Сегодня, после многомесячного отсутствия вотадин появился в Аквинкуме.

– Приветствую тебя, Ангус! – произнес Помпеян, рассматривая своего разведчика. Ангус вернулся из лесов еще более угрюмым, сильно обросшим, но рыжие волосы на бороде все равно не смогли скрыть длинный шрам на правой щеке. Он был в плаще, тунике и штанах из невыделанной кожи, на поясе болтался охотничий нож.

Они встретились в задней комнате таверны «Золотая свинья», хозяин которой снабжал Помпеяна разными сведениями о том, что творилось в городе. Помпеян не доверял штатным шпионам, да они ему и не подчинялись. Он решил увидеться с Ангусом подальше от посторонних глаз, поскольку допускал наличие в городе осведомителей маркоманнов, которые проживали по ту сторону границы. Их вождь Балломар, хотя и заключил с Римом дружеский договор, но был очень хитрым. Никто не мог поручиться в его верности.

– Что скажешь Ангус? – спросил Помпеян. Хозяин принес им кувшин вина, но варвар не любил римский напиток, и легат пил один.

– Все лето, начиная с весны, одно из племен, больших и могучих, уезжало со своих земель на восток, – заговорил Ангус, сдвинув рыжие брови к переносице. Он выглядел неприветливо, держался настороженно, привыкнув ко встречам с опасными незнакомцами за время скитаний по лесам, ночевкам среди чужих людей. Жизнь всегда заставляла его быть настороже. Приходилось спать вполглаза, чтобы не пропустить внезапный удар в спину, нанесенный саксом²⁶.

– Кто они, что за племя?

– Готы. Они отправились в земли скифов.

Ангус был немногословным, отдельные слова он произносил неправильно, с сильным акцентом, но Помпеян не переспрашивал.

– Что же стало причиной такого неожиданного переселения?

– Говорят, что на равнинах меж лесов осталось немного пахотных земель, а Рим не пускает к себе…

– Это правда, – согласился Помпеян. – Мы никого не пускаем, хотя земель у нас достаточно. Многие приходят в запустение. Однако они принадлежат италийским крестьянам или богатым людям, а тех не сгонишь с места.

– Но я слышал от знающих людей, – продолжил Ангус, – настоящая причина другая. С севера, оттуда, где плещется студеное море, на земли готов пришло другое племя – гепиды. У них много мужчин-воинов, вожди их сильны. Германский бог неба Один помогает им, вот они и начали теснить готов с вандалами.

– Гепиды? Не слышал, – Помпеян отрицательно покачал головой.

– Они очень воинственны. Им никто не может противостоять, ни готы, ни квады, ни маркоманны, ни костобоки. Никто! Гепиды сейчас давят на бургундов, а те, в свою очередь, на свебов.

– Но свебы граничат с маркоманнами.

– Точно. Поэтому свебы теперь угрожают вождю маркоманнов Балломару.

Полученные от Ангуса сведения были чрезвычайно важны и Помпеян замолк, обдумывая услышанное. За порогом комнаты, где они сидели, уже властвовала зима. Декабрьские холода подступали к домам и храмам города, которые усиленно топили дровами. В бараках Вспомогательного легиона положение едва спасали расставленные на каждом шагу жаровни.

Помпеян размышлял о том, что пока у германцев шли раздоры, пока они занимались дележом земли, Риму ничто не угрожало. Можно было использовать обычную политику, начатую Октавианом Августом – подкупать одних, пугать других, поддерживать слабые племена против сильных и не давать никому возвыситься. И все же когда гепиды подчинят остальные племена, что будет потом?

Сегодня самое главное для государства – это восточная война, вспыхнувшая внезапно по вине мстительного Вологеза, головой которого управляет честолюбивая царица Нефтис. Туда сейчас устремлено все внимание цезаря Марка и императорского совета, об этом Помпеяну писали. Вполне возможно, что скоро поступит приказ его Вспомогательному легиону выдвинуться в Сирию и присоединиться к основным силам. Он, Помпеян, к этому готов. Одинокий, без семьи и не обремененный недвижимостью, он легко может отправиться в любой конец государства, куда его посчитают нужным послать. Он легионер империи, ее воин. В какой-то степени они с Ангусом из одного теста, поскольку оба служат Риму.

