- А что будет с теми, кого Кубок не выберет? -- шепнул я Гарри, наблюдая, как вейла бросает в огонь пергамент. -- Как, по-твоему, они вернутся домой или останутся смотреть Турнир?

   - Не знаю. Наверное, останутся. Мадам Максим ведь будет судьей.

   Наконец все шармбатонцы побросали имена в Кубок, и мадам Максим вывела их строем наружу.

   -- Где же они ночуют? -- я подошел к дверям, провожая их взглядом.

   Громкий жестяной стук позади возвестил о возвращении Гермионы с коробкой, полной значков.

   -- Ну, наконец, идем скорее! -- я поскакал по каменным ступеням, не сводя глаз с "вейлы", шедшей рядом с мадам Максим по лугу, сбегающему к хижине Хагрида.

   Мы шли в том же направлении: хижина стояла на опушке Запретного леса. Подойдя к ней, я получил наконец ответ на мучивший меня вопрос. Метрах в двухстах от хижины синела гигантских размеров карета, в которой приехали гости из Шармбатона, и сейчас они вереницей лезли в нее по золотым ступеням. А неподалеку во временном загоне паслись слоноподобные крылатые кони.

   Гарри постучал в дверь хижины. Клык тотчас откликнулся громким лаем.

   - Давно пора! -- Хагрид распахнул дверь. -- Думал, вы уж забыли, где я живу.

   - Мы были очень, очень заняты, Хаг...-- Гермиона от изумления поперхнулась, взглянув на Хагрида. На нем был его парадный коричневый костюм и оранжево-желтый в клеточку галстук. Но не это было самое страшное. Он, видно, пытался укротить свои волосы с помощью дегтя и даже сделал пробор, разделив одну большую копну на две поменьше. Скорее всего, хотел сделать прическу "конский хвост", но шевелюра оказалась слишком густа. Разумеется, красоты Хагриду это не добавило. Гермиона вытаращилась на него, но взяла себя в руки и спросила: -- А-а... где соплохвосты?

   - Наруже, рядом с грядкой тыковок, -- расцвел Хагрид. -- Выросли очень. В длину почти метр. Только вот -- эх, беда! -- стали друг дружку убивать.

   - Не может быть! -- сочувственно воскликнула Герґмиона, бросив выразительный взгляд на меня, когда я хотел было высказаться по поводу фантастической прически Хагрида.

   - Да, -- печально вздохнул Хагрид.-- Я теперь их в отдельных ящиках держу. Около двадцати деточек все-таки еще осталось.

   -- Какое счастье! -- сказал я. Хагрид кивнул, не поняв сарказма.

   В хижине была всего одна комната. В углу -- громадная кровать, застланная лоскутным одеялом. Возле камина под стать деревянный стол в окружении таких же стульев, под потолком висят копченые окорока и всякая птица. Хагрид взялся готовить чай, а мы сели за стол и скоро все увлеклись разговором о предстоящем Турнире. Оказывается, Хагрида он волновал не меньше других.

   -- Чуток погодите, -- улыбался он. -- И увидите такое, чего отродясь не видели. Первое задание... Но молчок, как бы оно... не проговориться...

   - Ну скажи, Хагрид, ладно тебе... -- подначивали мы, но лесничий только тряс головой и улыбался.

   - Не хочу... того... портить вам удовольствие. Одно скажу: славно придумано! И чемпионам как раз под силу! Вот не ожидал, что доживу еще до одного Турнира Трех Волшебников.

   Гостеприимный Хагрид пригласил друзей отобедать: перед их приходом он как раз зажарил кусок говядины. Но мы только поковыряли мясо: Гермиона обнаружила у себя в тарелке довольно большой коготь. За обедом разговор продолжился -- безуспешно пытались выведать у Хагрида задание, гадали, кто из претендентов будет выбран и всё ли еще Фред с Джорджем бородаты.

   После полудня зарядил мелкий дождь. Как уютно сидеть у камина и слушать легкий стук капель по стеклу. Хагрид сел в кресло штопать носки, и у них с Гермионой завязался спор о домашних эльфах. Она показала ему значки ассоциации, но он наотрез отказался з нее вступать.

   - Неладное ты задумала, -- насупясь, говорил Хагрид, вдевая в толстую костяную иглу желтую шерстяную нитку. -- Прислуживать людям у домовиков... э-э... от прироґды. Ну, отнимешь у них работу, знаешь, какое будет страдание! А уж если денег предложить... хуже обиды не выдумаешь...

   - Но Гарри же освободил Добби, и он на седьмом небе от счастья! -- возражала Гермиона. -- Мы все слышали: здесь он получает зарплату.

   - В каждой семье свой чудик. Я не говорю, что домовики все против свободы. Но многих, Гермиона, тебе... э-э... не удастся уговорить.

   Рассерженная Гермиона затолкала обратно в карман коробку со злополучными значками.

   В полпятого стало темнеть. Пора и в замок, праздновать Хэллоуин, но главное, чтобы узнать, кого Кубок выберет в чемпионы.

   -- И я пойду с вами, -- сказал Хагрид, убирая штопанье. -- Подождите секунду.

   С этими словами Хагрид встал, пошел к комоду рядом с кроватью и зарылся в один из ящиков. Как вдруг им в нос ударил сильный, неописуемо мерзкий запах.

   - Хагрид, что это? -- закашлялся я.

   - А? -- У Хагрида в руке был большой пузырек. -- Тебе не нравится?

   - Жидкость для бритья? -- спросила Гермиона осипшим голосом.

   - О-де-колонь, -- по слогам выговорил Хагрид и, покраснев, добавил:-- Может, я это... чересчур перелил? Одну минутку, я скоро... -- вконец смутился он и грузной поступью вышел из хижины. Из окна ребята видели, как Хагрид рьяно моется над дождевой бочкой.

   - Одеколон? -- изумленно протянула Гермиона. -- Хагрид?

   - А что с его волосами? И еще этот парадный костюм?

   - Глядите! -- я показал в окно.

   Хагрид только что выпрямился и огляделся. Если и раньше щеки у него заливала краска, то теперь они полыхали, как пунцовые угли в камине. Все трое вышли из-за стола и осторожно, чтобы не видел Хагрид, посмотрели в окно: из кареты выходили шармбатонцы, возглавляемые мадам Максим, тоже, очевидно, спешили на праздник. Слов Хагрида не было слышно. Но глядел он на великаншу затуманенно-восторженным взором. Гарри лишь однажды видел его таким, когда он любовался дракончиком Норбертом.