Алек посмотрел на куратора — его лицо было хмурым и напряженным. Нормальное лицо для существа, который не любит убивать, но не для Каспера: чем больше жести он делал, тем расслабленней становился.

— Ты переживаешь, что убил робота? — уточнил Алек.

— Я не переживаю, — процедил Каспер.

— Ты переживаешь, что…

— Я не переживаю! — закричал он, и Алек в расстерянности замолчал.

Он хотел спросить: «Ты переживаешь, что нельзя с точностью установить, кто делал тебе больно: люди или роботы, а значит, твоя ненависть не имеет под собой оснований, ты больше не можешь придерживаться прежней жизненной философии и тебе придётся переосмыслять свою личность, или искать новые оправдания жестокости, потому что старые перестали работать?».

Но Каспер не был настроен на разговор, поэтому Алек проглотил свой вопрос.

Он разогнал флайкар до незаконных скоростей — сто пятьдесят километров в час — и они перелетели через стену спустя сорок семь минут полета. Зеленые Сады начались далеко не сразу: внизу, прямо под ними, простилался густой лес, а город, с его воздушными тоннелями, виднелся далеко-далеко впереди. Каспер начал снижать скорость.

— Нужно найти поляну для приземления.

— Ты что, в лесу собрался садиться? — испугался Алек.

— А что, может на крышу Дома Правительства? — съязвил куратор.

— Да у этой херовины тормозной путь метров пятьдесят, мы врежемся во что-нибудь!

Каспер флегматично пожал плечами:

— Мы же всё равно не умрем, — и устремил треугольный нос флайкара к земле.

Алек вцепился в ремень безопасности двумя руками и, будь у него силы на крик, он обязательно бы завопил от страха. Вместо вопля изо рта вырывалось едва слышное, сиплое: «И-и-и-и-и…», и Каспер ужасно веселился с его реакции.

Кроны деревьев, тем временем, стали настолько близко, что буквально секунда и…

Они полетели на землю, сопровождаемые сухим хрустом сосновых веток. Алек ничего не мог разглядеть — картинка за окном стремительно летела вниз, а флайкар то и дело ударялся обо что-то, подбрасывая парней к потолку. Когда Алек подумал, что никакая роботическая сущность не спасёт его от смерти, дисплей экрана моргнул, и со всех сторон их зажали мягкие подушки безопасности. Дальнейшее падение было не таким болезненным, но дыхание перекрылось.

Когда машина ударилась об землю, Алеку показалось, что все его внутренние органы — какими бы они ни были и как бы к нему не крепились — сделали кульбит и снова встали на места, но не в той последовательности. Он испытал колоссальное облегчение, когда Каспер, прижатый подушками безопасности к трупу, дотянулся до кнопки открывания двери и ударил по ней кулаком. Двери отъехали, и Алек вывалился наружу, жадно глотая воздух. Каспер последовал его примеру: он тоже тяжело дышал, хрипел и явно жалел о своей дурацкой идее разбиться об землю.

— Ты в порядке? — спросил он у Алека, отдышавшись.

— Всего лишь упал на землю с высоты пятьдесят метров, — отмахнулся Алек. — О, и у нас в салоне труп… Обычный день.

Каспер кивнул:

— Спасибо, что напомнил.

Он наклонился к правому ботинку и вытащил нож. Отогнул лезвие в сторону, и Алек с изумлением обнаружил, что под ним всё это время была зажигалка. Наклонившись в салон автомобиля, Каспер начал методично его поджигать: каждую из подушек в отдельности, рубашку на телохранителе, кожаную обивку сидений. Ткань мигом заполыхала огнём и он, разрастаясь, заполнил собой всё пространство флайкара. Алек отпрянул, почувствовав жар, и испуганно посмотрел на Каспера.

Тот велел:

— Выбрось смартфон, — и кинул в пламя свой — сворованный из мотеля.

Алек последовал его совету — огонь с жадностью сожрал пластиковый корпус, экран жалобно треснул.

Они завороженно смотрели, как стихия уничтожает свидетельства их преступлений — всё, что они сделали, всё, чем поступились, и всё, чем пожертвовали, сгорало в кроваво-желтом мареве, и Алек находил это… восхитительным. Огонь может избавить его от прошлого. Огонь сотрёт следы его присутствия, будто его и не было никогда в этой машине, в этой крови, в этом аду.

