Взобравшись на горизонтальную плиту в центре сооружения, Эйван присел отдохнуть. Уже ночная прохлада холодила его мокрый мех. Он оглядывался по сторонам и смиренно принял поражение. Девчонка обхитрила его, на свое несчастье оказалось шустрее опытного оборотня.

Она отвергла его своей силой, и он уже ничего не сможет сделать, кроме как отпустить ее. Так же, как это сделали ее родители.

Эйван обернулся: назад плыть довольно далеко, за несколько часов по течению он смог уплыть достаточно, чтобы вернуться назад к утру. Он всмотрелся в темноту, и из лесной чащи на него посмотрели точки красных сияющих зрачков.

Он не один ее ищет? Впереди у горизонта Эйван увидел железнодорожный мост через реку.

Вампиры смогут перейти на другой берег, беглянка в опасности. Возможно, ее уже схватили, но это маловероятно, иначе бы эти глаза не следили за ним столь пристально.

Эта мысль придала оборотню сил. Может, сдаваться еще рано?

Вздохнув, оборотень прыгнул в воду.

Немного проплыв вперед, Эйван обнаружил пляж и подозрительную точку, похожую на человеческую фигуру.

Она в ластах лежала на песке навзничь и не шевелилась.

Нервно сглотнув, оборотень стремительно загреб лапами к суше.

Он вышел из воды позади нее и остановился в двух шагах, рассматривая состояние беглянки. Ее кожа приняла неестественно бледный даже для себя оттенок, она замерзла, но была столь обессилена, что крепко спала. Эйван прикоснулся к ее ледяной руке.

— Ты как?

Изгоняющая не слышала его.

Оборотень оглянулся, и, не заметив в поле зрения угрозы, обратился человеком, поднял полуживое тело и отнес подальше от воды и возможных глаз. В рюкзаке Эльвиры он обнаружил тонкий пледик и накрыл изгоняющую, а сам наносил сухих веток, и разжег костер, чтобы обсушить свою одежду.

Ночь была тихой, полной звучания сверчков и лягушек. Оборотень оделся, сел напротив костра и смотрел на спящую по другую сторону от него серебряноволосую девушку, которая непонятно чем думала, когда плыла до полного изнеможения, даже не предполагая, что ее могут нагнать. Такая наивная, сама невинность. Лакомый кусок для мрачных обитателей этой земли.

Серебристые спутанные локоны обсыхали и светлели, посиневшая кожа на лице приобретала здоровый оттенок. Эйван облегченно вздохнул. Обошлось. Он справился и победил в этой гонке.

Но он не мог разобраться в своих чувствах к ней. В девчонке ощущалась какая-то… пустота? Не фигурально, а буквально. Будто какую-то ее часть отрезало от основной, и она была не в полной мере собой. И именно этой ее части не хватало, чтобы Эйван смог признаться себе в том, что влюблен в нее.

Эйван не смыкал глаз и смотрел по сторонам, охраняя покой беглянки. Их могли заметить, и он был готов защищать Эльвиру.

Ближе к рассвету Эйван обнаружил человеческий силуэт на фоне звездного неба. Он возник внезапно и бесшумно. Красные глаза выдавали нежить.

— Иди куда шел, тварь ночная, — спокойно произнес оборотень. Он говорил тихо, чтобы не потревожить сон девушки. — Тут тебе не рады.

Ночной гость оскалил желтоватые зубы и скользнул с холма вниз, прямо к костру.

— Я, собственно, к вам и направлялся, — вампир пододвинул тяжеленный на вид камень и сел напротив. Огонь озарил его худое, обтянутое сухой бесцветной кожей лицо.

— Экий ты хитрый, волчок-переросток, похитил то, что наше по праву. Эта дева — наша добыча, все об этом знают. И деву эту придется вернуть, мой дорогой друг.

— Нет, она теперь моя. Не знаю, зачем она вам, но мне нужнее. Без вариантов.

Вампир задумчиво прищурился, оценивая оборотня в простой одежде, без какого-либо оружия, способного причинить вред вампиру. Но гость не хотел применять силу против него, он знал, что те оборотни, что стерегут портал намного опаснее тех, которые обитают в других местах.

— Чего ты хочешь взамен ее?

Эйван печально вздохнул, и сложил перед собой руки, глядя в постепенно угасающий огонь.

