— Рано радуеш-шьс-ся. Думаеш-шь, он тебя прос-сто так отпус-стит? Хренуш-шки. Ес-сли откажеш-шь, а ты откажеш-шь, он придумает ш-што-то явно более мерзопакос-стное. Поверь на с-слово. С-сколько людей уже тут с-сгноил этот парш-шивец…
После этих слов восторга у меня поубавилось.
А потом он вообще окончательно утих, когда я услышала слегка шаркающие, но вполне бодрые шаги Босхафта. Снова этот его дурацкий вопрос…
Мартынко недовольно зашипела и скользнула по моей ноге, прячась под юбкой.
Когда Босхафт однажды увидел нас вместе, ей сильно досталось, так что мы перестали рисковать: змея с тех пор всегда пряталась при приближении нашего пленителя.
— Ты выйдешь за меня замуж? — вместо приветствия с порога спросил он. — Предвосхищая твой обычный ответ, скажу, что это последнее моё предложение. И прежде, чем ты откажешься, всего лишь скажу, что в таком случае ты навсегда останешься под моим заклятием.
— Лучше уж так, — пробормотала я, после чего громче добавила: — Мой ответ не изменился.
Глупо? Возможно. Но, во-первых, этот старик неплохо мне нервы помотал за тот месяц, что я здесь нахожусь, а во-вторых… кажется, я до сих пор не воспринимала новую реальность как реальность. Потому что для человека, воспитанного в семье, где из каждого угла кричат о том, что магии нет, Бога нет, ничего сверхъестественного нет, а всё происходящее вокруг можно объяснить наукой, а что нельзя — так это ещё просто не открыли, вряд ли может быстро привыкнуть к новой, совершенно другой действительности.
Босхафт неожиданно расхохотался.
— Ну, тогда привыкай к вечности без движения, Елена, — ответил он под удар колокола, оповестивший, что моё время вышло. Тело снова само по себе заняло привычную позицию. — Холодная, пусть и красивая, отныне ты — фарфоровая статуэтка. И только поцелуй истинной любви сильного духом мужчины спасёт тебя. Вот только где же ты его здесь найдёшь за какой-то несчастный год? Никогда не ступала на земли моего замка нога настоящего мужчины, героя, не раба или труса, — и под злодейский хохот он вытащил из кармана небольшое зеркало. — Посмотри на себя. Во что ты превратилась?
В тихом ужасе наблюдала, как моё лицо становится… белым, как будто на самом деле фарфоровым, макияж — яркими красками, умело нанесёнными талантливым художником. Нос, рот, губы — всё какое-то кукольное, не моё…
А Босхафт всё хохотал, наблюдая за отчаянием в моих глазах, и как назло не спешил убирать зеркало, наслаждаясь моей беспомощностью.
Долго он так стоял и издевался. И продолжил бы, вероятно, до самого утра, а то и больше. Вот только на моё счастье раздался несанкционированный взрыв.
К чему бы это?
Эксперименты сейчас никакие не проводятся — Босхафт ведь тут, со мной, а не в лабораториях…
Может, рвануло что-то?
— Какой идиот решил вторгнуться в мои владения? — взвыл колдун и, позабыв обо мне, помчался разбираться с незваным гостем.
— Ужас-сно, — Мартынко, до этого явно уцепившаяся всем, чем только могла, за мою нижнюю юбку, после поспешного ухода пленителя, отцепилась и соскользнула с моей ноги. — Не отчаивайс-ся, — она каким-то чудом забралась мне на плечи и, обернувшись вокруг шеи, заглянула мне в глаза. — У тебя хотя бы ес-сть с-спос-соб с-снять это заклятие, не веш-шай нос-с раньш-ше времени.
Босхафт был прав, где я здесь найду такого мужчину? Тем более за год. Из собеседников у меня тут только Мартынко, но и она мало на мужчину похожа.
Змея ласково гладила меня по плечику кончиком хвоста, пытаясь поддержать.
А я пыталась собрать мысли в кучку. Паника пока не наступила, можно хоть сколько-нибудь порассуждать.
