— Но даже если они что-то и узнали — станут ли они с нами этим делиться? — вполне закономерно возразил Джул.

— Мне сейчас нужно, чтобы они написали хоть что-то. Я смогу уличить их в любой степени лжи, мне не привыкать, — бесстрастно сказал Йегерос, — но мне нужна хоть какая-то информация, от которой можно отталкиваться. Хуже всего пытаться анализировать молчание. А когда будет информация… будет видно, как действовать.

— Вам виднее, Владыка, — почтительно склонился Джул, — да и, вы знаете, и я, и Аламейко всегда готовы помочь вам советом. Но, всё же, что насчёт просьбы этого пуири научить его читать?

— Если он просит — значит, нам придётся на это пойти, — подумав, пожал плечами Йегерос, — я этот тип характера хорошо знаю. Наивные правдолюбы, которые как угодно докопаются до правды. Если ему отказать — мы потеряем его расположение, а это недопустимо. Конечно, нужно поддерживать его в относительной строгости, чтобы он не мнил о себе слишком сильно и не думал, что мы нуждаемся в нём, как в воздухе. Даже если это дейсвительно так. Но и перегибать палку тоже не следует, и порой соглашаться на какие-то уступки.

Глава рано взял в руки новую стопку бумаг и погрузился в их изучение. Спустя пару минут он продолжил:

— Но — не сейчас. Если будет настаивать — скажи, что я согласен на его просьбу, но не сейчас а, скажем, через две седмицы. Скажешь, что сейчас мне под рукой нужны все, кто умеет читать и писать — по той же причине, по которой нужны все мои люди здесь и сейчас. Город уже наводнили слухи о Спасителе, который избавит расу Рано от вечной жажды. Поддерживать порядок стало в десять раз сложнее. Думаю, его устроит такое объяснение.

— Что до коллапса вимрано, — заметил градоначальник, — это от него тоже скрывать не надо. Но, как мы хорошо знаем, лучшая политика честности — говорить правду, но опускать подробности. И это будет вашей с Анаму задачей на следующие две недели. Уберите из библиотеки те книги, в которых слишком уж во всех красках и подробностях говорится о Коллапсе. Пусть он узнает. От этого большого вреда не будет. Он всё равно рано или поздно узнает — так пусть это лучше будет с нашей подачи. А вот лишние подробности могут привести в бешенство. Особенно с учётом того, что он, в силу своего дара, почти наверняка будет ассоциировать себя с вимрано.

— Как пожелаете, владыка, — снова почтительно кивнул Джул. Йегерос кивнул ему, давая понять, что разговор окончен, и снова погрузился в свои отчёты.

Прошло три дня. И за это время не случилось ровным счётом ничего примечательного. Например, как я понял, Джул выдал моим стражам новые инструкции по поводу того, как и сколько я должен спать. Поэтому теперь я мог полноценно отсыпаться по семь, восемь а иногда девять периодов. Агер не упускал случая посверлить меня глазами и поиздеваться над моей мягкотелостью — но с каждым походом и наполненным сосудом для воды запал его всё больше угасал.

Кроме того, запас моих волшебных сил продолжал расти, равно как и магические возможности. Теперь я уже мог без проблем наполнить целый бак с водой, по типу того, который мне пришлось наполнять в самый первый раз. И максимум того, что после этого бывало — лёгкое головокружение. Я объяснял себе это тем, что понемногу крепла моя связь с этим миром, волшебные потоки в моей ауре писпосабливались к энергетическому фону Руарха, из-за чего творить магию с каждым днём становилось немного легче.

Когда Джул разбудил меня на следующие сутки, перед походом на раздачу воды он изрядно удивил меня тем, что Йегерос согласился на то, чтобы меня научили читать. Впрочем, он быстро исправился, сказав, что прямо сейчас времени и ресурсов на это нет, и мне нужно подождать две недели или, как они выражаются, седмицы. Вот это уже было более ожидаемо: как известно, самый лучший ответ на любые просьбы: «Да, но не сразу». И такое пенальти во времени Джул объяснял тем, что сейчас все слишком заняты поддержанием в городе порядка и стабильности.

