зевса и Афродиты-Инанны, чтобы многие увидели то, что было между ними…

Послышался отчаянный, полный боли вопль Гаятри. За ней последовал гневный крик Наны:

— Ты все лжешь! Только богиня обмана способна лгать, дерзко глядя в глаза!

— Я могу доказать, что сейчас в моих словах правда, — ответила Майя, — я поклянись молочным океаном! Всем известно, насколько это страшная клятва. Кто поклянется ею ложно, у того молочный океан заберёт его могущество. Хочет ли хоть один бог такой доли себе?

— Я тоже могу поклясться, — ответила Нана, — священной рекой Стикс! Эта река тоже способна сурово покарать того, кто поклянется ею ложно!

Мохан понял на нее усталый, измученный душевной болью взгляд:

— Я не знаю, чего стоит у олимпийцев эта клятва и какова цена ей. Но мне известно, что никто из наших богов не поклянется молочным океаном просто так!

— Спроси у любого из олимпийских богов, перешедших на нашу сторону, спроси хоть у моего отца, чего стоит клятва водами Стикс и какова ее сила!

— Спросить об этом у богов вашего прочного грязного пантеона, прославившегося блудом и нечестивыми поступками? — с горечью в голосе проговорил Мохан. — Или у твоего отца, с самого начала позволившего своей дочери стать шлюхой?

Бледное лицо Наны начало заливаться ярким румянцем гнева.

— Я не позволю никому критиковать ни моего отца, ни олимпийцев, — с достоинством произнесла она. — Значит, ты решил поверить Майе, а не мне? Что ж, теперь я вижу, что стоила вся твоя любовь ко мне, в которой не было доверия! И то, что ты во время ссоры назвал меня шлюхой, говорит о том, что так ты и думал обо мне все это время. Что ж, я не буду ничего опровергать! И прятаться я не буду ни на Кайласе, ни в другом месте. Я тоже сильное божество, я буду защищаться, если ты нападешь на меня, Вишну!

Развернувшись, богиня любви гордо зашагал прочь.

Мохан молча смотрел перед собой, как в пустоту. Глубокие черные глаза его казались мертвыми.

— Вишну, ты оставишь это так?.. — заговорила было Майя, продолжавшая сидеть перед ним на корточках, но его глаза вдруг ожили и в них запылал огонь такой ярости, что богиня иллюзий отпрянула.

— Убирайся прочь, — голос его сделался хриплым, — если ты поклялась молочным океаном, я должен верить тебе. Пусть это правда, но она настолько невыносима, что я не могу теперь смотреть на тебя, за то, что эта правда от тебя! Уйди, Майя, чтобы я не обезумел и не выместил всю свою боль и обиду на тебе! Уйдите все, мои глаза страдают, видя вас!

====== Часть 89 ======

Майя, решив не испытывать судьбу, поспешила покинуть дворец Нараяны.

— Не понимаю, — бормотала она сквозь сцепленные зубы, — не понимаю, что ж он так взъелся на меня и где его былая справедливость по отношению к богам!

Рядом в ней шагала обливающаяся слезами Гаятри:

— Так это правда, Майя, это правда, это было на самом деле и ты всё знала, иначе не стала бы клясться молочным океаном, ведь это серьёзная клятва!

— Конечно, не стала! — фыркнула раздражённая Майя.

Гаятри ещё сильнее зарыдала и запричитала.

— Не хнычь! — богиня иллюзий хлопнула её по спине. — У нас всё получилось. Вишну ненавидит её и станет её врагом и не остановится, пока не навредит так, что она сама пожелает сойти в Хаос раньше времени, нашпигованная его проклятиями!

— А вот этого не нужно! — насторожилась богиня Земли. — Сейчас не те времена, когда проклятиями можно сыпать, как зерном для птиц. Даже в прежние времена мы, посылая проклятия, становились слабее, а сейчас, прокляв кого-то всерьёз, можно и в Хаос уйти. Я сама была свидетельницей такого ухода: проклявший просто превращается в туман и вот, его уже нет на Земле! Я не допущу, чтобы такое произошло с Вишну!

— Ого! — Майя резко остановилась, развернулась лицом к подруге и пристально посмотрела ей в глаза. — Это где же ты такое видела? Надеюсь, ты ничего не скроешь от нас, своих друзей, ведь и мы не скрыли от тебя свои замыслы? Кто кого проклял и из-за этого оказался в Хаосе?

— Позже скажу, Майя. Тебе одной. И то, если ты дашь клятву держать это в секрете! Сможешь ещё раз поклясться молочным океаном? Дело весьма серьёзное.

Между тем, Нана вернулась в свой шатёр и металась по нему, как тигрица в клетке. Она не могла поверить в происходящее.

Затем, чтобы как-то прийти в себя, она переместилась к жилищу Гекаты, попросила у той успокаивающего отвара. Богиня колдовства выполнила просьбу, но, подавая Нане пиалу с отваром, не смотрела на неё.

Нана всё поняла. Её осуждают. Даже свои, олимпийцы.

Нет, она не обретёт спокойствия в такой обстановке, даже благодаря зелью Гекаты. Она не выдержит того, что думают о ней.

А ей просто необходимо душевное равновесие, чтобы привести свои мысли в порядок. Чтобы разобраться во всём и вывести Майю на чистую воду.

Она не могла понять, как это Майя решилась оклеветать её и поклясться страшной клятвой. На миг Нана усомнилась сама в себе. А вдруг неведомые враги сыграли над ней злую шутку? Вдруг повторилась та история, как с садовником, что изнасиловал её? Может, её лишили сознания, вытащили в дубовую рощу и Зевс овладел ею? И Майя увидела всё это и решилась поклясться молочным океаном?

На сердце у Наны похолодело.

Ей хотелось куда-то убежать. Но, конечно, не потому, что она боялась гнева мужа. Просто она ощущала порами своей божественной кожи, как раскалилась обстановка под невидимым куполом крепости Шести.

И она поняла, где ей следует побывать.