-- Этого нельзя увидеть, если читаешь только первую страницу, -- покачала головой Гермиона. -- Я не про большие статьи говорю. Они просто вворачивают твое имя мимоходом. Ты у них дежурная шутка.

   -- Не понимаю...

   -- В общем-то все это выглядит довольно скверно, -- сказала Гермиона, стараясь, чтобы голос звучал спокойней. -- Они продолжают дело Риты Скитер, только и всего.

   -- Она же вроде перестала для них писать.

   -- Да, она держит слово. Правда, у нее и выбора-то нет, -- сказала Гермиона с удовлетворением. -- Но она заложила основы для теперешнего.

   -- Для чего, для чего теперешнего? -- нетерпеливо спросил Гарри.

   -- Помнишь, как она писала, что ты все время теряешь сознание, жалуешься на жуткую боль в шраме и всякое такое?

   -- Помню, -- ответил Гарри.

   -- Ну, так они и сейчас изображают тебя дурачком, этаким любителем привлечь к себе внимание. Типом, который строит из себя великого трагического героя и тому подобное, -- очень торопливо проговорила Гермиона, как будто быстрота могла сделать все это для Гарри менее неприятным. -- Они то и дело подпускают ехидные замечания в твой адрес. Если идет речь о какой-нибудь заумной выдумке, пишут:

   "Басня, достойная Гарри Поттера". Если с кем-нибудь случается смешное происшествие, читаем: "Будем надеяться, у него не появилось шрама на лбу, иначе от нас будут ждать, чтобы мы на него молились"...

   -- Я не хочу, чтобы на меня молились! -- гневно перебил ее Гарри.

   -- Знаю, что не хочешь, -- быстро и испуганно сказала Гермиона. -- Знаю, Гарри. Но ты понял, чего они добиваются? Чтобы тебе никто не верил. И за этим стоит Фадж, точно тебе говорю. Они хотят, чтобы рядовые чародеи считали тебя глупым парнишкой, который сам сделал себя посмешищем, который рассказывает нелепые байки, потому что любит славу и любит, чтобы с ним носились.

   -- Я не просил... Я не хотел... Вол-де-Морт убил моих родителей! -- захлебываясь, прокричал Гарри. -- Я стал известным из-за того, что он убил папу и маму, а меня не смог! Кому нужна такая известность? Неужели они думают, что я бы не променял...

   -- Мы знаем, Гарри, -- проникновенно заверила его Джинни.

   -- И конечно, ни слова о том, как на тебя напали дементоры, -- продолжала Гермиона. -- Кто-то им велел об этом молчать. А ведь была бы настоящая сенсация! Дементоры, вышедшие из повиновения! Они даже не написали о том, что ты нарушил Международный статут о секретности. Мы думали, напишут, ведь это отлично подошло бы к облику глупого фанфарона, каким тебя хотят представить. Наверно, ждут, пока тебя исключат, и уж тогда-то пустятся во все тяжкие... Я, конечно, хотела сказать, если тебя исключат, -- торопливо поправилась она. -- Этого не должно случиться, если они уважают свои же законы. В вину тебе поставить просто нечего.

   Блин, даже думать об этом страшно. А Гарри похоже вообщзе этим не напуган. Он что не понимает что его действительно могут исключить?

   -- Атас!

   Фред с силой потянул на себя Удлинитель ушей. Раздался новый громкий хлопок, и они с Джорджем исчезли. Спустя несколько секунд в дверях спальни появилась мама.

   -- Собрание кончилось, идите вниз ужинать. Всем не терпится тебя увидеть, Гарри. Но можно узнать, откуда, под кухонной дверью навозные бомбы?

   -- Это Живоглот, -- с невинным видом соврала Джинни. -- Он любит с ними играть.

   -- Понятно, -- сказала мама. -- А я думала, Кикимер, он горазд на всякие странные выходки. Не забудьте вести себя в коридоре потише. Джинни, у тебя страшно грязные руки, что ты такое делала? Вымой их, пожалуйста, перед ужином.

   Джинни двинулась за матерью, состроив напоследок гримасу. Гарри остался со мной и Гермионой. Мы смотрели на него настороженно опасаясь, что теперь, когда другие ушли, он опять примется кричать.

   -- Знаете, я... -- начал он вполголоса, но я покачал головой, а Гермиона тихо сказала:

   -- Мы так и думали, что ты рассердишься, мы на тебя ни капельки не в обиде, но и ты нас пойми: мы действительно старались уговорить Дамблдора...

   -- Да, я знаю, -- перебил ее Гарри.

   Он задумался, потом спросил.

   -- Кто такой Кикимер?

   -- Здешний эльф-домовик, -- ответил я. -- Псих полнейший. Первый раз такого вижу.

   Гермиона бросила на него сердитый взгляд:

   -- Никакой он не псих, Рон.

   -- Святая цель его жизни -- чтобы ему отрезали голову и вывесили ее на дощечке, как голову его матери, -- раздраженно сказал я. -- Это что, нормально?

   -- Ну... если даже он немножко странный, его вины в этом нет.

   я игриво стрельнул глазами в Гарри.

   -- Гермиона все еще носится со своим обществом... Как его там?

   -- Я ни с чем не ношусь! -- вспылила Гермиона. -- Я пытаюсь бороться за права эльфов, понятно тебе? Дамблдор, между прочим, тоже считает, что мы должны относиться к Кикимеру гуманно.

   - Ну ладно, ладно, - сказал я. -- Пошли, я умираю с голоду.

   Я первым вышел на лестничную площадку, но мы еще не начали спускаться, как...

   -- Стойте! -- прошептал я и, выбросив назад руку, остановил Гарри и Гермиону. -- Они еще в коридоре, может, что и услышим.

   Бесшумно наклонившись над перилами, мы втроем посмотрели вниз. В сумрачном коридоре под нами было полно волшебников и волшебниц, среди них виднелись и те, что охраняли Гарри в пути. Все взволнованно перешептывались. В самой гуще толпы был и профессор Снейп. Гарри сильней перегнулся через перила.