Впрочем, не верить Йегеросу в этом вопросе у меня причин не было. Ибо в пользу такого аргумента служило ещё одно неявное, но весьма знаменательное доказательство. Ибо спустя двое суток меня снова охраняли всего два стража Йегероса — Агер и Таши. Один сопровождал меня в поездках по городу, второй — заведовал раздачей воды. Впрочем, во время раздачи я часто видел, что меня охраняют все четверо. Друг друга Агер и Таши сменяли каждые десять периодов. Впрочем, я им практически не доставлял проблем, когда находился в замке, так что и они в это время больше отдыхали и восстанавливались. Впрочем, даже невооружённым глазом было заметно, насколько они выматывались. Порой даже возникало ощущение, что кресло и ящик с песком в моей комнате — это единственное место, где они могут хоть немного отдохнуть. Но всё это компенсировалось блеском воодушевления в их глазах, которые, казалось, светились ярче с каждым днём. Ведь теперь, благодаря мудрым решениям Йегероса, они могли раздавать воду остальным жителям Кастильвы. Тем самым, кому они долгие аквоты в этой самой воде были вынуждены отказывать.

И, кстати, стоило отметить, что они сдержали слово и добились того, чтобы мне выделили местного грифона для того, чтобы он носил меня по городу и позволял экономить силы. Оказывается, местный грифон назывался ферст и, судя по всему, на авиальского грифона он был во многом похож. Если бы они имели естественный кожный покров — наверное, разницы бы и вовсе не было.

Тем не менее, во всей этой, казалось бы, замечательно и обнадёживающей ситуации была и одна лично моя проблема. Несмотря на то, что весь город был охвачен лихорадочным возбуждением в связи с тем, что воды, которой в течение долгого времени не хватало даже на самые острейшие нужды, внезапно оказалось столько, что доставало и себе, и детям. Между прочим, сегодня, на четвёртый день, вечерним (если к миру, где солнца опускаются за горизонт раз в году, применимо слово вечер) пунктом назначения был питомник, в которой содержались те самые ферсты. Несчастные животные, учуяв воду, едва не разворитили питомник, и дрессировщики едва успевали их успокаивать, а уж когда несчастных зверей начали поить, даже я не смог сдержать слёз.

Но всё это не отменяло того факта, что мне… что мне было элементарно скучно. Да, с одной стороны, я вытребовал себе право спать чуть ли не половину суток — и стоило признать, это весьма благотворно сказывалось на моих магических способностях, сколько бы там ни подказывал меня на эту тему Агер. Однако из двадцати периодов восемь-девять уходили на сон, ещё три — на дорогу по городу и наполнение сосудов водой. В итоге почти полдня я занимался тем, что просто валялся в постели, бродил по комнате или по замку и не знал, чем себя занять. Причём стражи, вынужденные в случае прогулок покидать комнату вместе со мной, относились к моим променадам явно отрицательно, хотя вслух ничего и не говорили. Но все развлечения, что были доступны мне в комнате — это разглядывание своего спящего в кресле охранника. Из возраста, когда спящего весело щекотать травинкой или пёрышком в носу, я уже вырос. Да и если моя комната — это единственное место, где эти бедолаги могли хоть немного поспать, беспокоить их было бы двойным свинством, невзирая на моё к ним отношение. На разговоры они тоже были не очень словоохотливы, даже в периоды пересменок.

В итоге я сидел и самым банальным образом подыхал от скуки. Нет, так продолжаться определённо не могло. Пусть для меня и были созданы все возможные тепличные условия, но так я банально стану растением. И в этот момент меня начали посещать подозрительные мысли, что именно этого Йегерос и добивается. Чтобы я стал безвольным куском мяса, который привык, что его кормят, и который привык покорно давать воду. И так и продолжал жить, без цели, без смысла существования… ради того, чтобы тысячам рано жилось немного лучше.

Нет, надо, надо придумать себе какое-то занятие! Желательное, что-то, не связанное с магией воды — так будет легче убедить Йегероса позволить мне этим заниматься. Если глава Рано будет знать, что на это я не трачу магический резерв, то он с большей вероятностью даст на это своё добро. Но вот только чем мне заниматься? Что я умею, кроме магии воды? Ну… ходить, смотреть. Считать. И… всё? Стоит признать, что отсутствие навыка чтения снижает мою потенциальную полезность едва ли не на два порядка.