За завтраком Чонгука нет. В столовой пусто. Накрытый стол, за которым никто не сидит, открытые окна в сад и птички в нём — всё нагоняет тоску.

Дышать нечем. Воздух густится жарой, влажностью, не разбегается, потревоженный ветром. Словно день с утра поставили на паузу, поймали в статичный кадр, и в этой липкой, тягучей духоте не получается шевелиться.

Пережить бы день. И ночь. И выжить.

Задача максимум.

Суровее обычного Намджун отвозит его в университет. Но и там Чонгука не оказывается. Джин еле отсиживает занятия. Они тянутся неприлично долго — последние перед летними каникулами. На перемене он шарахается около аудитории, где должен учиться Чонгук и старательно не думает о том, что будет, когда того встретит. Его узнает пробегающая мимо девушка.

— О, хорошенький оппа. Ты же хён Чонгука? Ищешь его? — тараторит она, сдувая длинные пряди с носа.

У Джина от удивления вытягивается лицо.

— Да-а, э-э-э… вроде как ищу… — блеет он, вглядываясь в девушку. Он её первый раз видит, как она узнала, кто ему нужен?

— Он сегодня ещё не приходил! Я побежала, прости, опаздываю! — машет незнакомка ему рукой и торопливо ныряет в аудиторию.

Джин долго смотрит на закрытую дверь, а потом отступается. Выдохи то ли облегчения, то ли отчаяния дерут его грудь.

Последнее занятие он решает пропустить, всё равно экзамен сдан и профессор добродушный. Но и домой не хочется, там он точно сляжет в нервной горячке. Джин скрывается в библиотеке, где падает за стол, стратегически расположенный — оттуда видно входящих.

Отсутствие новостей угнетает. Просто… Мешки с деньгами к этому времени должны быть распиханы по мусорным урнам, а у него нет телефона, чтобы узнать, нашел ли Чонгук миллионы, успел ли? Или он решил выйти на шантажистов? Не опасно ли это?

— Как понять его молчание? Что там? Получилось? Нет? — шепчет Джин в темноту книжки, в которую ткнулся лицом, чтобы спрятаться от солнечных лучей из окна. — Что мне делать, если Чонгук не успел? Если у него не получилось? А если получилось? ЧТО МНЕ ДЕЛАТЬ ТОГДА?

— Опять сам с собой разговариваешь? Как будто у тебя нет друга, с кем можно побеседовать, — басистый смешок впархивает над головой, и следом здоровая лапища приземляется на спину. Джин подскакивает, скривившись. Ему, вообще-то, больно! По синякам-то!

Рядом со столом стоит и придурковато улыбается Тэхён. Двинуть бы ему, но у Джина нет сил шевелиться.

— А что сразу драться… — говорит он и пытается вновь спрятаться за книжку. Но Тэхён не даёт, тянет книгу на себя.

— Что с лицом? — улыбка стекает с подвижного, богатого на эмоции лица друга.

— Не обращай внимание…

— Что вообще случилось? Вчера в университете целый был! Только губа подбита? — не сдаётся Тэхен. Вглядывается в лицо и пытается найти ещё следы.

— Только губа. Не бери в голову, хулиган сигарет попросил, которых у меня нет, — упрямо твердит Джин.

По Тэхёну не сказать, что он удовлетворён ответом, но тот покладисто не спорит. Молча вешает рюкзак на спинку стула.

Джин выравнивает дыхание и вытирает испарину над губой. Свои рёбра он больше не собирается светить. И не надо его сегодня трогать — каждое касание болит и оставляет вмятины на хрупком стеклянном теле.

— Я говорю с самим собой, а ты вечно подкрадываешься и руки распускаешь… — говорит он и окончательно откладывает книжку.

— Я не подкрадывался! Будь у тебя телефон, я бы предупредил! И быстрее тебя нашёл! — возмущается Тэхён, плюхаясь на стул. — Кстати, что с ним?

— С телефоном?

Тэхён с любопытством разглядывает бледный потрёпанный вид Джина, отвечает невпопад.

— Мда-а… В крематорий краше несут, хён. Под глазами точно не синяки — усталые круги. Ты сегодня вообще спал?

Сокджин молча трёт переносицу. Тэхён выбивает из равновесия неожиданными каверзными вопросами.

— Почему твой телефон у Чонгука? — опять меняет тему друг.

— Как ты узнал?

— Хён… Ну ты что? Естественно, я позвонил! И ответил не ты, а Чонгук. С тех пор ищу тебя по всему университету. С тобой точно всё в порядке? — прищуривается Тэхён. — Ты какой-то странный.

