* * *
В России вырос и трудился гений,
Что жизнь народа хотел преобразить.
Мечту осуществил бы без сомнений,
Если б смог себя от пули защитить.
Болея тяжко, от работы отошёл.
При ухудшении – на даче проживал.
Путь нелёгкий жизненный прошёл.
Пульс биться в Горках перестал.
Чрезвычайная комиссия решила:
У стены Кремлёвской Мавзолей создать.
Площадь Красная останки приютила.
Дань почтения народ спешил отдать.
Святую душу небо ожидало…
Вождя идея, создателя страны,
Народу светлую дорогу освещала.
Дело Ленина мы продолжать должны.
Гениальности вождя каждый поклонялся.
Гигантом мысли многие считали.
Сегодня – теоретиком в забвении остался.
Мысли о свободе и равенстве попрали.
Кому Родина – Россия – дорога,
Кто к душевной свободе стремится,
Кто хочет человечеству добра,
Тот Лениным должен гордиться.
* * *
Философский взгляд: всё обратимо.
Ненастный вечер обращается в зарю.
Пылают сполохи её неугасимо.
Жизнь светлую в потомках повторю.
Ольга Бурыгина
Живёт в Республике Карелия.
Член Российского союза писателей.
Член литературного клуба «Творчество и потенциал» при издательстве «Четыре».
Автор шести книг: «И к закатам сердцем припадаем», «Над Белым морем летом ночь бела», «Из ладоней любви радость пить», «Бегут, бегут вагончики…», «Смена времён», «В океане обыденных дней».
Ситуация
(рассказ)
«Как некстати, – думал Николай, – что футбол в субботу».
Он обещал Марине, что уж эти два выходных будет обязательно дома и погуляет с детьми. И вот, вместо футбола Николай толкает одной рукой коляску, в которой годовалый Антошка, другой придерживает за воротник рубашки трёхлетнего Сергуню, чтобы тот не лез близко к проходящим мимо машинам.
Мысли у Николая были не очень весёлые: ноги сами собой несли его в сторону стадиона. Молодой папаша, пристроив детей к детворе, присоединился к сидевшим на скамье болельщикам и стал наблюдать за происходящим на футбольном поле. Шёл первый тайм.
Мимо пробежал Санька:
– Георгиев, ты что не в форме?
– Да вот, – Колька кивком головы указал на детей.
– А мы на тебя надеялись, – произнёс откуда-то подошедший Костя и предложил: – Может, доверим детворе твоих пацанов? Защита, видишь, хромает?
Во втором тайме Николай заменил Юрку, стоявшего в защите. Страсти на футбольном поле накалялись: болельщики орали во всё горло, а сами игроки не видели вокруг ничего, кроме своих ног и пятнистого мяча, который манил их за собой, увертываясь и дразня.
Николаю нравилось, как их команда наказывала противника. Счёт шёл в пользу поселковых спортсменов, сбивая спесь с приезжих. Игра шла без особых нарушений, хотя в некоторых моментах была жестковата. Досталось и Кольке: от неудачного падения ныла нога. Локоть был разодран, и ссадина кровоточила. Но Николай этого и не замечал: перед глазами только мяч, мяч, мяч… Он думал о том, чтобы не упустить момент, дойти до ворот, и тогда гол будет обеспечен. Обводя соперников, он умело повёл мяч вперёд, но вдруг сквозь весь футбольный гам он услышал крик:
– Папа!
Колька резко остановился, выпуская из-под своей власти с таким трудом доставшийся ему мяч. Он увидел бегущего через поле Сергуньку.
– Чёрт! Ну что за жизнь. Такой шанс пропал! Ну чего? Чего ты сюда прибежал? А? – торопливо спрашивал он у сынишки.
– А я тебя нашёл, – произнёс в ответ Сергуня.
«Ну что мне теперь делать? – думал Николай. – Вот ситуация-то!
А с поля к нему уже бежал Костя:
– Георгиев, чего канителишься? Время же идёт!
– Слушай, Сергуня, будь человеком, посиди ещё немного с Антошкой, а я быстро. Я сейчас приду, – уговаривал отец сына.
– Я к маме пойду, – упрямился мальчишка и побежал в сторону дороги. Николай рванулся было за ним, но тут увидел Марину.
– Ну вот и ладушки! – радостно хлопнул в ладоши Николай. И не дожидаясь, когда подойдёт жена, он развернулся и побежал на футбольное поле. Время поджимало, а оправдываться ему сейчас ничуть не хотелось.
Мужики
(рассказ)
Александра ходила из угла в угол:
– Господи! Да когда же это закончится?!
За стеной, в соседней квартире, надрывно визжала гармонь и громыхал голос Петьки Жукова:
– Эх, полным-полна коробушка!
А время уже за полночь.
Александра подошла к дивану, где как ни в чём не бывало похрапывал Виктор.
– Витюша, а Витюша, – она потормошила мужа за плечо.
– Чего тебе, Шура? – спросонья спросил Виктор и повернулся на другой бок.
– Да проснись же! – уже с недовольными нотками в голосе произнесла Александра.
– Ну что случилось? Такой сон снился, а ты…
– Да брось ты со своим сном. Лучше угомони соседа. Опять, видно, нализался и теперь вот гармонь свою тискает.
Виктор почесал затылок и с усмешкой произнёс:
– Ну а ежели ему тискать больше некого? Вот и отводит мужик душу.
– Да ну тебя. Ведь голова трещит, ночь на дворе, а он развёл тут шумиху. Пошёл бы ты, угомонил его, что ли…
– Да-а-а, попади сейчас кто Петьке под руку, так потом и мама родная не узнает…
Александра с презрением взглянула на мужа.
– Ну ладно, ладно! Придумаю что-нибудь, – пошёл он на попятную. – Только не смотри на меня так.
Виктор не любил, когда жена вот так принижала его. Петьку он не боялся, да и сосед был парень неплохой, только, правда, как выпьет, становился дурным и без разбору раскидывал свои пудовые кулачищи, если кто предъявлял претензии к его персоне.
Петька был из той категории мужчин, про которых говорят одним словом – «вышибала». Поэтому Витька и не собирался идти сейчас к соседу разбираться. Но всё же стал думать, как ему выйти из положения, чтобы Александра успокоилась. А из-за стены тем временем неслось:
– Раскинулось море широ-о-о-ко…
И тут Виктора осенило. Да как же он позабыл! Вот голова садовая! Александра с любопытством глянула на мужа: «Интересно, что это он удумал?» А когда поняла, ахнула;
– Батюшки, и ты туда же….
Виктор же, довольный, вынимал из футляра свой баян. Поставив табурет у стены, за которой басил Петька, он сел, приладил инструмент поудобнее на коленях, провел пальцами по кнопкам, развернул меха и затянул свою любимую:
– Эх, дороги, пыль да туман…
Сосед за стеной притих.
– Шур, видишь! Во как я его…
И только Виктор произнёс это, как Петька вновь, ещё громче забасил:
– Распрягайте, хлопцы, коней!
– Врёшь, не возьмёшь, – сквозь зубы процедил Витька и рванул баян.
– Эх, яблочко, да на тарелочке!
А сосед ещё громче завёл:
– Очи чёрные, очи жгучие…
Витька стал заводиться.
– Ну я ему покажу!
И загорланил:
– Как родная меня мать провожала, эх!
Александра была уже не рада, что разбудила мужа. Голова у неё шла кругом от этой музыкальной какофонии. Но она понимала, что Виктора теперь не остановить.