— Ох, не можешь ты мне дать ничего, не в ваших это силах. Никаких денег, артефактов и полномочий мне не нужно. Вам нечего предложить дикому лесному зверю.

— Что ж, — вздохнул вампир. — Мы все равно ее заберем силой. Она потомок нашего древнего предводителя, и задолжала ему несколько жизней. Если ты сам не отдашь ее — мы придем за ней, и ты не сможешь нам помешать. Но прольется куда больше крови.

Эйван не пошевелился.

— Не нужно мне угрожать. Я добрый, пока на двух ногах, но могу очень разозлиться и встать на все четыре. Уходи и знай, что просто так она вам не достанется.

Эйван заметил, как напрягся вампир. Он стоял к телу девушки немного ближе, и очевидно не собирался так просто уходить.

Эйван вскочил, перепрыгнул через костер и навис над Эльвирой. Запястье своей руки он держал у ее рта, а второй был готов проткнуть ладонь.

— Подойдешь ближе, и я ее обращу. Думаешь, я этого не сделаю, да?

Вампир тихо зашипел. В его глазах читалось: «Ты не посмеешь!» «Мы отомстим тебе!». Но вслух ничего не сказал, и скрылся в темноте за холмом.

И тут Эльвира открыла глаза.

— Что ты делаешь?!

Она ударила Эйвана по рукам, вскочила и приняла боевую стойку, призывая серебряные клинки. Эйван сидел на траве и не думал отвечать на ее выпад. Ее разъяренное лицо требовало незамедлительных объяснений, но оборотень не торопился оправдываться.

— У тебя поесть чего-нибудь есть? Неловко было бы ползать по твоим вещам, я только пледик достал для тебя. Но я очень голоден!

— Ты! — разъяренная кобра в купальнике не собиралась успокаиваться. Она двигалась по кругу, и, не мигая смотрела на оборотня как на добычу, даже не догадываясь, что совсем недавно сама являлась таковой.

— Зачем!? Зачем ты пошел за мной? Что ты собирался со мной делать, пес?

Эйван вскочил, не давая шанса девушке отмахнуться, и повалил ее на землю, крепко держа руками тонкие запястья. Изгоняющая вскрикнула и забилась как мотылек в паучьих лапах.

— Тебе стоит быть благодарной. И более воспитанной. Я шел за тобой от самого дома лишь с той мыслью, что ты мне не безразлична. Ты ушла, не объясняя причин, некрасиво ушла, бросив свою подругу…

— Для ее же блага! Слезь с меня, извращенец!

— Подожди, я не договорил, так ты хотя бы слушаешь меня… так вот, я хотел бы объяснить тебе, неблагодарная девчонка, несколько правил, нарушать которые признак грубой невоспитанности. И в первую очередь, быть благодарной за спасение.

Эйван чувствовал, как он закипает. Ему стало сложнее сдерживать себя, он крепче сжал руки жертвы и приблизился к ее уху.

— Они нашли тебя. Тебе не скрыться от такого количества красных глаз. И только я могу тебя вытащить из этой передряги, ты понимаешь?

— Отпусти меня, наконец!

— А ты убери свои зубочистки серебряные. И пообещай выслушать меня.

Немного подумав, Эльвира дематериализовала оружие и перестала вырываться. Но Эйван не торопился ее отпускать, ему нравилось нависать над изгоняющей, чувствуя ее запах, ее беззащитность. Нравилось смотреть, как глубоко и часто она дышит. Он медленно выдыхал горячий воздух и пытался успокоиться. Заметив тень страха на девичьем личике, он разжал пальцы и отошел к камню, на котором сидел до появления вампира.

— Прости, увлекся. Называй меня как хочешь, это ничего не поменяет. Я вот что хотел спросить. Ты далеко собралась? Один рюкзак с ноутбуком в дорогу и сухпай на два дня? И это зная, что придется убегать? Далеко ли то, что ты ищешь? Даже если нет, делать это так как решила ты — опасно и глупо. Особенно в твоей ситуации!

Эльвира присела на соседний камень и отодвинулась, недоверчиво поглядывая на руки оборотня.

— Не могу понять, какое тебе до меня дело? Я просила тебя о помощи? Нет. Я не втягиваю в свои дела никого. Все это слишком сложно…

Повисла пауза. Что ж. Это, действительно так. Это Эйван увязался за ней, за той, что взбудоражила его память и подарила надежду на то, чтобы узнать правду о серебряноволосых людях. А она ему ничего и не обещала.