Но спустя пару десятков минут дело пошло ходко.

Даже ни с кем не столкнулись в воде. Не потому, что я такой великий капитан утлого суденышка, а потому, что вокруг просто и банально никого не было.

— И долго нам идти до Скелле? — орудуя веслами, я поднимал много брызг.

— Ну, судя по тому, как ты гребешь, — он сощурился, — часов пять, не меньше, — и заржал.

— Не боись, ведьмак, сейчас от острова отойдем, я парус расправлю, да с ветерком пойдем, — и снова засмеялся.

— Нам в ту сторону, — друид указал направление рукой.

Немного подрулив правым веслом, я включился в монотонную работу.

Несмотря на освежающий ветерок, солнышко начало пригревать. А в голове роились мысли.

Какого хера я это делаю?

Ведь мог дойти до Цинтры или выйти раньше, но нет, сошел на Скеллиге. Теперь вот двигаюсь к дому Рингольда.

И чего я там жду? Точно там не будет ничего хорошего, никто не встретит меня с распростертыми объятьями. Отдать долги, так они не мои, они настоящего Рингольда.

Или, заняв его место и приняв это имя, я взял их все на себя, и меня сюда тянуло?

Ведь на корабле у меня тоже проскакивали такие мысли, но уходили на задний фон словно под какое-то одеяло.

А сейчас начали из-под него выглядывать. Или меня сюда что-то ведет, ага, типа родная кровь, все дела. А не мог тот «предок» заложить мысль какую. Которая ранее сидела тихо мирно, и вот бац — и тут. Мало ли что он мне тогда сказал, сказал одно, а сделал другое, хотя он мне вроде ничего такого и не говорил. Только то, что: кровь не водица.

Однако никаких сильно навязчивых желаний, связанных с посещением этого острова, у меня не было. Так, лёгкое любопытство и еще что-то, только я не мог понять что.

— Э, ведьмак, ау, ты меня слышишь, ау, — Данральд кричал со своего места.

— Слышу я тебя, что разорался-то.

— Дак слазь с весел, сейчас под парусом пойдем. Я тебе говорю, ты все не реагируешь.

— Задумался, — вытащив весла из воды, я сложил их в лодку.

Данральд же аккуратно встал, стараясь не раскачать посудину, в несколько движений расправил парус.

— Все, ведьмак, иди отдыхай, дальше я послежу.

Перебравшись на нос лодки и развалившись, я с интересом наблюдал за Друидом.

Взяв одно весло, он его перезакрепил на корме, сделав рулевым. Подняв руку и направив на парус, прикрыв глаза, начал произносить какие-то строки:

Парус начал наполнять потоками ветра и, подхватив лодку, понес вперед. Данральд же со скучающим видом направлял лодку рулевым колесом. Под мерный плеск у меня начали закрываться глаза, тянуло в сон.

— Рингольд, засоня, вставай. Мы почти прибыли, — я услышал голос своего попутчика.

— Э, — потянулся, все тело затекло из-за неудобного положения.

Я оглянулся и увидел остров, к которому мы приближались.

— Куда править-то? В деревню, там лодку бросим, или на пляж? Сразу скажу, от деревни идти ближе будет до твоих родичей, — Данральд, не удержавшись, хмыкнул.

— Правь к деревне тогда, раз ближе.

Я же разглядывал остров, пытаясь понять, вызывает ли он у меня какие-то чувства.

— Ну и на хрена мы сюда забрались? — проворчал Данральд и с удовольствием скинул мешок с плеч.

— Посмотреть хочу, — пришлось ему ответить, скрывая некоторое раздражение в голосе. Все-таки он мне помогает и хорошо помогает.

— Да было бы на что смотреть, или на море не налюбовался?

А вид с холма, на который мы забрались, был действительно чудесный. Полоса прибоя со скалистым берегом, а иногда и каменными пляжами. Вдалеке виднелись острова архипелага Скеллиге, да и рифы, торчавшие из воды, словно каменные стражи, придавали этому пейзажу свое очарование. А также летающая надо всем этим живность, чайки и пеликаны. Солнце спряталось за облаками, иногда выглядывая краешком, и была в открывшейся картине какая-то печаль и тоска, наверно, при ясной погоде все смотрится намного веселей. Но тем не менее этот вид завораживал.

