- Кажется, уходят, - тихо проговорил Лавремий.

   Обоз медленно двинулся по дороге. Подгоняемые плётками, в самом его конце брели пленные селяне. Чужеземцы спешили вывезти награбленное добро, пока не растаял весь снег, и не раскисла дорога.

   Лавремий ошибся. Большая часть захватчиков осталась. Проводив обоз, они разбрелись по улицам, громко переговаривались, смеялись. Словом, чувствовали себя хозяевами и были довольны собой.

  По щекам Ивашки катились слёзы. Он никак не мог прийти в себя после увиденного.

  - Не плачь. Ты же мужчина, - поглаживая мальчика по плечу, утешал старец. - Иди в избушку. Да, смотри, женщинам ничего не рассказывай.

  - Угу, - всхлипнул Ивашка.

  - А ведь я не просто проведать тебя пришёл. Хотел попросить, чтобы ты в очень важном деле помог.

  - Каком деле? - поднял блестевшие от слёз глаза мальчуган.

  - Надо людей от злобы излечить. Чтобы всё, как раньше стало.

  - Разве такое возможно? - удивился Ивашка.

  - Если нам дружно взяться, то...

  - Чем же я могу тебе помочь?

  - Скажу, когда время подойдёт. Сейчас надо подумать о твоих подопечных. Не бросим же мы их одних в лесу. Поэтому иди к ним и жди меня.

  - Хорошо, - повеселел Ивашка и юркнул в лесные заросли, будто его и не было.

  Сека и Вестов беседовали, обсуждали возможные варианты развития будущих событий, когда в их уютное жилище вошёл запыхавшийся Лавремий. Он торопливо и сбивчиво стал рассказывать о вероломстве захватчиков.

  - Приближается ночь! Давайте обернёмся волками или медведями, догоним обоз и разорвём разбойников на кусочки! Потом вместе с пленными вернёмся в поселение и освободим его! - пылко закончил Лавремий. Таким взволнованным Сека и Вестов его никогда не видели.

  - Ты забываешь о правиле, которое гласит, что многоликие не должны вмешиваться в жизнь людей, тем более убивать их, - строго посмотрел ёж.

  - Больше нет никаких правил! Они не работают! Никто их не соблюдает! - не унимался Лавремий, - какие же это люди, хуже зверей стали, безжалостно истязают себе подобных, убивают, грабят!

  - Рукс не одобрил бы твоих помыслов. Нельзя самим уподобляться злодеям. Мы должны излечивать людей и других живых тварей от скверны. В этом заключена миссия многоликих. Извини, никого убивать мы не станем, - поддержал ежа заяц.

  - Наверное, вы правы, - сник Лавремий, - случайно не знаете, где Добран живёт?

  - Я видел хижину за болотами, на поляне у берёзового леса. Кроме него в таком глухом месте никто не отважился бы поселиться, - поведал ёж.

  - Пойду, - буркнул Лавремий, - надо спешить.

  - Куда на ночь-то собрался? - попытался остановить его заяц.

  - Какая разница, - донёсся голос Лавремия из-за двери.

   Обернувшись совой, он полетел к берёзовому лесу и к полуночи отыскал хижину. Неслышно опустился на ветку берёзы неподалёку. Прислушался, присмотрелся - тишина. Принял образ старца, осторожно постучал в дверь.

  Добран встретил Лавремия настороженно. Когда-то много лет назад они были друзьями, доверяли и помогали друг другу. Но столько воды утекло с тех пор...

  Сидя за столом, попивая заваренный лесными травами чай, два старца вели неспешную беседу. Добран расспрашивал, а Лавремий терпеливо отвечал.

  - Ты предлагаешь, чтобы я присмотрел за женщинами, пока вы с мальчиком будете доставать цветок? Правильно я понял? - поглаживая куцую бородёнку, спросил Добран.

  Лавремий лишь крякнул в ответ, не хотел влиять на решение старого друга, пускай думает сам.

  - Но ведь придётся рассказать мальчику кто такие многоликие, о драконах и цветке. Что, если со временем его одолеет скверна и он воспользуется этими знаниями против нас? - поделился сомнениями Добран.

  - В последнее время я часто бываю среди людей. Заметил, а потом хорошенько присмотрелся и окончательно убедился, что не все люди подвержены скверне, - проговорил Лавремий, отпил из деревянной посудины горячего пахнущего летом чая и продолжил, - есть среди них такие, у кого аура не смотря ни на что, остаётся белой. Их меньшинство... Есть ещё и те, у которых она слегка посерела. Эти - могут совершать только мелкие проступки. Убивать и истязать собратьев они не способны. У Ивашки, на наше счастье, аура белёхонька. Теперь уж я не сомневаюсь, что такой она будет у него всегда.

  - Вот оно как, - Добран задумался.

  Хотя время и было дорого, Лавремий не торопил, набравшись терпения ждал.

  - Засиделись мы. Давай собираться, - вдруг вскочил со своего места Добран, засуетился, забегал по маленькой горенке. - Возьму-ка я с собой мяса вяленого, - укладывал провизию в большой мешок.

  У Лавремия как будто гора с плеч свалилась, не к кому больше было идти со своими бедами.

  - На, пожуй, - порывшись в котомке, он вытащил несколько сухих листочков и протянул их Добрану.

  - Что это? - насторожился тот.

  - Снова сделать тебя многоликим я не могу. Такое по силам только дракону. Но после этой волшебной травки лет этак двести, а то и больше скинешь.

  Добран сунул листочки в рот, стал тщательно пережёвывать. Его лицо быстро разгладилось от морщин, сухая сгорбленная фигурка выпрямилась, мышцы налились силой, волосы и борода приобрели каштановый оттенок.