Где-то я это уже слышала. Философия огня в том, чтобы согревать и освещать. Но одно дело — слышать, и совсем другое — понимать и использовать. Я осторожно подошла к Арксу. Он недовольно заурчал, но, помня мою утреннюю ласку, агрессии не проявлял.

Встав перед ним на колени, я закрыла глаза и сосредоточилась. Я направляла энергию, изо всех сил стараясь, чтобы в моей голове в этот момент было сострадание и желание помочь. Энергия вновь потекла через мои руки. Вновь я ощутила её сгущение у ладоней. И… самый напряженный момент выхода энергии… и ничего не произошло. Я рискнула открыть глаза, и передо мной предстал небольшой поток радужного пламени… того самого, пламени Жизни. Обугленная чешуя обваливалась с боков огрона, и на её месте вырастала новая, причем, судя по всему, без малейшего дискомфорта для последнего.

— Просто чудесно, — восхищённо сказал Алаэрто, — ты очень способная, особенно если учесть, что в этом мире ты совсем недавно. Ну что, таисиан, доволен? Твой питомец сможет найти дорогу домой?

— Да, — сухо сказал Фрайсаш, проверяя огрона и удостоверяясь, что тот в полном порядке.

— Отлично. В таком случае предлагаю не мешкать. Уже закат. До полуночи нам надо быть в городе, иначе мы можем не поспеть за Дэмиеном, — заявил дракон, превращаясь в зверя. Процесс, надо сказать, ничем особо не примечателен. Дэмиен, и то красочнее оборачивается. Хотя, может, я просто предвзято сужу?

— Уже в Краспагене? — до меня только сейчас дошёл смысл этой фразы, — как же он туда попал?

— Чего не знаю, того не знаю, — ответила мне гигантская изумрудная голова.

Через минуту мы уже были в небе. Поначалу мне было немного страшно, но Фрайсаш крепко держал меня сзади, и постепенно я успокоилась. Тем более, что вечерний Авиал открывал такой потрясающий вид, что просто дух захватывало…

Я с Маттикой и Кермолом шел по знакомым улочкам Краспагена. Сестра не обманула — она действительно была очень сведуща в магии перемещений. Нас троих она смогла доставить в город, причем без помощи моей пентаграммы, исключительно своими силами. И после такого сложного магического акта не выказывала ни малейших признаков усталости.

— Куда мы идем? — спросил Кермол.

— В Университет Магии.

— В Университет? — переспросила Маттика, — а это хорошая идея?

— Вы туда и не пойдете. Я сам. Мне… нужно попасть в одно место в Университете, — сбивчиво стал объяснять я.

— А до завтра это подождать не может? — спросил Кермол, — сейчас уже глубокий вечер. Вряд ли в это время там ждут гостей.

Мне пришлось признать его правоту. Я сам работал в Университете и прекрасно помню, что режим работы там не круглосуточный.

— В таком случае нам нужно искать место для ночлега, — задумчиво произнес я, — а для этого нужны деньги. Я отдал трактирщику один золотой, у меня остался еще один. Хватит ли его для того, чтобы снять комнату?..

— Вообще-то золотой — это очень много, — сказала Маттика, — правда, я не была в Краспагене, но…

— Вот потому, что ты не была в Краспагене, ты и не знаешь, о чём говоришь, — сказал я на опережение, — этот город живет только Университетом и его нуждами. Расположен он в стороне от всех торговых трактов. Из-за этого в нем только два постоялых двора, хозяева которых наверняка давно в сговоре, и цены на ночлег там будут бешеные…

— Мы этого всё равно не узнаем, если будем стоять и болтать тут, — сказал Кермол.

— Разумно, — ответил я, — пошли…

Благодаря тому, что было темно, мы смогли пересечь остаток пути без того, чтобы нас заметил чей-то любопытный глаз. Ночевать нам пришлось в лесу в паре километров от Краспагена. И должна признать: несмотря на то, что Алаэрто оказался именно таким, каким я его себе представляла, когда Дэмиен рассказывал мне о нём — гордым и эгоистичным — спать под драконьим боком было неожиданно тепло и уютно. Как будто… младенец под боком матери. Незабываемо.

Утром, когда я помогала по мере сил готовить Фрайсашу еду — Алаэрто с нами есть отказался, объяснив это тем, что он наелся впрок заранее — у меня внезапно возник вопрос.

