— По-моему у старшего мозгов не намного больше было, — усмехнулся я.

— А… — Бринер махнул рукой. — Этот просто запойный был… И почему ты не мог спокойно с ним пойти?

— После того, как ты рассказал им сказочку про алчного маньяка Эола? Нашел дурака! Ладно, лучше объясни мне, что ты здесь забыл? — я рассмеялся в ответ.

— Мясник послал. Я ему с дуру рассказал, что ты собираешься проходить здесь Испытание. Вот он и отправил меня следом… — теребя фалду сюртуку ответил Бринер.

— И что делать собираешься? Подстережешь меня ночью с заточкой? — ехидно улыбаясь, спросил я.

— Я ж не дурак, тут быстро вычислят что к чему и меня самого вздернут… — горько вздохнул он.

Наш разговор прервал распорядитель — из-за чрезмерно кровавой смерти одного из абитуриентов сразу несколько человек попадали в обмороки, еще у десятка случились желудочно-кишечные проблемы, и очередь неожиданно подошла к Бринеру.

— Ну, я пошел, — могильным голосом произнес он.

— Надеюсь тебя также разорвёт, — я пожелал ему удачи.

Бринер подошел к артефактному устройству максимально сосредоточенным. От неимоверного напряжения на его лбу выступил пот, а руки немного дрожали, будто он приготовился к драке с сильным и опасным противником. Один из магистров активировал артефакт и рыжий приступил к главному Испытанию в своей ущербной жизни. В отличии от многих, он до последнего момента держал ровную статную осанку, а его лицо было полностью очищенно от эмоций, будто он контролировал происходящее в его внутреннем мире на все сто процентов. Ректор и магистр-экзаменатор одобрительно кивали, хваля его выдержку, и мне начало казаться, что рыжий выйдет победителем в этой схватке. Однако на одиннадцатой секунде всё пошло крахом — из его глаз, носа и ушей неожиданно хлынула темная венозная кровь. Еще через секунду алая влага выступила по всему телу и тут же мгновенно кристаллизовалась, сделав моего "друга" похожим на рубинового голема. Солнечный свет в последний раз отразился в гранях его брони, и Бринер, точно хрупкая ваза, устремился к земле. Кристаллическая оболочка разбилась, осыпав окружающую толпу стеклянной шрапнелью, и нашим взглядам открылся высохший, почти мумифицированный труп.

— Необычный результат, — задумчиво произнес экзаменатор. — Давайте следующего!

Наконец настала моя очередь. Я постарался расслабиться: глубоко вдохнул несколько раз, пошевелил изувеченными кистями рук — сейчас они чувствовались будто отсиженные конечности, быстро оглядел толпу и неожиданно поймал взгляд моей будущей должницы — монохромной девушки Рисс. Она стояла у стены центрального корпуса со сложенными на груди руками и флегматично наблюдала за ходом испытаний. Заметив меня, она сложила ладони в молитвенном жесте, изображая скорбящую вдову, кажется даже пустила скупую слезу, после чего хитро улыбнулась и подмигнула. Вот и попробуй пойми — в каком виде я интересую ее больше: живом или мертвом?

Отрешившись от мыслей, я подошел к артефакту. Металлический обруч холодил лоб, а подставки для рук неприятно щипали ладони — такое чувство, что в них били мелкие электрические разряды.

— Вы только посмотрите на это чучело! Он что из ночлежки для бездомных сбежал? — мерзко рассмеялся, стоящий по ту сторона помоста, платиновый блондин.

— Ну, не стоит наговаривать на беднягу. Может быть просто уснул в свинарнике, с кем не бывает! — поддержал его коренастый статный дворянин в дорогом темно-зеленом костюме.

— Очередной смертник. Ставлю сотню гемов, что он и десяти секунд не продержится, — вновь заговорил блондин.

— Принимаю ставку, и поднимаю в два раза, думаю, он сдаст, — ответил ему короткостриженый парень в коричневом сюртуке.

— Да ты с ума сошел Кунс! — возмутился блондин.

— Ты что струсил и отказываешься от спора? — настаивал коричневый.

— Я и струсил? Не дождешься! Принимаю! Эй, кто-нибудь, разбейте!

