— Что ж, мне не престало рисковать и поступать необдуманно, — задумчиво и негромко произнес Акэл, усмехнувшись. — Посмотрим, будет ли фортуна на моей стороне в этот раз, поможет ли она мне… — резко встав со стула и взяв небольшой сложенный лист, сказал Акэл, подходя к открытому окну, из которого дул приятный и теплый воздух.

— Создатель, что же происходит? — возведя взгляд в вечернее темное небо, обреченно проговорил Акэл, сжимая в бледной ладони письмо.

***

Нуала сидела на кровати, обхватив руками белокурую голову. После состоявшегося пару часов назад неприятного разговора с братом, фейри не могла не испытывать чувство всепоглощающей обиды и вины из-за случившегося, ведь как бы ей не хотелось подобного исхода, именно она послужила причиной ссоры между двумя эльфами, своего рода, яблоком раздора.

С самого начала Нуала не желала идти на ужин, не обещавший ничего, кроме очередной необдуманной и дерзкой выходки брата. Так и произошло: Нуада не смог сдержать неприятных и обидных речей в сторону сестры и всего людского рода, а Акэл не сумел оставить подобное без внимания, бросив тем самым королю дерзкий и рискованный вызов.

Однако, даже несмотря на благородство принца, Нуала просто не могла назвать его поступок чем-то разумным и верным, ведь наследник Хусто рискнул дерзнуть эльфу, во власти которого находилось самое сокрушительное оружие в мире и который был полностью связан со своей сестрой.

Фейри был безмерно приятен такой жест со стороны Акэла, показавший, что он готов понять и принять взгляды принцессы, даже если они не сходятся с его собственными. Однако, не взирая на это, Нуала ни за что на свете не простила бы себе, если бы эльф стал жертвой гордого и упрямого Нуады, которому ничто не препятствовало совершить с дерзким гостем все, что только будет угодно его черной душе.

Теперь же, когда угроза миновала, Нуала с беспокойством и волнением теребила рукава своего бирюзового платья, беглым взглядом скользя по просторной комнате. Ей казалось, что она просто обязана объясниться с принцем, попросить не держать зла и обиды на ее брата, однако фейри не знала, как удастся провернуть подобное, если она является буквально заложницей в этом дворце, а потому не имеет права на свободные перемещения по нему и, тем более, на откровенные беседы с гостем короля.

В голове Нуалы непроизвольно всплыл образ Нуады, который потребовал ее поклясться в том, что она не совершит никаких глупостей. Однако принцесса не считала разговор с Акэлом чем-то неправильным и необдуманным, наоборот, именно ей могла представиться возможность сгладить острые углы между двумя эльфами, помочь им забыть неправильное и странное недоразумение, участниками которого они оба стали.

Мысль об этом успокоила Нуалу, заставила придти к выводу, что подобное действие просто не может быть расценено со стороны брата как новое предательство, ведь оно послужит для общего блага.

Однако продумать план дальнейших действий и слов принцесса просто не успела, так как в деревянную дверь постучали, и через несколько секунд на пороге появилась Миата. Нуала, увидев служанку, радостно и искренне улыбнулась: ей всегда было приятно общество этой интересной и добродушной фейри.

Однако в этот раз взгляд Миаты излучал далеко не удовольствие и предвкушение от новой непринужденной и увлекательной беседы, но задумчивость и некоторую неуверенность, что очень удивило и напрягло Нуалу, заставив ее нахмуриться.

— Что-то произошло, Миата? — обеспокоенно и напряженно спросила Нуала, не сводя своего взгляда с фигуры служанки.

— Нет … То есть, да, произошло, — неуверенно и негромко начала Миата, устремив взгляд на письменный стол, затем на стул. — А если быть точнее, то не произошло, но произойдет, если Вы согласитесь пойти со мной, не задавая лишних вопросов, — быстро, словно скороговорку, произнесла Миата, наконец посмотрев на принцессу.

— Куда пойти? — непонимающе и удивленно спросила Нуала, напрягаясь всем телом.

— Я же попросила не задавать лишних вопросов, — тихо ответила Миата, словно боясь, чтобы кто-нибудь услышал ее.

