- Как староста факультета... -

   но Гарри схватил волшебную палочку и произнес:

   - Экспеллиармус!

   Снейп тогда в клубе показал дуэлянтам, как обезоружить противника, и черный дневник пулей вылетел из рук Малфоя. я, весело ухмыльнувшись, ловко поймал его.

   - Гарри! - громогласно возмутился Перси. - Ты же знаешь, никакой магии в коридорах! Мне придется об этом доложить!

   Малфой был взбешен. Увидев Джинни, торопящуюся на урок, он злорадно крикнул ей вслед:

   - Не думаю, что Поттеру понравилось твое послание!

   Джинни, заплакав, вбежала в класс. в ярости я схватился за волшебную палочку, но Гарри удержал меня. проклятая палочка, если бы не она я бы ему показал. гаррри возился со своими залытыми чернилами вещами. у меня же опять разладилась волшебная палочка - из одного конца лезли какие-то фиолетовые пузыри, и меня сейчас больше ничего не интересовало.

   В тот вечер Гарри отправился спать раньше всех, хотя я и считал, что возня с дневником пустая трата времени.

   Когда я вошел в спальню мальчиков Гарри, пытаясь отдышаться, лежал на своей кровати в обнимку с дневником.

   - Вот ты где, - сказал я. Гарри сел на кровати. Он был весь в поту, и его била крупная дрожь.

   Я встревоженно подошел к нему:

   - Что с тобой?

   - Это был Хагрид, Рон. Хагрид открыл Тайную комнату пятьдесят лет назад.

   Глава 14

   Я, Гарри и Гермиона давно знали, что Хагрид питает несчастное пристрастие к чудовищным, уродливым созданиям. Гарри даже поделился своими мыслями по поводу Хагрида с нами. Я с Гермионой снова и снова требовали от него всех подробностей путешествия по закоулкам памяти Реддла - судя по виду Гарри его уже тошнило от бесконечных пересказов и разговоров, которые за ними следовали.

   - Реддл мог поймать не того человека, - утверждала Гермиона. - Возможно, был какой-то другой монстр, нападавший на людей.

   - Да сколько же тут, по-твоему, этих монстров? - хмуро спрашивал я.

   - Мы знаем, что Хагрида когда-то давно исключили из школы, - печально признавал Гарри. - И нападения после этого прекратились, иначе Реддл не получил бы особой награды...

   Я подошел к делу с другой стороны:

   - Реддл был тогда чем-то вроде Перси. Кто его просил доносить на Хагрида?

   - Но ведь чудище кого-то убило, - возразила Гермиона.

   - И школу могли бы закрыть. Реддлу пришлось бы возвращаться к маглам, в какой-то ужасный приют, - добавил Гарри. - У него есть одно оправдание - он хотел спасти школу.

   Я подергал себя за губу, потом нерешительно спросил:

   - Ты ведь встретил Хагрида в Лютном переулке, да?

   - Он покупал средство от плотоядных слизней, - поспешно ответил Гарри.

   Мы замолчали. Молчали долго. Наконец Гермиона, запинаясь, высказала то, о чем они все сейчас думали:

   - Может, нам следует пойти и поговорить с самим Хагридом?

   - Радостная будет встреча, - хмыкнул я. - Привет, Хагрид, скажи-ка нам, ты в последнее время не напускал на школу никого ужасного и волосатого?

   Порешили все-таки ничего Хагриду не говорить, если только не будет нового нападения. И чем дольше не появлялся тот загадочный бестелесный голос, тем сильнее становилась надежда, что нам никогда не придется спрашивать Хагрида, почему его исключили из школы.

   Минуло уже почти четыре месяца с тех пор, как Джастин и Почти Безголовый Ник окаменели, и теперь чуть ли не все уверились, что злодей, кто бы он ни был, сгинул совсем и никогда больше в Хогвартс не явится. Пивзу окончательно наскучила песня "Гарри Поттер, ты злодей", а Эрни МакМиллан смягчился до такой степени, что как-то на травологии вполне вежливо попросил Гарри передать ему корзинку с прыгающими поганками. В марте несколько мандрагор закатили в теплице номер три шумную, безобразную вечеринку, чрезвычайно порадовав профессора Стебль.

   - Раз они стали лазать друг к другу в горшки, значит, они совсем созрели, - объяснила она Гарри. - И скоро мы сможем вернуть к жизни тех несчастных в больничном крыле.

   * * *

   На пасхальных каникулах второкурсникам подкинули новую тему для размышлений. Надо было выбрать предметы для третьего года обучения, к чему Гермиона отнеслась со всей серьезностью.

   - От этого зависит наше будущее, - сказала она мне и Гарри, когда мы втроем принялись изучать список новых предметов, помечая их галочками.

   - Я бы хотел отказаться от зелий, - заметил Гарри.

   - Нельзя, - мрачно возразил я. - Все старые предметы остаются. - Если бы позволили что-нибудь выкинуть, я бы вычеркнул защиту от темных искусств.

   Лучше уж заниматься самостоятельно чем с Квирелом или Локхартом. Особенно с последним.

   - Но это очень важный предмет! - возмутилась Гермиона.

   - Важный, если бы его преподавал не Локхарт, - уперся я. - Я у него ничему не научился. Нет, хотя научился - что будет, если выпустить на волю корнуэльских пикси.

   Невилл Логботом был завален письмами, содержащими противоречивые советы родных колдунов и колдуний, какие предметы больше всего пригодятся в жизни. Растерянный, сбитый с толку, он читал список предметов, высунув язык, и смущенно спрашивал окружающих, что труднее - кабалистика или изучение древних рун. Дин Томас, который, как и Гарри, вырос среди маглов, поступил просто: закрыв глаза, тыкал волшебной палочкой в список и помечал те предметы, на которые угодил. Гермиона ничьих советов не слушала, а взяла и записалась сразу на все новые курсы.