— Ты как? — тихо спрашивает, не поворачивая ко мне головы.
— Ужасно, — отвечаю со слезами в голосе.
— Ну и дебилы у вас тут…
— Над нами теперь ржать будут, наверное, неделю.
Дима находит мою ладонь и крепко сжимает, но я замечаю боковым зрением Никиту в коридоре, поэтому резко отхожу на шаг в сторону. Свиридов заходит в гардероб злой, как черт. Видит меня и на секунду замирает. А затем, тяжело вздохнув, подходит ко мне вплотную.
— Нам надо поговорить, — начинает без лишних обиняков.
Про себя я отмечаю, что Никита пришел без цветов. Это уже хорошо. Я по-прежнему намерена подтвердить ему сегодня наше расставание, а цветы бы все усложнили: принять нельзя, а не принять неудобно.
— Да, надо.
Никита, несмотря на поломанную руку, очень быстро снимает с себя верхнюю одежду. Я замечаю, что Дима не двигается, хотя куртку и шапку уже снял. Наблюдает за нами. Никита бесцеремонно хватает меня за руку и тащит под лестницу. Надеюсь, Соболеву хватит ума не идти следом. Я предупреждала его, что мне еще предстоит разговор со Свиридовым.
— Никита, мы расстались в пятницу, — сходу начинаю, когда мы оказываемся под лестницей.
— Да брось, Сонь…
— Никита, мы расстались, — повторяю жестче.
Он как будто не верит мне. Опускает ладонь мне на талию и притягивает к себе. Поспешно сбрасываю с себя руку и отхожу на шаг.
— Никита, всё. Я не шучу.
— Из-за Лили?
Осекаюсь. Я не знаю, говорил ли уже Никита с Лилей. Они соседи, думаю, он мог бы подняться к ней на этаж выше и обсудить пост в группе. Но я с Лилей еще эту ситуацию не обсуждала, поэтому не знаю, как сейчас вести себя перед Никитой, чтобы не навредить подруге.
Утром я видела Лилю онлайн, написала ей, но она даже не открыла мое сообщение. Ульяна засыпала меня смсками о том, что подруга даже не берет трубку. Не знаю, придет ли сегодня Лиля в школу после такого.
— Нет, Лиля здесь не при чем. И вообще, наш с ней разговор был вырван из контекста. Все было вообще иначе.
— Как иначе?
Отвожу глаза в сторону. Не знаю, что ответить Никите. Вчера я несколько раз прокручивала в голове свою прощальную речь, но сейчас ничего из того, что я собиралась сказать, неуместно.
Никита мой друг с первого класса. И мне нравилось с ним встречаться: все было хорошо и мило. Но сейчас мое сердце тянется к другому парню. Не Никиту я хочу чувствовать рядом с собой, а Диму. Хочу, чтобы Дима меня обнимал и целовал, а не Никита.
— Сонь, посторонние люди не должны влиять на наши отношения, — его рука снова опускается на мою талию, из-за чего я дергаюсь, будто кипятком ошпарили. — Даже если эти посторонние люди — наши друзья.
— Дело не в Лиле, — все-таки заставляю себя посмотреть Никите в глаза.
— А в чем?
— В том, что я не хочу больше с тобой быть. Прости, Ник… Но наши отношения завершены.
Его лицо вмиг становится жестким, а глаза стеклянными.
— Сонь, ты же не серьезно…
— Серьезно, — перебиваю его. — Никита, я хочу расстаться.
Звенит звонок на урок, но мы не двигаемся с места. По лестнице над нашей головой раздается топот учеников, ребята торопятся в классы.
— Почему? — спрашивает побледневшими губами.
Ох, как я не хочу говорить ему это! Ну зачем, зачем он требует от меня ответа??
— Почему, Соня? Что я сделал не так?
— Ты все сделал так, Ник, — чувствую, как против моей воли на глаза наворачиваются слезы. — Просто я не люблю тебя. Ты так и остался для меня всего лишь другом.
Его лицо изображается гримасой боли, а рука обессиленно спадает с моей талии.
— Прости меня, Никита, — говорю с чувством и, смахнув слезу, разворачиваюсь, чтобы пойти на урок.
Глава 31.
Никита не идет следом за мной на урок. Он не появляется и на следующем, из чего я делаю вывод, что он вообще решил сегодня прогулять. Лиля тоже не приходит в школу, не отвечает ни на мои, ни на Улины сообщения.
