Пока мы с Роландом танцевали и общались с Маргит и Эржбет, очень поздний обед плавно и незаметно перетёк в ужин, затем стемнело, празднество подошло к концу, и гости с хозяевами потянулись по койкам. Многих, правда, пришлось туда уносить. Неужели, с моей подачи, народ начнёт засыпать в салате лет на семьсот-восемьсот раньше?
Мы с Роландом и Вимом тоже хотели отправиться в лагерь, но на выходе из зала нас остановили две девушки лет двадцати. Одна, невысокая, черноглазая и смугловатая фигуристая брюнетка, по имени Илонка, была служанкой Маргит, вторая, рыжеватая, с серыми глазами, немного повыше и потоньше, прислуживала Эржбет. Звали её Юлишка. Обеих мы видели рядом с их хозяйками, и из их разговоров уже знали имена. Илонка на французском языке (похуже, чем у её госпожи, но всё же понятном) сказала, что «витеза де Лонэ одна дама просит прийти поговорить». Юлишка тоже по-французски (наверное, служанки научились этому языку со своими хозяйками в Империи, в свите принцессы) передала аналогичное приглашение «витезу дю Шатле».
Однако! А в Эстергоме, оказывается, вовсе не скучно! Зря я переживал, расставшись с Лоттой, что теперь придётся обходиться без секса так же долго, как после ночи с Адель, пока опять не попадётся кто-нибудь поприличнее жриц Венеры! Это Роланд не заморачивается. Ему что парижская путана-надомница, что дочка трактирщика, что элитная профессионалка из дорогого борделя… Но и ему тоже везёт. Впрочем, раз выпал такой шанс, упускать его просто глупо. И, отправив Вима в лагерь, предупредить ребят, что сегодня мы ночуем в другом месте, я и мой друг двинулись соответственно за Илонкой и Юлишкой, в предвкушении сладенького.
Ну, что я могу сказать… Ночь удалась! Как и последующие. Маргит оказалась просто ненасытной. Помнится, в советские времена говорили, что в СССР секса нет (хотя автор изречения во время телемоста СССР-США выразилась немного в другом контексте, но выражение стало крылатым), но про Венгрию этого и тогда никто не мог сказать, а уж о более поздних временах и речь не идёт. Двоюродный брат учился в восьмидесятых на филфаке с венгерскими студентками-филологинями, и вспоминал этот эпизод своей жизни с упоением.
Средневековая венгерская баронесса ничем не посрамила своих далёких пра-пра-пра много раз внучек. Впрочем, судя по сияющему виду и признанию Роланда на следующий день, Эржбет, похоже, не уступала подруге в постельных выкрутасах. Вим тоже ходил с видом кота, нажравшегося сметаны. Предупредив ребят в лагере, этот проныра пробрался обратно в замок, сумел разыскать опочивальню своей пассии, оказавшийся одной из фрейлин Фружины — девушка хорошо знала немецкий и могла объясниться на латыни, что облегчило ей взаимопонимание с моим оруженосцем — и явно очень неплохо провёл там время, что нетрудно было понять по радостным лицам парня и его толстушки-хохотушки, которую звали Паула. Хотя, по мнению парня, она никакая не толстушка, а просто «очень фигуристая, есть за что подержаться», и ему это очень нравится.
Пьер и Ульрих тоже недолго оставались в одиночестве. Уже на следующую ночь обоих затащили в свои кровати соответственно Илонка и Юлишка, чем парни остались премного довольны, как сейчас выражаются. Видимо, по части раскрепощённости в постели служанки не отстают от хозяек. Хотя обе уже замужем за слугами в тех же домах и имеют детей. Но в данный момент их половины находятся в отъезде в хозяйских замках по каким-то делам, и девушки решили воспользоваться выпавшей свободой. В общем, Маргит с Эржбет, как и Илонке с Юлишкой, а также Пауле, всё определённо понравилось, так как эти отношения продолжались всё то время, пока наша компания находилась на территории Венгерского королевства.
