— Нет, — покачал головой Агер, — Гимлав и Лексаб могут нагрянуть сюда в любую минуту. Если мы все потеряем кровь и будем ранены — то не сможем сражаться. Мы слишком далеко зашли, чтобы сейчас рисковать! Поэтому действуем наверняка. Я пойду на этот жертвенник, если это так уж надо.

Все промолчали. Несмотря на громкие заявления о том, что каждый готов отдать жизнь ради этого дела, первым умирать всё-таки, очевидно, никто не хотел. Но Агер не смотрел на них. Он смотрел только на меня.

— Что, Чешуйка, даже переубеждать не будешь? — с едва уловимой горькой насмешкой спросил он.

— Не буду, — я покачал головой, — потому что не могу приказывать тебе и осуждать твой выбор. Но… без этого точно не обойтись?

— Как видишь, — вздохнул Агер, — Храм слишком долго спал и набирался сил… чтобы его распечатать — нужна кровь. Так что…

Он замолчал, да и мне нечего было сказать. Да и что я мог сказать? Он уже всё для себя решил. Он вернул своё племя в Кастильву. Он вынужден был согласиться с решением своих старейшин и пожертвовать ими, чтобы спасти Кинжал Порядка. И если ему надо было пожертвовать собой, чтобы обеспечить им будущее — он на это пойдёт.

— Эх, видно, придётся вспоминать старые навыки, — вздохнул Анаму, — ну иди сюда, друг, раз уж ты так решил.

Сбросив с себя всю одежду, Агер покорно подошёл к жертвеннику и позволил себя заковать. Я подошёл и встал рядом, взяв его за левую ладонь.

— Я буду рядом, — тихо сказал я, — так что… не бойся.

— Не переживай, Дэмиен, — прошептал он в ответ, — я прожил такую тяжёлую и страшную жизнь, что давно уже ничего не боюсь…

— Будь добр не дёргаться, — ворчливо сказал Анаму, — я постараюсь свети боль к минимуму… но придётся потерпеть…

В следующую секунду ладонь Агера сжала мою с такой силой, что я едва не охнул от боли. А затем вниз, к желобку потекла красная горячая струя.

Неизвестно, то ли Анаму действительно делал всё так, что это было терпимо, то ли Агер стойко переносил даже самую невыносимую боль… но он не издал ни звука. Разве что дыхание его становилось всё более прерывистым, да его хватка слабела с каждой минутой…

— Как ты? — не выдержав, всё-таки спросил я его. Остро осознавая всё свинство этого вопроса, но уже не в силах молчать.

— Ты не поверишь, — прошептал он, — мне так легко, так хорошо. Мне за всю мою жизнь не было так легко. Вот только… пожалуйста, пообещай… пообещай, что передашь, что не забудешь…

— Говори, — тихо сказал я, — я запомню, обещаю.

— Передай Аолин, что я люблю её. И, если у неё вдруг будет ребёнок, пусть он знает, кто его папа. Прошу тебя, уговори Аолин… пусть он будет знать.

— Я сделаю всё, что в моих силах, — ответил я, — даю слово.

— Ну тогда… я могу быть спокоен… Тогда можно отдохнуть… Я так устал… Всю жизнь куда-то бежал, беспокоился, всегда меня что-то отвлекало, дёргало… наконец-то я смогу отдохнуть…

— Смотрите! — внезапно скалал Таши. Проследив направление его взгляда, я увидел, что над выемкой, которая, наверное, была уже наполовину заполнена, начали возникать очертания кинжала. И теперь он был далеко не прозрачный. Он был… цвета окислившейся меди. Или латуни. Темно-оранжевый, но при этом с оттенками зелени.

— Ещё, Анаму, — проговорил Фартхарос, не сводя вожделенного взгляда с кинжала, — нужно ещё крови!

— Стараюсь, как могу, — сварливо прорычал Анаму, — он и так еле дышит! А если он сдохнет прежде времени — не факт, что не придётся начинать сначала с кем-то из вас! Так что заткнитесь и не лезьте под руку!

Фартхарос и Йегерос переглянулись и, наверное, впервые на моей памяти стыдливо потупили взгляд, не найдя, что ответить. И, что было более удивительно, Агер, которому уже не хватало сил держать мою руку, в последний раз поднял голову и посмотрел на остальных.

— Вы, двое, — прохрипел он, — уж извините за батю вашего. Знаю, вы оба меня ненавидели за это. Ну… так сейчас вы, наверное, довольны? Особенно ты, рыжий? Ты же вот так хотел поступить, верно?