В следующую секунду мэтр объявил о старте Испытания, и мои ладони пронзила острая боль — неведомый насос потянул из меня энергию. Не успел я испугаться: неужели произошла ошибка? Как процесс повернул в обратную сторону — из сангвиния в меня ударил мощный поток структурированной праны. Это было сродни тому процессу, что происходил со мной во время боя с демоном, только вливаемая энергия была предельно чистой и не вызывала внутреннего протеста и отторжения. Тело свела болезненная судорога, и меня выкинуло на Грань. В сером пространстве преддверья бушевал настоящий ураган — множественные красные жгуты энергии, будто клубки змей, вгрызались в моё тело, намереваясь разорвать его в клочья. Я прислушался к своему организму — аура сгустилась, став более насыщенного розового цвета, энергетические каналы гудели, их распирало от давления. Прана хаотично циркулировала по всему телу, совершенно не желая подчиняться. Я запаниковал: что же делать? Как можно обуздать непокорную стихию? Где-то на границе сознания я услышал слова магистра-экзаменатора начавшего отсчёт — одна, две…

Его голос неожиданно привел меня в чувство, и меня посетила догадка: поглощение праны и формирование доспеха. Конечно здесь не крупицы энергии, а настоящие канаты, но принцип должен быть схожим. Усилием воли я схватил одну из змей-жгутов и медленно переместил к центру своей груди. Получается! Интересно: а как проходит этот процесс у людей, не имевших опыта создания Доспеха Праны?

— Четыре, пять, — продолжал отсчет мэтр Сэйн.

За первым жгутом последовали еще несколько, однако, что-то было не так. Прана не вливалась в центральный узел — она обмывала его будто море прибрежный валун. Я сосредоточился на ощущениях в области груди, пытаясь понять, что происходит и немедленно ощутил чужую злую волю. Она давила изнутри, создавая вокруг центрального узла невидимую сферу и не позволяя пране из сангвиния проникнуть внутрь. В ней было что-то знакомое, что-то грязное, как…Тот Идрисов демон из канализации! Мне показалось, что я вновь услышал его мерзкий шипящий голос: Фкус-с-сный… Мо-о-ой!

— Восемь, девять, десять, — неумолимо текли секунды.

Что происходит? Я принялся бороться с барьером, давя его собственной волей. Медленно, но он начал прогибаться. Демонический шепот окружал меня: Сссмирис-с-сь, умр-р-ри!

Я держался, не желая сдаваться. Ещё чуть-чуть, еще немного!

— Двенадцать, тринадцать, четырнадцать, — слова мэтра звучали где-то далеко, за гранью сознания.

Все мое естество было направлено на эту борьбу. Вокруг бушевал настоящий ад, медианы и коллатерали горели от избытка праны, готовые в любой миг разорваться, но я не обращал на них внимания. Барьер прогнулся внутрь, но лопаться не желал, казалось, он стал еще эластичнее и прочнее. Меня посетило отчаяние, страх ядовитой отравой распространился по всему телу. Ужас неминуемой смерти парализовал дух. В голове зазвучали погребальные колокола.

«Он провалился!»

«Неудачник!»

«Ничтожество!»

Где-то в глубине души родилось уверенное спокойствие, будто из пустоты всплыли странные слова: Смерть — это лишь начало.

В груди неприятно кольнуло. Сердце на миг остановилось, а в следующий миг забилось с удвоенной силой. Страх пропал: я понял, что сильнее. Понял, что — Могу.

Магистр произнес: двадцать! Сверкнул холодный блеск стали, скорлупа с громким треском разлетелась на части и всё пространство вокруг меня заполнила багровая тьма.

— Восемнадцать, Девятнадцать, Двадцать! — голос магистра звучал точно молоток, забивающий гвозди в крышку гроба.

Буря в сангвинии затихла, руки Эола оторвались от постамента, и сломанной куклой он повалился на землю. К его телу немедленно подскочил магистр-экзаменатор мэтр Сэйн и положив ладонь на лоб принялся шептать неразборчивые слова. Вскоре к нему присоединились мэтр Лиррек и ректор Флавий, склонившись над телом они принялись что-то обсуждать.

— Плебей сдох! Выкладывай деньги! — платиновый блондин с усмешкой хлопнул по спине своего приятеля.