Тень паники проходится по краю сознания, Джин с трудом её давит. Ему жизненно необходимо, чтобы Чонгук был и тут, и на другом конце галактики. И от собственной амбивалентности хочется выть.

— Что он ещё сказал? Где он? Не сказал?

— Смотри-ка, он про Чонгука теперь говорит и говорит! Кто твой друг, я или он? Как я тебя искал не хочешь послушать? — Тэхен достаёт из нагрудного кармана рубашки заверещавший телефон, отбивает коротенькое сообщение и убирает обратно. Снова заценив немощный вид хёна, сменяет гнев на милость: — Он мне не сказал, но, кажется, был за рулем.

Джин с глубоким вздохом падает лицом в стол. Он едет сюда? Получилось? Нет? Что делать дальше? Волосы шевелятся от мыслей — хоть хватайся за них, чтобы не убежали и не оставили его лысым. Он бы так и сделал, честное слово, но жест выдаст его панику.

— А ты, кстати, что домой не идёшь? Кого-то ждёшь? О, хён, смотри кто идёт! — опять басит Тэхён, и Джин взвивается, прикипает взглядом к двери.

Но там никого нет.

Джин переводит взгляд на Кима. Тот, блаженно улыбаясь, следит за стройными ножками смутно знакомой девушки. Не услышав ответного восторга, Тэхён отлипает от созерцания прекрасного. Многозначительная пауза позволяет ему правильно оценить уровень бешенства в глазах хёна. Он бесстрашно восклицает:

— Что? Говорю, смотри, какие красотки в библиотеке ходят. Мало того, умные, ещё и красивые! И что я сюда не заглядываю?

— Каждый раз так говоришь… — ворчит Джин, рукой похлопывая по груди, где бьётся заполошное сердце, успокойся, мол, ложная тревога. — Вроде не старый, а память никакая…

— Что ты начинаешь, поддержи легенду, — ухмыляется друг, потом спохватывается и лезет в рюкзак. На стол выкладываются две бутылки воды и мятые кимпабы в пакетах. Один комплект Тэхён протягивает изумленному Джину: — На, поешь. А то ты какой-то бледный…

— С ума сошёл? В библиотеке есть нельзя, — шипит Сокджин, отпихивая руку с кимпабом. Но его ладонь перехватывают, настырно вкладывают пакет.

— Потом поешь, я же не про «сейчас»! — Тэхён оглядывается на возмущенный клёкот молодой библиотекарши, заметившей их возню и, лихо улыбнувшись, шлёт воздушный поцелуй. Издалека видно, как та краснеет, замолчав.

Джин качает головой. Вот бы ему столько уверенности в себе. Другу всё сходит с рук. Тот красив, знает, что красив и пользуется красотой на полную катушку.

— Ты чего пришёл-то? — спрашивает обреченно, пряча еду в сумку. — Зачем искал меня?

Джин копается в глубоком кармане и не видит, как у друга сползает лихая улыбка, и её заменяет насупленное выражение лица. Тот снова хватает молчащий телефон, пытливо в него вглядывается и бормочет:

— Я пришел тебя отвлекать. Чёрт знает, что у вас происходит, но явно что-то странное. Один выглядит, как труп. У второго голос хрипит, словно он зубами рвал глотки врагов. Всё о тебе, да о тебе лопочет. А ещё пишет, написывает каждые пять минут, выясняя где ты и что ты. Ой, о чём это я… — хмыкает Тэхён уже громче. — Развлекать, конечно, пришёл. И развлекаться. Не знаю места веселее библиотеки…

***

Болтливый Тэхён умудряется отвлечь рассказами и шутками замороченного Джина. Тот перестаёт кидать частые испуганные взгляды на каждого входящего, заслушивается историями о неудачных свиданиях и побегах от не в меру серьёзных поклонниц. Пара солёных подробностей даже вызывает улыбку на сухих, искусанных губах. И поэтому, когда Чонгук появляется в проёме библиотечной двери, для Джина это сродни удару поддых. Воздух разом пропадает, а в животе вяжется узел на двух концах — облегчения и ужаса. Он ждал, и не ожидал увидеть. Жаждал встречи и боялся. И теперь замершая на пороге фигура взметает в нём бурю чувств.

Тэхён замолкает, заметив утрату чужого интереса, прослеживает любопытством взгляд Джина.

— Понятно, кого ты ждал. Что ж, видимо, дождался… — говорит, оценив напряжение, протянувшееся между теми.