— Хотел, — бесстрастно ответил Фартхарос, — но коль скоро ты жертвуешь свою жизнь ради нашего дела — я прощаю тебя. Покойся с миром, вимрано Агер.

— Тебя не забудут, — добавил Йегерос, — даю тебе слово.

И едва Агер уронил голову и потерял сознание, как внезапно плиты пришли в движение. Анаму едва успел подняться и отскочить — плита совершенно неожиданно уехала вниз, погребая останки Агера под собой.

Но, к счастью, Кинжал Природы исчезать не спешил. Он выглядел… ужасно! Он выглядел таким же варварским и уродливым, как и способ, которым его пришлось добывать. Осторожно протянув руку, я взял его… и он послушно лёг в мою ладонь. И это… это чувство было таким странным и пугающим… Словно младенец, родившийся уродливым и едва живым, из последних сил смотрит на тебя, как на свою последнюю надежду. К счастью, жить ему долго не придётся…

— Смотрите! — внезапно сказал Гунрам. Обернувшись на его зов, все увидели, что в небе было множество чёрных точек. Они стремительно приближались… и по взмахам крыльев было видно, что это ферсты. И впереди всех летел шинрано с повязкой на глазах, которого я в своей жизни предпочёл бы больше никогда не видеть…

— Открываем Храм, быстрее! — завопил Фартхарос. Каждый из держателей Кинжалов уже находился около Храма. Анаму поспешно вставлял свой клинок в отверстие, рядом с которым были изображены три волнистые линии, Фартхарос и Йегерос тоже вставляли свои клинки. Мне оставалась выемка для Кинжала Смерти, возле которой была изображена гора, и выемка для кинжала Природы, которая находилась ровно в центре этого квадрата.

И после того, как все пять кинжалов были вставлены, стена Храма начала медленно подниматься. И вот, снова этот безвозратный момент. Всё это уже происходило. Я оборачиваюсь на остальных, готовясь прощаться, как вдруг увидел возле себя Йегероса и Фартхароса.

— Мы идём с тобой! — заявили они, — мы не можем рисковать, мы должны точно убедиться в том, что ты пройдёшь.

— Но вы… — начал было я, но в этот момент стена начала опускаться.

— Быстрее, оба солнца вас побери! — прорычал Анаму, — решайте быстрее.

— Ладно, как хотите, — сдался я, — идём…

И когда стена почти опустилась, мы услышали странный звон, словно нам бросили под стену что-то вслед. А после этого нас поглотила тьма…

Глава 5. Первая комната.

— Харо, ну сделай нам немного света, — тут же раздался голос Йегероса, — не видно же ничего.

— А я… не могу! — раздался в ответ сердитый голос Фартхароса, — у меня… не получается.

— Наверное, и не получится, — сказал я, — в том Храме тоже было колдовать. Любая магия внутри блокируется. Так что все телодвижения — исключительно самостоятельно.

— Проклятье! — выругался Йегерос, — и зачем тогда мы вообще пошли с тобой? Мы здесь бесполезны!

— Не паникуй, — одёрнул брата Фартхарос, — мы и без магии кое-что можем. Ты слишком привык на неё полагаться.

— А ты, можно подумать, нет? — огрызнулся Йегерос, — ифрит твой, поди, пропал, раз вся магия закрыта. Не боишься за свою семью теперь?!

— Не боюсь, — невозмутимо ответил Фартхарос, — этот ифрит служит мне в том числе и по своей доброй воле, так что при отсутствии магического контроля он сразу не пропадёт. Кроме того, с ними сейчас Викай, если я ничего не путаю, а Лексаб и Гимлав — здесь. А без их приказа, и уж тем более без них самих никто из гвардейцев не посмеет сунуться в моё поместье.

— Уверен? — мстительно спросил Йегерос, — а то это ж две беззащитные бабы, кто-то может и захотеть…

— Слушай, заткнись! — прорычал Фартхарос, — если ты сам не обзавёлся семьёй к этому возрасту — это твои проблемы! Так что придержи свою зависть при себе!

— Хватит! — сердито скомандовал я, — вы что, забыли, зачем мы сюда пришли? Стоя на месте и ругаясь, мы вообще никуда не дойдём!

— Справедливо, — нехотя согласился Фартхарос, — ладно, хватит спорить. Давайте возьмёмся за руки и пойдём. Дэмиен, ты иди сюда. Будешь идти по центру. Чтобы ни спереди, ни сзади ты не попал в какую-нибудь ловушку.