Нана снова с силой вырвала руку из руки Шивы:
— Я никуда не пойду. Я ни в чем не виновата!
— Предпочитаешь быть разорванной на куски? Или толпа богов должна из-за тебя бросить все дела и ходить за Вишну, как няньки, чтобы удержать его?
— Как вам угодно. Я не предавала мужа и не собираюсь трусливо прятаться, как будто я на самом деле в чем-то виновата.
Густые черные брови Шивы сурово сошлись на переносице:
— Тогда как ты объяснишь свою невиновность, если есть много свидетелей твоего падения?
— Я не знаю. Возможно, в объятиях Зевса был кто-то похожий на меня.
— Кто-то превратился в тебя? Ты же знаешь, ни одна из богинь не может принять облик другой богини!
— Тогда я не знаю, как это объяснить.
— И не объясняй. Пойдем на Кайлас! — Нет. Глаза Шивы зловеще сузились: — А ты знаешь, что прежде, чем превратиться в льва, он едва не развалил планету пополам? Он материализовал лук и уже собирался вонзить стрелу в почву у себя под ногами, потому что подумал, что это недра Земли спрятали вас с Зевсом! Ты бы слышала, как кричала Бхудеви от ужаса, ведь это отразилось бы на ней и она, возможно, раньше других сошла бы в Хаос! Мы еле отговорили его от этого! Теперь до тебя доходит сила его гнева? Пойдёшь на Кайлас?! — Нет! Я ни в чём не виновата и не боюсь ничьего гнева!
====== Часть 88 ======
Они спорили и даже не заметили, как за их спинами Эрешкигаль вспорхнула вверх по ступеням, распахнула дверь во дворец и очутилась прямо перед распластанным на ковре Моханом, дыхание которого участилось, а яростный взгляд блуждал.
Эрешкигаль потянула дымок из своей неизменной курильной трубки и выпустила его вверх.
Мохан бросил на неё холодный ненавидящий взор:
— Уходи, Эрешкигаль. Оставь меня одного!
— Да погоди, не горячись. Я всего-то один вопрос хотела задать.
— Мне сейчас не до вопросов, неужели не понятно! Убирайся!
Эрешкигаль проигнорировала эти его слова и продолжала:
— Нана, конечно, сука, но почему тебе хочется именно её разорвать на части? Нет, это конечно, можно и нужно сделать, но почему бы тебе для начала не выяснить отношения с Зевсом, как мужчина с мужчиной? Не вызвать его на поединок, как подобает ревнивому мужу?
— Тебя я не спросил! Уйди и не дыми этим отвратительным табаком!
— Нет, ну в самом деле… Мне кажется, давно приструнить этого распутника, о котором я слышала немало гадостей. И ты сполна выпустил бы свой гнев. Это было бы покруче, чем валить вековые дубы и рушить водонапорные башни.
— Дойдёт и до этого. Я расправлюсь с Зевсом, но во мне больше гнева на неё, ведь это она предала меня, создав иллюзию, что любит до безумия!
— Иллюзию? — задумчиво произнесла Эрешкигаль, сузив жёлтые глаза, заискрившиеся, как алмазы. — Иллюзию, иллюзию… — задумчиво повторила она, снова потягивая трубку.
Развернувшись, она покинула дворец Мохана, усиленно о чём-то размышляя.
Ноги сами несли её ко дворцу Майи по каменным плитам, окаймлённым розовыми кустами.
Во дворец Майи Эрешкигаль вошла также бесцеремонно, как обычно входила во все остальные дворцы, хотя с Майей у неё и не сложились тёплые дружеские отношения. Майя не любила Нану и не жаловала и её сестру Эрешкигаль.
Во дворце Майи уже кое-кто гостил: Гаятри, которая уже не обливалась слезами и вполне спокойно о чём-то говорила с хозяйкой дворца, сидя с ней рядом на маленьком диванчике, там же находилась Бхудеви и ещё богиня средней ступени Нагешвари, постоянно проживавшая у Майи.
— Вот я думаю, — без предисловий начала Эрешкигаль, попыхивая дымком, — когда Вишну направил стрелу в Землю, ты ведь закричала, Ки, не так ли?
Богиня Земли холодно взглянула на неё серыми глазами:
— Что с того? Ты не знаешь возможностей стрел, выпущенных самим Нараяной? Моя плоть тоже могла разорваться надвое!