— Как я могу просто уйти? Я не имею права спокойно передвигаться по дворцу и ходить там, где пожелает моя душа, — недоумевающе проговорила Нуала, не понимая странного и неожиданного поведения служанки, которая вела себя так, словно совершила что-то ужасное и не желала, чтобы хоть кто-то узнал об этом.

— Нет, Вы можете передвигаться по коридорам дворца, если я буду сопровождать Вас, — быстро и нетерпеливо ответила Миата, подойдя ближе к принцессе и встав рядом с ней. — Прошу Вас поверить мне… Я же еще ни разу не подвела Вас, — неуверенно проговорила служанка, с надеждой смотря на свою госпожу.

— Да, ни разу… — задумчиво ответила Нуала, внимательно смотря на Миату, пытаясь понять, о чем она думает и что скрывает. — Хорошо, пойдем, но пообещай, что то, что ты задумала, не будет иметь никаких негативных и печальных последствий ни для кого, — уверенно проговорила Нуала, аккуратно вставая с постели. Миата некоторое время стояла молча, будто бы обдумывая слова принцессы и взвешивая их, решая, что именно стоит ответить.

— Обещаю, — негромко, но четко ответила Миата, и Нуала облегченно вздохнула. — А теперь нам стоит идти, — перейдя на заговорщический шепот, проговорила служанка, подходя к деревянной двери и аккуратно выглядывая из комнаты.

Нуала, смотря на Миату, все более убеждалась в правдивости своей теории, которая в первые секунды показалась ей глупой и абсурдной, однако теперь лишь она могла хотя бы немного объяснить причины странного поведения ее служанки.

— Никого нет, пройдемте, — делая жест рукой, проговорила Миата, и Нуала вышла за служанкой из покоев в темный коридор, освещаемый только несколькими, находящимися на расстоянии метров двух друг от друга, небольшими факелами.

Никого не было, даже стражи и слуг, которые всегда проходили по этим коридорам, заглядывая в комнаты и наводя там уборку, или же помогая важным особам завершить последние приготовления ко сну. Однако сейчас здесь было пусто и тихо, и лишь звуки горящего пламени доносились до редких зевак, решивших в ночи прогуляться по дворцу.

Нуалу крайне напрягла и удивила подобная подозрительная и ненатуральная тишина, которая будто бы была какой-то наигранной и неестественной в этот момент. Приблизившись к служанке, принцесса ускорила шаг, с опаской и напряжением смотря по сторонам, ища взглядом того, кто мог притаиться где-нибудь в тени колонн и незаметно следить за ними. Холод прошелся по спине Нуалы, вынудив ее вздрогнуть и напрячься всем телом в ожидании внезапного нападения.

— Не помню, чтобы когда-нибудь было так тихо, — тихо, не скрывая напряжения в голосе, проговорила Нуала, боковым зрением смотря на идущую рядом Миату.

— Такое иногда бывает… — не зная, что сказать, ответила Миата, которую так же удивляло подобное удачное стечение обстоятельств, навивающих чувства подозрения и осторожности. — Скорее всего, стража опять перебрала с вином, забыв о своих обязанностях перед королем, — пытаясь успокоить и себя, и Нуалу, сказала Миата, посмотрев на принцессу своими зелеными глазами.

— Если это так, то они крайне халатно относятся к своим обязанностям, — тихо ответила Нуала, внутренне удивляясь тому, что королевская стража может действительно подобным образом относится к собственной работе.

— Вы забываете, Миледи, что эти эльфы, прежде всего, мужчины, любящие приятно и весело проводить время, а уже потом стражники и воины, имеющие определенные обязанности, — негромко произнесла Миата, когда они проходили по одному из главных коридоров, из которого вело несколько дверей в большой и цветущий сад. В одну из них и повела свою спутницу служанка, осторожно оглядываясь по сторонам, Нуала же, недолго помешкав, проследовала за подругой.

Когда они вышли в сад, то лицо Нуалы обдало приятными и прохладными волнами свежего и чистого ночного воздуха, от которого фейри блаженно прикрыла глаза, ощущая, как ветер нежно и ненавязчиво касается ее алебастровой кожи, щекоча нос.