И пусть их ждет общее порицание, непринятие всеми волшебными существами и, тем более, людьми, пусть их будут ненавидеть и презирать — разве значит это хоть что-то для тех, кому судьбой суждено было быть вместе, не взирая ни на какие невзгоды и ужасы жизни.

***

Был уже вечер, когда две фигуры, мужская и женская, стояли над магическим огнем, который поглощал в своей ярко-красной пасти части Золотой короны, заставляя их покрываться пузырями, бурлить и плавиться, превращаясь в бесформенную лужу, растекавшуюся по горящим дровам.

Две пары янтарных глаз отражали в себе языки пламени, которые, играясь и танцуя, окутывали проклятую драгоценность, символ безмерной власти и могущества, причину несчастий и бедствий.

Нуада, серьезно и задумчиво смотря, как пожирает огонь остатки Золотой короны, размышлял о том, что в этот самый момент вершилась судьба всего его народа. В этот самый момент сгорал, превращаясь в ничто, последний шанс волшебных существ на свободу и светлое будущее.

Нуада прекрасно понимал это: вновь жизнь преподнесла ему тяжелый выбор, заставивший его буквально разрываться на части между собственным народом и любимой сестрой. И вновь эльфу было предначертано пожертвовать своими идеалами и принцами, лишиться доверия и признательности народа, его веры и уважения.

Однако в этот раз Нуада понимал, что поступает правильно и справедливо, впервые за много-много лет. Да, эльф предавал свой народ, обрекая его на новые испытания и трудности, но он обретал то, что было для него дороже и ценнее чего бы то ни было, — свою сестру, часть самого себя.

И теперь, стоя рядом с Нуалой, чувствуя ее признательный и преисполненный счастья и благодарности взгляд на себе, Нуада понимал, что оно того стоило. Да, ему было боязно и горестно думать о будущем своего народа, однако близость сестры и ее почти физически ощутимые поддержка и опора внушали ему уверенность в правильности совершаемого поступка. Пока она рядом с ним, пока они едины, Нуада готов бороться за каждую минуту жизни, общей на двоих.

— Спасибо тебе, брат мой, — сквозь слезы счастья тихо проговорила Нуала, ощущая, как сердце трепещет и бьется от переполняющих ее чувств и эмоций. Она просто не могла поверить, что спасла человеческий род, что положила конец бесконечному количеству безвинных жертв, что помогла брату принять правильное решение, спася его от падения в бездну безумия и сумасшествия.

— Ради тебя, сестра, все, что угодно, — негромко и нежно ответил Нуада, сильнее прижимая к себе фигуру Нуалы и целуя ее в висок. — Ради тебя все, что угодно… — почти бесшумно повторил Нуада, прикрывая глаза от непередаваемых ощущений тепла и уюта, что дарило присутствие сестры, заставляя с надеждой и верой смотреть в будущее, которое могло принести не только боль и разрушение, но и новую жизнь…