Лучше бы, конечно, заняться этим раньше, но…
Я вообще никогда не верила в магию. Ни в домовых, ни в Деда Мороза — ни в кого. Точнее… мне просто не давали в это поверить. Когда родители — учёные до мозга костей, вряд ли может быть по-другому. Я даже сказки не читала, когда была маленькая, отец говорил, что всё вот это про принцесс, которых спасает прекрасный принц, такие глупости, что надо всего добиваться самостоятельно. А когда я тайком взяла в библиотеке книжку сказок Андерсена и меня на этом поймали родители, долго читали мне нотации на тему, что негоже девочке из такой семьи читать всякую ерунду. Мама тогда прошлась по всем принцессам, говорила много непонятных и неприятных для десятилетней меня слов и сунула в руки учебник по математике. Мол, лучше бы чем полезным занялась.
С математикой, правда, у меня вопреки генам (оба родителя преподавали какие-то разделы математики в нашем политехническом институте) вообще не сложилось. Зато я всегда была гибкой и пластичной, так что как меня отдали на балет в раннем детстве, так я и занималась им до самого попадания к Босхафту. Только уже профессионально. И в своё время это вызвало много недовольства, когда я сообщила, что поступила в театральное. Мама картинно заламывала руки и вопрошала, за что им такая непутёвая дочь, отец мрачно бросил, что если я не найду себе работу к окончанию училища, содержать он меня не будет. Но в конечном итоге и они смирились с моим выбором, только махнули рукой, когда я сообщила, что начала работать в театре…
Но я снова отвлеклась. Я не знаю про магию даже из фантастики, только смотрела как-то раз с приятельницей из училища пару фильмов про Гарри Поттера, запомнила несколько словечек. Мне вообще не интересно было, потому что… ну прошло время, когда меня можно было заинтересовать фантастическим сюжетом, спасибо родителям.
И тем более я понятия не имею о том, как работает магия здесь и что это вообще такое.
Мартынко тихо зашипела, устроилась на подобии этакого колье и застыла. Что это с ней? Тоже попала под действие заклятия, которое Босхафт наложил на меня? Ничего не понимаю…
А это кто ещё такой?
Лан
Чёрт знает, что меня дёрнуло в последний момент сменить траекторию полёта и подобраться к окну той башни, откуда в спешке выбегал этот безумец, когда услышал взрывы у северной стены замка. Надо было мне пройтись по его… впрочем, неважно. В любом случае, я облажался.
Нет, так-то я знал, что меня дёрнуло. Последнюю неделю я пристально наблюдал за Босхафтом и точно знал, что он постоянно, буквально каждую ночь поднимается в эту башню и проводит там какое-то время. Поговаривали, что у него там находится то самое, с помощью чего старик хочет поработить весь мир.
Не то что бы я верил на слово разговорам пьянчуг в дешёвых трактирах, но… откуда-то ноги у слухов растут, верно?
Но я всё равно изначально собирался пробраться в его лабораторию и от этого плана не хотел откланяться. Мало ли что он в там держит, а вот его разработки лишними точно не будут. Но меня как будто что-то тянуло именно в башню.
В общем, в последний момент я, поддавшись ощущениям, изменил маршрут.
Как оказалось, зря.
Я-то думал, что в этой башне будут какие-то книги, которыми Босхафт пользовался в своих ритуалах, записки с планами и разработками — знаете, сколько за них бы отвалили в королевском дворце? Я вот знаю. Как и то, что моё имя вписали бы в Вечный Лист, тот самый, куда вносили имена только выдающихся героев. Это была бы неоценимая помощь государству в борьбе со старым маразматиком. Он конечно умрёт в течение пары десятков лет, но надо же жизнь Родине упростить и сделать для неё что-то хорошее?
Да что там записки сумасшедшего, я надеялся хотя бы на несметные сокровища, какие-нибудь драгоценности, чтобы если уж не остаться в истории, то хотя бы прибрать к рукам богатства. Они тоже лишними не будут.
А тут…
Статуя? Серьёзно? В охраняемой кучей заклинаний башне всего лишь статуя какой-то женщины?
И-ди-от. Какой же я идиот. Но, право слово, не ожидал, что в слухах не будет ни капли правды. Если бы дама была живая, подумал бы, что народ переиначил то, что ради неё Босхафт мир завоёвывает в то, чем он будет это делать. И умыкнул бы тогда женщину, которую потом наши бы использовали в качестве рычага давления. Могут же быть у Босхафта привязанности и слабости? Надеюсь, хоть что-то человеческое в нём ещё живо.