— О Рин, — меня толкнули в бок, — вон, видишь, там холм, — Данральд указал налево. За ним где-то твой дом, ну, тот, в котором ты родился.

— Там дом? — я посмотрел в указанную Данральдом сторону.

Резко и без всяких предпосылок у меня потемнело в глазах.

Картинка перед глазами плохого качества, как будто экранка, еще и с дрянной камеры.

Меня держат за руку, я это чувствую. Находимся на каком-то причале из грубо сколоченных досок. И от него отплывает драккар, отходит он на веслах, их с десяток по бортам. Возле ближнего борта стоит и смотрит в нашу сторону какой-то мужчина, одетый в доспехи, его светлые волосы развеваются на ветру.

Я слышу приглушенный голос:

— Не бойся, Рингольд, отец скоро вернётся.

Поднимаю голову и смотрю на рыжую женщину, ее волосы заплетены в косу, а лицо украшает множество веснушек и ярко-зеленые глаза.

— Да, маменька, — голосок еще совсем детский.

Меня разворачивают, и я вижу парня лет четырнадцати, чем-то похожего на меня, на Рингольда. Волосы коротко стриженные, он в простой серой рубахе. Опоясан толстым кожаным ремнем, а за поясом торчит небольшой боевой топорик на короткой ручке.

Картинка резко меняется. В этот раз она более полноценная и живая, но, как и прежде, я ничего не контролирую, являюсь наблюдателем от первого лица. Так же, как и раньше в своих снах.

Я куда-то иду, в руках у меня горшочек с мазью, от нее идет приятный запах разнотравья.

Иду я по улице, и меня окружают дома, вдруг слышу голоса впереди за забором. Прислушаюсь и понимаю, что они принадлежат молодому парню и девушке. Опускаюсь на корточки и аккуратно выглядываю из-за забора.

Парень, которого я видел в прошлой сцене, но уже постарше, лет шестнадцати, стоит и обнимает девчонку. Примерно такого же возраста. А девчонка симпатичная, светлые вьющиеся волосы, прямой нос и правильные черты лица, настоящей красавицей станет.

— Я бы и рада выйти за тебя, но отец хочет выдать меня замуж за парня из клана Брокваров, за меня выкуп хороший отцу дают, да и семья там богатая. Так что отец откажет тебе, да и я сама не пойду, — девчонка горестно вздыхает. А вот будь ты будущим ярлом, ну, как твой младший братик, тогда отец бы не посмел отказать, да и я бы была только рада. Но ты же сам все понимаешь, ты им не станешь никогда, а так жаль, ты сильный и смелый, не то что твой братишка-трусишка, — и девчонка засмеялась.

Парень только хмурился, но девчонку из рук не выпускал.

— Не говори так о брате, он будет хорошим ярлом, его отец научит. Да и это его право по рождению.

— Вот ты говоришь по рождение, а разве не ты старший, не ты первенец своего отца, а, любимый?

— Я, — негромко пробормотал парень.

— Вот видишь, значит, и ты имеешь право встать во главе, да и я бы тогда смогла за тебя выйти.

Тут девчонка отвлеклась от лица парня, оглянулась по сторонам и, конечно, заметила мою голову.

— О, а кто это у нас тут подслушивает, а что это за маленький зайчик? — И, вывернувшись из объятий, в три шага оказалась возле меня, схватив за ухо.

— Ай, ай отпусти, дурында, больно же, оторвешь, — раздался детский голосок, но, судя по тембру, владелец его был уже старше.

— Рингольд, ты что, за нами следил и подслушивал? — девчонка так и не отпустила мое ухо, а, между прочим, боль я тоже чувствовал. Парень же стоял и сурово на меня смотрел.

— Больно мне это надо, я думал, вы целуетесь, посмотреть хотел.

— Вот негодник, посмотреть он хотел, а ну кыш отсюда, — отпустив меня, она дала весьма сильную затрещину.