Екатерина уперлась руками в стол и скривила губы:

– Вот как? Значит, деньги взял Тимур?

– Да не брал я их! – парень обвиняющее ткнул пальцем в Кирилла. – Почему ты ему веришь? Он ведь чужой!

– Мне не нужны деньги! – Кирилл скрестил руки на груди. – Я работаю! И мне за это платят!

Кирилл работал уже несколько лет. До аттракционов он ухаживал за козами в зоопарке, изображал статую, рекламирующую местный банк, и даже продавал ножи как коммивояжер. За это время он накопил больше двадцати тысяч рублей: деньги были надежно спрятаны в полупустой коробке от обуви. Тимур туда так и не добрался: кроссовки оказались более надежной защитой, чем стая бешеных собак.

Екатерина внимательно посмотрела на Тимура. Тот в ответ обиженно улыбнулся. Продолжая мять в руках конверт, она нахмурилась, как будто разглядела за этой улыбкой истинное лицо сына.

– Посмотри лучше сюда, – Тимур шагнул к ней и приобнял за плечо. – Думаю, ты должна знать, каков наш замечательный Кирилл на самом деле.

С этими словами он снова вытащил из кармана смартфон и начал листать приложения.

– Ты о чем? – удивился Кирилл, подходя ближе.

Тимур самодовольно усмехнулся и прикрыл экран рукой:

– Я собирался поговорить с тобой об этом один на один. Но теперь уже слишком поздно.

– Поговорить? О чем? – Кирилл резко шагнул к нему, задев столик и едва не свалив стоящую на нем свечу с ароматом цитруса.

– Не притворяйся, – пальцы Тимура скользили по экрану. Над его головой вился комар, но он был слишком занят, чтобы отогнать его. – Я знаю, ты чокнутый.

– Что ты имеешь в виду? – Екатерина с беспокойством смотрела на сына.

– Вот что! – торжествующе заявил он, поворачивая телефон так, чтобы всем было видно.

Во двор ворвался порыв сухого горячего ветра, обжег Кириллу щеки и запорошил пылью глаза. Вечернее небо потемнело до глубокого черно-синего оттенка. Тимур подошел совсем близко к нему, обдав запахом дыма, и показал экран телефона, на котором уже был открыт сайт с любительскими видеозаписями. Он набрал в поисковике «Савва, Москва» и запустил медиаплеер.

Видео загружалось медленно. Кто-то снимал панораму, держа камеру в руках. Звук отсутствовал, как будто микрофон специально отключили. Когда камера завершила круг, в кадр попала фигура парня, сидящего на стуле. На глазах у него была черная повязка, на тонкой изящной шее висела широкая цепочка с серебряным треугольником.

Парень отчаянно мотал головой – вперед-назад, вперед-назад, – и медальон мотался из стороны в сторону. На мгновение изображение пропало, а когда появилось снова, оказалось, что за спиной у него кто-то стоит и тянет за цепочку так, что он пережимает парню горло. Он запрокинул голову, взмахнул руками, забил ногами.

– Боже мой, – Екатерина прикрыла рот ладонью.

– Что происходит? – прошептал Кирилл.

Душитель – его лицо скрывала маска – натягивал цепь все туже и туже. Спустя тридцать секунд парень перестал сопротивляться и обмяк на сиденье.

Кирилл попятился. Неужели Тимур только что показал им запись убийства? Что за бред? И как, по его мнению, все это могло быть связано с ним?

Объектив камеры все еще был направлен на парня в повязке. Он не двигался. Экран потемнел, а потом картинка возникла снова, но уже с другого ракурса. Теперь камера лежала на земле, фигура на стуле оставалась в кадре. Кто-то подошел к нему и снял повязку. Спустя несколько долгих секунд парень закашлялся. Из его глаз катились слезы, он медленно моргал. За долю секунды до того, как запись прервалась, парень поднял голову и рассеянно посмотрел прямо в объектив.

Кирилл лишился дара речи. Екатерина громко ахнула.

– Ага! – воскликнул Тимур. – Я же говорил!

Кирилл смотрел на экран, не в силах отвести взгляд от круглого лица парня, больших голубых глаз, чуть вздернутого носа, таких же длинных чуть ниже плеч опущенных волос. Он был похож на него, как отражение в зеркале.

Потому что парень на видео был я.