— Дааа, представляю, что бы тут началось, если бы по земной коре сначала побежала бы трещина, как по кожуре перезрелого арбуза, а потом всё разошлось бы на две огромные половины… Это логично, что ты испугалась больше других, Ки, и закричала: «Майя, сделай что-нибудь, Майя! Неужели я одна расплачусь?..»
— Что с того? — голос богини Земли задрожал от досады. — Я не имела права попросить помощи?
— Просто странно, что помощи ты ждала именно от Майи…
— Что же странного? Майя моя старая преданная подруга, я доверяю ей больше, чем кому бы то ни было.
— Мммм, да… Логика тут есть… Но если бы мне грозила опасность быть растерзанной напополам, как филе селёдки, я бы, пожалуй, воззвала бы к Шиве или Брахме…
— Ты считаешь Майю менее могущественной, чем эти два божества?
— Ни в коем случае. Майю явно недооценивали, насколько она опасна. Знала бы Нана, так не заедалась бы с ней.
Майя посмотрела на Эрешкигаль исподлобья:
— Но ты-то не собираешься повторять её ошибок?
Эрешкигаль криво улыбнулась и потянула из трубочки, выпустила дым и произнесла:
— Похоже на то? Да просто кое-что мне показалось странным… Я много слышала о Зевсе. Он распутник ещё тот. Но не трус, совершенно не трус. Как бы трус мог победить дракона Тифона? И выдержать множество других битв? А тут, увидев Вишну, он прямо соскочил с Афродиты и побежал в рощу с быстротой зайца, даже не помог бежать своей любовнице… Что-то не сходится тут. Опять же, вопль Ки: «Неужели я одна расплачусь?..» А за что, Ки?
— Ты допрашиваешь меня, Эрешкигаль? — в голосе богини Земли уже вместо раздражения слышался гнев.
— Я просто хочу помочь всем — Нане и вам выйти сухими из воды, а точнее, из этой поганой истории. Неужели вы сами не понимаете, какую опасную кашу заварили? Ки, Майя. Вы одни из самых древних богинь этого мира. Это даёт вам повод считать себя умнее других богов? Сейчас боги взволнованы из-за происшедшего, но когда все успокоятся, все начнёт становиться на свои места. Боги начнут рассуждать здраво, припомнят все мелкие детали этой сцены, которые упустили вначале. И все логические нити потянутся к богине обмана и иллюзий…
— И что же это за мелкие детали? — насмешливо произнесла Майя. — Что Зевс струсил? А так ли уж он храбр, как думали до сих пор, если после сумерек богов он не пожелал и дальше быть царём богов и побоялся ответственности?
Эрешкигаль бросила взгляд на Гаятри и от её внимания не ускользнуло, как гневно колыхнулись ноздри той: Гаятри явно не понравилось, что в храбрости её Зевса усомнились.
— Это может быть и не трусость, а просто усталость от власти. Возможно, его даже многие поймут. Гаятри, — заговорила Эрешкигаль, — ты-то понимаешь, каким позором сейчас покрывается имя Зевса, а значит, и твоё собственное? Все будут говорить: мы считали, что развратник Зевс так полюбил богиню Гаятри, что решил быть верен только ей, а оказалось всё не так, он изменил и Гаятри, она ничем не лучше всех других баб, что были у него!
Лицо Гаятри смертельно побледнело, она устремила на Майю красноречивый взгляд и глаза её наполнились слезами.
— А ещё над Зевсом будут смеяться, как над трусом, сбежавшим от любовницы, когда он увидел её грозного мужа. Может, даже будут шутить над этим тебе в лицо, Гаятри. Ты же знаешь, даже среди богов находятся весьма бестактные и грубые.
Гаятри приложила ладони к вискам и тихо проговорила:
— Я не выдержу всего этого! Правильно ли всё это?..
Эрешкигаль сощурила глаза:
— Угу… Значит, всё-таки это ваши проделки. Вы попали в серьёзную беду, Майя и Гаятри и ты, Ки.
Гаятри, Ки и почему-то Нагешвари сосредоточено уставились на Майю. Эрешкигаль сделала вывод: змеиная богиня тоже была в курсе событий.
— Нагешвари, — произнесла Эрешкигаль, — неужели ты не понимаешь, что когда всё раскроется, а раскроется всё раньше, чем наступит вечер, то больше всех достанется тебе только за то, что ты знала и промолчала? Ки, Майя, Гаятри тоже не избегут наказания, но они сильные божества и вывернутся, как змея из собственной шкуры, а ты — нет. Все шишки обычно сыплются на тех, кто слабее. Именно поэтому глупо участвовать в интригах более сильных. Тебе-то зачем это всё было нужно?