Это было потрясающим чувством.

А потом Каспер сказал:

— Добро пожаловать домой.

Комментарий к Глава 19 Читаю все ваши отзывы, спасибо! ♥

====== Глава 20 ======

Борщ был вкусным, как в детстве. Алеку был знаком свекольный аромат и вязкое послевкусие во рту, он хотел сказать, что это его любимое блюдо, но запнулся на полуслове: нет, не его. Не его.

В этом доме сложнее всего давалось осознание, что он искусственный.

Они сидели на кухне, бренча ложками о дно тарелок — Каспер с правого угла от двери, Алек — с левого. Между ними сидела мама.

Когда она увидела их на пороге — грязных, нечёсаных, в следах чужой крови — то прижала руки ко рту и начала плакать. Так, как будто с одного взгляда всё поняла — всё, что они пережили в дороге. Алек негромко спросил её:

— Ты знаешь, что случилось в «Люксферо»?

Она покачала головой, как немая.

— Мы сбежали.

— Когда? — её вопрос прозвучал едва разборчиво.

Алек начал считать, уверенный, что в памяти всплывут десятки дней, если не недель, проведенных в бегстве, но ответ оказался прост:

— Вчера, — проговорил он и сам удивился этому слову.

Всего один день. Один день, за который он повзрослел на годы.

Она принялась обнимать его, игнорируя грязь и запах крови, который, Алек был уверен, он источал. Она целовала его щеки, гладила плечи и плакала, а Алек стоял, не двигаясь, не в силах ответить на эти действия.

Каспер, привалившись к перилам, равнодушно наблюдал за картиной их встречи. Алек был благодарен уже просто тому, что он молчал.

— Я знаю, что я ненастоящий, — прошептал Алек.

Мама будто бы ожидала, что он так скажет, потому что начала оправдываться:

— Сынок, это всё так сложно, мы думали, что сможем тебя уберечь, хотя бы во второй раз…

Он поднял взгляд, посмотрел вглубь пустой квартиры и спросил:

— Где папа?

Мама смолкла, проглотив свои оправдания. Алек жестковато сказал:

— Я знаю, никакой он не чинитель микроволновок. Я видел его в «Люксферо».

Тогда она ответила:

— Он не возвращался.

Алека кольнула тревога. Это раздражало его: почему он тревожиться за тех, кого даже не знает по-настоящему?

Мама спохватилась и, отцепившись от Алека, сказала:

— Вы проходите, проходите…

Когда за ними захлопнулась входная дверь, мальчику стало легче: спрятались, как в домике. Как в детских играх, которых у него тоже никогда не было.

Наверное, однажды он перестанет добавлять эту фразу — «никогда не было» — к каждому своему воспоминанию из детства. А может, не перестанет.

Мама продолжала суетиться вокруг них, как вокруг почетных гостей:

— Разувайтесь, разувайтесь… Вот здесь полка, можно обувь сюда поставить…

Она всё так объясняла, будто Алек этого не знал. Он присел на колено и, расшнуровывая ботинки, сообщил ей:

— В «Люксферо» полный кошмар. Думаю, у папы могут быть проблемы.

Мама — то ли изобразила, то ли совершенно искренне показала — трогательную наивность:

— А что случилось?

Каспер не сдержал презрительного смешка, а Алек, выпрямившись, смерил маму усталым взглядом. Наступая на пятки ботинок, он снял их и прошел дальше по коридору.

— Можно нам поесть? — спросил он.

Так они и оказались на кухне, поедающие борщ в полной тишине. Мама больше ничего не спрашивала, и Алек был этому рад, потому что произнеси она еще хоть слово, и он бы сорвался — точно. Это они во всём виноваты: сделали из него живую мишень для Центра «П» и даже не смогли уберечь от похищения, а теперь мать смотрит на него, как раззява, и искренне недоумевает: «А что случилось?».

Он коротко поблагодарил её за ужин (на самом деле, была почти полночь) и перешел на короткие, резкие, почти приказные реплики.

«Я в душ. Дай мне полотенце»

«Дай ему тоже полотенце»

«Где моя старая одежда?»