Кирилл выхватил у Тимура телефон и запустил видеозапись с начала, напряженно вглядываясь в происходящее на экране. Когда в кадре появился неизвестный и начал душить парня, у него перехватило дыхание от ужаса. Но вот пытка закончилась, преступник сорвал с лица жертвы повязку, и картинка на секунду замерла. Ошибки быть не могло: те же густые вьющиеся каштановые волосы, мягкая линия подбородка, розовые пухлые губы (в школе Кирилла нередко поддразнивали, спрашивая, не аллергический ли это отек). Он вздрогнул.

Я тоже смотрел на экран с ужасом. Треугольник, тускло поблескивавший на шее, вызвал у меня воспоминание о коробке с «сокровищами»: там лежали зубное кольцо в виде изрядно пожеванного жирафа, кружевная пеленка, крошечные вязаные пинетки. Помню, как достал украшение с самого дна и надел на шею… Но что было дальше? События на видео не вызвали во мне никакого отклика. Случилось ли все это на заднем дворе моего дома? Или за три области от него? Такие провалы в памяти постепенно начинали раздражать, черт побери!

На этом видео должна быть и моя смерть, да? Оно совпадало с тем, что мне удалось в первые секунды, когда я очнулся в ванной: бешеный стук сердца, фигура убийцы, склонившегося надо мной. Но как узнать, оказался я рядом с Кириллом сразу после того, как сделал последний вдох, или с тех пор прошло несколько дней? Месяцев? И наконец, кто выложил запись в Сеть? Ее видели мои родные? Друзья? Может быть, таким образом убийцы требовали у них выкуп?

Кирилл поднял глаза от экрана.

– Где ты это нашел?

– Похоже, кое-кто и не подозревал, что стал звездой интернета, – хмыкнул Тимур, отбирая у него телефон.

Екатерина провела рукой по волосам, пытаясь взять себя в руки, затем перевела взгляд со смартфона на лицо Кирилла.

– Тебе это нравится? – спросила она хрипло.

– Возможно, это его возбуждает, – вмешался Тимур. – Я знал нескольких парней в школе, которые были буквально одержимы такими вот штучками. Один из них едва не умер.

Екатерина снова прикрыла рот ладонью.

– Как же так получилось? – пробормотала она.

Кирилл в ужасе переводил взгляд с Екатерины на Тимура.

– Вы все неверно поняли. Это не я. Парень на видео… Это кто-то другой!

– И этот кто-то – твоя копия? – Тимур закатил глаза. – Дай подумать. Наверное, брат, потерявшийся в младенчестве? Твой злобный близнец?

С улицы донесся отдаленный раскат грома. Новый порыв ветра принес уже не песок, а запах мокрого асфальта, первый знак надвигающейся грозы. Потерянный брат. Брошенная Тимуром реплика зажгла в мозгу Кирилла целый фейерверк идей и версий. Вполне возможно. Социальные службы так и не смогли ответить на вопрос, не бросала ли Вера своих детей и раньше, но это было возможно.

Похожие мысли крутились и в моей голове. Я ведь приемный. Родители никогда не пытались скрывать, что взяли меня из детского дома, приняв решение в последнюю минуту, и никогда не встречались с моей биологической матерью. Неужели такое возможно? Эта версия объясняла все: и то, что я как привязанный следовал за Кириллом, и наше поразительное сходство.

Екатерина постукивала ногтем по столешнице.

– Кирилл, я не люблю, когда мне лгут. И когда у меня крадут деньги.

Парень вздрогнул, будто его ударили.

– Но на видео кто-то другой! – запротестовала она. – И деньги взял не я. Клянусь вам!

Кирилл потянулся к рюкзаку, чтобы позвонить Эдику, своему начальнику. Он смог бы поручиться за него. Но Тимур перехватил рюкзак и высыпал на землю все ее содержимое.

– Упс! – сказал он без капли раскаяния в голосе.

Кирилл проводил взглядом и без того уже изрядно потрепанный томик «Норвежский лес», упавший в пыльный муравейник. Купон на бесплатный обед в бистро подхватил порыв ветра, унес в сторону и опустил на землю рядом с гирями Тимура. Телефон и гигиеническая помада для губ приземлились возле глиняной черепахи. Последним из рюкзака выпал подозрительного вида рулончик банкнот, перехваченный толстой розовой резинкой. Отскочив от пола, он откатился прямо к ногам Екатерины.