Таким образом, без Лили и Никиты весь удар от поста в «Подслушано» на себя беру я. На меня пялятся, тычут пальцем и хихикают за спиной. Особенно смелые подходят с вопросом: «Это правда?».
Я стараюсь держать лицо, но настроения нет. Хожу на переменах с Ульяной, в столовой сижу с ней, Сережей и Вовой. Уля болтает еще больше обычного, стараясь разрядить обстановку, но получается фигово. На Вове лица нет. Ему давно нравится Лиля.
— Мы с Никитой расстались, — перебиваю Ульяну и говорю друзьям за обедом на длинной перемене.
Сережа и Вова тут же отрывают взгляды от тарелок и впиваются в меня.
— Нет, не из-а поста в «Подслушано», — добавляю. — Там все вообще вырвано из контекста и на самом деле было не так. У нас с Никитой свои сложности. В общем, мы больше не вместе. На самом деле мы расстались еще в пятницу, до дня рождения Полежаевой.
— Я думала, вы расстались несерьезно… — мямлит ошарашенная Уля.
— Серьезно. Мы расстались в пятницу.
— Никита теперь с Лилей? — спрашивает Вова. Старается сделать тон безразличным, но от меня не ускользают разочарованные нотки в его голосе.
— Нет. Говорю же, наш диалог с Лилей был вырван из контекста, все вообще было не так.
— А как было? — интересуется Сергей.
Мои глаза сами перемещаются в сторону Димы. Он разговаривает и смеется со своими друзьями. Вернее, с подругами.
Мое сердце сжимается при воспоминаниях о наших поцелуях. Соболев как будто чувствует, что я на него смотрю, и поворачивает ко мне.
— Я рассказала Лиле, что мы с Никитой расстались, она за него вступилась, — расплывчато отвечаю, быстро отводя взор от Димы.
Через несколько секунд в кармане джинс вибрирует телефон. Достаю его под столом и читаю сообщение от Соболева:
«Как насчет свидания после уроков?».
Мне хочется расплыться в дурацкой улыбке, но я себя сдерживаю, чтобы друзья не заподозрили неладное. Быстро прячу телефон.
Оставшиеся три урока до нашего с Димой свидания я сижу, как на иголках. Новый материал в голову не идет, а мыслями я уже не в школе. Соврав друзьям, что мне нужно помочь маме, после шестого урока я выхожу из здания через вход для начальной школы и спешу к назначенному Димой месту. Он ждет меня на бульваре примерно в семи минутах пешком.
— Привет, — подхожу к нему и чувствую, как под теплым пуховиком и свитером уже бегают мурашки.
— Привет, моя Белоснежка. Наконец-то мы вдвоем, — Дима тут же притягивает меня к себе за талию и целует в губы.
Я мечтала об этом поцелуе целый день. Крепко обнимаю Диму за шею и растворяюсь в сладостном моменте. Его губы теплые и мягкие, согревают меня лучше любой теплой одежды.
— Куда пойдем? — спрашиваю, когда прерываем поцелуй.
— А куда ты хочешь?
— Не знаю… Мне все равно.
— Здесь недалеко есть каток. Хочешь туда?
— Давай.
Боже, да мне все равно, куда мы пойдем, главное, что вместе. Это такое непривычное ощущение рядом с парнем. С Никитой для меня было важно, где пройдет наше свидание. Я злилась, когда он тащил меня в кино на боевики. Он в свою очередь кривился, когда я предлагала сходить в театр или на мюзикл.
— Ты сказала обо всем Свиридову? — Дима будто читает мои мысли.
Крепче беру его под руку, боясь поскользнуться.
— Да, мы поговорили. Но мы еще в пятницу расстались, я же рассказывала тебе.
— Ты сказала ему, что теперь мы вместе?
— Нет, а надо было? — удивленно смотрю на Диму.
Он пожимает плечами.
— Не знаю… Ну в любом случае он же нас увидит вместе.
— Эээ, — запинаюсь. — Где увидит?
— В школе.
Замолкаю. Признаться честно, я бы не хотела афишировать в школе наши с Димой отношения. Во-первых, из-за мамы. Если она узнает, что я встречаюсь с Соболевым, то его отчислит, а меня посадит под домашний арест.
Во-вторых, не хочется заработать новый пост в «Подслушано». Ну и Никите будет неприятно, что я от него ушла сразу к другому парню. Все-таки Ник близкий для меня человек, я бы не хотела ранить его еще сильнее, целуясь на его глазах с Димой.