А между тем на следующий день после крестин, концерта и пира армия крестоносцев наконец начала грузиться на суда, которые в достаточном количестве подогнали по реке в Эстергом, стараниями Папы и Ордена Цистерцианцев. Немало было и посудин с продовольствием и фуражом, что явно радовало сердца предводителей и участников похода — не придётся тратить свои денежки. Гёза и Фружина с принцем Иштваном и двором, тоже решили сопроводить наше войско до южных границ королевства. Суда у них были свои. Маргит, Эржбет и Паула, скооперировавшись, также зафрахтовали какую-то лоханку, размерами раза в полтора меньше нашего «Благословения», но тоже с каютой-надстройкой.
Отто, пока мы занимались подношениями, просветительством, присутствием на крестинах и прочих развлечениях, закончил свои гешефты в Эстергоме, что-то продав, что-то купив, и был готов двигаться дальше, вниз по Дунаю. Мы загрузили на «лодью» коней, успевших отдохнуть и размяться на земле, пощипав травку, а также зверят, свои палатки и прочий скарб. Едва успели забрать в городе у ювелира и медника заказанные «микроскопы», треноги и держатели для калейдоскопов. Поднести их царственным особам мы не успевали, придётся ждать следующей стоянки в Ваце.
В отличие от нас, Аргуэльясы так и жили всё проведённое в Эстергоме время на судне, а потому особо не заморачивались погрузкой, и спокойно репетировали. Парни и девчонки поверили, что вытянули свой счастливый билет. После первого концерта монархи и прочие знатные слушатели осыпали их серебром и золотом, а также разной ювелиркой, в основном перстнями со всевозможными камушками и жемчугами, так что они смогли вернуть заплаченные за костюмы деньги, рассчитаться с ишпаном в королевском замке за сооружение арены, и при этом остались довольно состоятельными молодыми людьми.
На следующий день слухи о концерте в королевском замке разнеслись по лагерю, и вся армия, даже несмотря на хлопоты с погрузкой, захотела услышать, как поют «Семь Самоцветов». Быстренько соорудили помост у воды, сидячие места для знати, остальным пришлось стоять на пологом постепенно поднимающемся берегу реки, так что и задним всё было видно. Эхо от реки усиливало звук, так же как ветер со стороны Дуная разносил его в сторону слушателей. Ребята спели тот же репертуар, что и накануне, прибавив ещё несколько песен. В частности, песню «Мельницы» под названием «Бродяга», которую я назвал «Рыцарь-бродяга» для большей презентабельности среди аристократов, да и предназначил я её, понятно, под мужское исполнение — у Гаспара отлично получилось под нашу лютне-гитару. А из песни «Дуб, терновник и ясень» я, мысленно встав на колени перед Хелависой, изъял упоминание об Англии (в свете возможных проблем с этой страной в будущем, включая Столетнюю войну и прочее), заменив на Камбрию — латинское название Уэльса, тем более что валлийцы и живут на острове куда дольше англов, и с Францией будут против них дружить ещё в XV веке, да и тисовый лук — это про них, а также попа в последнем куплете заменив на Отца (ссориться с церковниками ни мне ни Аргуэльясам не нужно). Плюс итальянскую песню «Cavaliere io saro», про короля Артура… Самое то по нынешним временам, с припевом как раз под два девичьих голоса. Нет, итальянского я почти не знаю, но более-менее знаком с испанским, и запомнил слова в клипе с двуязычными титрами, что показывал Алессандро, да и язык Данте и Петрарки легче того же английского воспринимается русским ухом:
«Феличита! Я студент института советской торговли тебе не чета! Феличита!».
Плюс там пишется как слышится, так что Вим и Аргуэльясы помогли записать песню на нынешних итальянских диалектах, и довести до ума музыку. Концерт имел оглушительный успех, на братьев и сестёр опять просыпался дождь монет, на этот раз, правда, в основном денье и геллеров, а не безантов с милиарисиями. Впрочем, и публика большей частью собралась попроще, чем накануне. И ВИА, погрузившись на судно, начал готовиться к новым выступлениям.
А дальше всё пошло, как в советском мультфильме «Волшебное Кольцо». «В промежуточных городах концерты давали. С большим успехом». Сначала в Ваце, где мы с Роландом вручили Конраду, Людовику и Гёзе треноги, показав, как пристроить к ним трубы, и наступившей ночью все три монарха с удовольствием разглядывали Луну и другие планеты. Одновременно наш король и венгерский монарх получили свои «микроскопы», тоже уплатив по пять безантов, плюс за треноги мы оба получили по золотому перстню с драгоценными камнями от каждого из двух королей и от кайзера.