К тому же и в военной службе есть приятные моменты. Если будет отдан приказ отправиться в Сирию, то наверняка он увидит родную Антиохию, откуда происходят его далекие предки. Там все время тепло и не нужны жаровни. Там девушки похожи на распустившиеся ранней весной цветы. Только предстоит разделаться с проклятыми персами.

Однако север нельзя сбрасывать со счетов. Сначала парфяне на востоке, а потом север. Вот главный вывод, который стоило вынести из сообщения Ангуса из кельтского племени вотадинов.

– Ты видел когда-нибудь Балломара? – поинтересовался Помпеян.

– Видел, – коротко ответил Ангус. – Могучий и храбрый вождь, вокруг него верные воины.

– А как он выглядит? Его можно узнать?

– Уж точно в бою не пропустишь! – усмехнулся Ангус. – Он выше меня, у него могучие руки, которые легко поднимают боевой топор. С одного удара Балломар сносит голову врагу. А еще он молод, ему чуть больше двадцати лет.

– Выше тебя?

Для Помпеяна Ангус уже представлялся высокорослым, а тут человек выше вотадина.

– Да, выше. Кроме того, он умный и хитрый.

– Редкое сочетание для силача, – заметил Помпеян, знавший нескольких центурионов, крупных, сильных, но недалеких, весь интерес которых заключался в только карьере. Он пододвинул на столе кошелек с деньгами. – Клянусь Геркулесом, ты рассказал очень важные новости, возьми награду! Скажешь, ограбил римских купцов, если тебя спросят там, в лесах. Теперь возвращайся назад. Нужно, чтобы ты стал одним из близких советников Балломара. Тогда мы все новости получим из первых рук. Смотри же, будь осторожен и да помогут тебе боги!

Оставшись один, Помпеян засел за письмо Марку Антонину, решив отправить полученные сведения лично в руки цезаря. В конце концов, Ангус тоже является частью их общего с покойным императором Антонином Благочестивым плана. Пусть узнает, что смелый дальновидный замысел начал приносить осязаемые плоды. Наклонив голову с узким лбом, он выводил буквы на восковой доске, тщательно подбирая слова, на случай если послание попадет к чужакам.

Говоря о силе, могуществе и влиянии молодого вождя Балломара, Ангус не кривил душой. Он несколько раз виделся с ним и, хотя кельты отличались от германцев – у них была религия друидов, другие боги, отличные от Одина и его сына Тора, – все же, им оказалось проще найти общий язык с коренными жителями северных лесов. К тому же, и само племя маркоманнов возникло при объединении германцев с кельтами. Это было давно, когда во главе варваров стояли легендарные Арминий и Маробод²⁷.

Римляне, по сравнению с германцами, выглядели слишком изнеженными, чересчур кичились своей образованностью и величием. А ведь оно уже в прошлом. Величие империи надо поддерживать жесткой силовой политикой. Надо угрожать соседям, пугать их легионами, принуждать жить по своим правилам. Ничего этого Рим не делал после Траяна.

Рыжий Ангус понравился Балломару. Он слышал, что британских кельтов переселили на западные территории к реке Некер, но с ними ни разу не сталкивался. Когда Ангус предстал перед белокурым гигантом, тот спросил:

– Что привело тебя к маркоманнам, Ангус из племени вотадинов? Не зарится ли твое племя на наши земли?

– Нет, нам хватает того, что дали римляне, – ответил, осматриваясь, Ангус.

Маркоманны и квады, земли которых он прошел, были самыми развитыми племенами среди германцев. Они жили в каменных домах, засаживали поля пшеницей и другими культурами, научившись у римлян их возделывать. Они промышляли торговлей с разными народами, населявшими империю. Ближайшим таким центром для них был богатый город Аквилея, через который с северного моря они везли янтарь на юг.

Остальные племена занимались лишь скотоводством. Многие из них жили в неглубоких землянках, прикрытых сверху только ветками деревьев, одевались в грубые шкуры убитых зверей.