— Погодите. Я помню, что Дэмиена в прошлый раз пускать в Краспаген не хотели, и ему пришлось пойти на хитрость. Как же туда попадем мы? Не лучше ли нам было пролететь туда ночью, да и спокойно утром искать Дэмиена?

— Не лучше, — хмуро ответил Алаэрто, — драконам появляться на этой территории строго запрещено. Если хоть одна живая душа узнает о том, что здесь побывал дракон — у наших Старейшин будет изрядный скандал с людскими правителями.

— И особенно мне интересно, как туда пройдет Фрайсаш. Когда в Краспагене последний раз видели чёрных таисианов?

— Явно очень давно, — обескуражено ответил Фрайсаш, — однако, идея есть. К нам, таисианам, всегда плохо относились и не всегда хотели пускать в город. Поэтому в каждом мы старались сделать, либо найти и расчистить особый сток, по которому могли бы передвигаться только таисианы.

— И ты предлагаешь нам лезть в Краспаген через сток? — с сомнением спросила я.

— Зачем же, — ответил Фрайсаш, — вы двое вполне сойдете за странствующую пару. Вряд ли стража станет задерживать людей, верно? Наверняка они и Дэмиена-то в прошлый раз задержали лишь потому, что он был в облике таисиана.

— Мне не очень нравится идея разделиться, — нервно сказала я.

— Другого способа попасть в город нет. Так что придётся…

Гостиницу мы всё-таки нашли. Правда, мои опасения по поводу высоких цен оказались обоснованными, так что мне пришлось долго и аккуратно гипнотизировать хозяина, чтобы он за золотую монету позволил нам снять комнату на троих. К слову сказать, меня весьма удивил тот факт, что ни у Кермола, ни у Маттики не оказалось при себе никаких денег. И ладно Кермол: орки по складу своей жизни живут в неких подобиях коммун, где у всех всё общее, и каждый честно берёт себе по потребностям, считая первостепенным своим долгом не только вернуть взятое, но и положить ещё. Такие, логично предположить, и в деньгах-то не нуждаются. Но вот Сёстры изрядно удивили. Впрочем, Маттике этот вопрос я задавать не стал. Это поставило бы её в неловкое положение, которое дало бы Кермолу новый повод язвить. И в итоге всё закончилось бы новым скандалом. Ну его. Если все пойдёт так, как я задумал, то очень скоро деньги будут последней вещью, из-за которой нам придётся волноваться.

Проснувшись в обычной комнатёнке, я взглянул на своих спутников. Кермол с одеялом лежал на полу: кровать, судя по всему, для него была слишком мягкая. Если мне не изменяет память, в его родной деревне все кровати были деревянные. Маттика же спала не шевелясь и почти не дыша. Как спящая царевна. Как видно, вчерашняя телепортация отняла у неё гораздо больше сил, чем она показала. Тем более, что ей пришлось очень долго целиться, чтобы мы оказались в Краспагене, а не за его пределами.

Я чувствовал необычайный прилив сил. Ощутив внезапное желание пройтись по городу, я не стал ему противиться. Бесшумно встав и одевшись, я покинул гостиницу и неспешно пошёл в сторону Университета.

Город просыпался вместе со мной. Люди распахивали окна, приветливо здоровались друг с другом. Многие спешили на рынок с своими товарами, большинством из которых были еда и одежда.

Внезапно я увидел то, что заставило мое сердце забиться гораздо быстрее. По одной из главных улиц шла процессия. Четверо… храмовников, судя по всему, вели таисиана. На несчастном было жалкое рубище, едва способное прикрыть наготу. Почти на всех участках его тела имелись следы увечий. Но пугало не это. Пугало то безволие, с которым он шёл. Как будто потеряна последняя надежда. Он ни на кого не смотрел, ничего не говорил, не кричал — просто шёл и смотрел себе под ноги. Поражённый этим внезапным событием, я последовал за процессией.

Шла она недолго. Мы вышли к площадке, которая находилась прямо за церковью. Там уже была подготовлена плаха, и палач в красном капюшоне мрачно смотрел на приговоренного. Как видно, прогуляться вокруг квартала было нужно исключительно для того, чтобы собрать, с позволения сказать, массовку, которая обязательно придёт посмотреть на казнь. Между прочим, это очень странно: я почти три месяца жил в Краспагене, и за всё это время тут никогда никого не казнили. Магов крови не было смысла: ведь это расходный материал для того, чтобы церковники могли на них практиковаться. Преступники? Это уже более вероятно. Но все равно, даже если причина в этом — зачем делать это так? Так… показательно?