- Эй, товарищ! - я осторожно постучал по лысине пальцем. - Вы кто? Зачем пришли-то? И что вообще происходит?!

  - Ах да! - встрепенулся толстяк. - Сейчас!

  Он нажал кнопку, вделанную в стол, и через минуту в камеру вошла официантка в черном платье, белом кружевном фартучке и с белой наколкой на пышно причесанных волосах - я уже ничему не удивлялся. Официантка несла поднос, на котором стояла черная бутылка с золотой головкой и изящная рюмка с золотыми каемками и гравировкой. Официантка быстро постелила на стол белоснежную салфетку, поставила на нее бутылку и рюмку и бесшумно удалилась. Толстячок взял бутылку, рассмотрел этикетку, крякнул, передернувшись, потом открыл бутылку и налил в рюмку тягучую жидкость темно-янтарного цвета - по камере тут же поплыл аромат трав и алкоголя. Рюмку он протянул мне:

  - Пейте!

  Я понюхал, попробовал и поморщился:

  - Что это за гадость? Ненавижу ликеры!

  "Гадость" была одновременно и приторно-сладкой, и полынно-горькой, да еще и крепкой, как водка.

  - Итальянский травяной ликер "Амаро", - важно произнес толстячок, приосанившись. - Обычно подается как дижестив (это слово он произнес по слогам). Аналоги продаются по всей Европе: во Франции это Picon, в Венгрии - Zwack Unicum, в Дании - Gammel... Gammelsdank, в Германии... в Германии - Kräuter... Kräuterlikör, он же Jäger... Jägermeister.

  Он говорил как профессиональный гид, но явно спотыкался на иностранных названиях. Я решительно поставил рюмку на стол:

  - Не буду я это пить! Воды дайте.

  - Не положено.

  - А это я пить не стану.

  Некоторое время мы с ним молча смотрели друг на друга: ситуация явно зашла в тупик. Потом толстячок почесал затылок, вздохнул, повертел в руках бутылку, снова почесал затылок и, наконец, жалобно произнес:

  - Вот же вы какой вредный! А мне что делать? Я должен вернуть эту бутылку пустой, а вы даже одну рюмку выпить не хотите.

  - Так сами и выпейте.

  - Сам?! - изумился толстячок.

  - Ну да. А что такого?

  - Не положено...

  Толстячок совсем сник и даже пустил слезу, но я был непреклонен и подвинул к нему рюмку:

  - Пейте!

  Он выпил и закашлялся. Я встал, обошел стол и похлопал его по спине, он благодарно закивал. Отдышавшись, он налил еще рюмку. Я с интересом смотрел. Так толстячок оприходовал всю бутылку и пригорюнился. Лицо его покраснело, на лбу выступил пот. Я подумал, что сейчас он точно заснет, но толстячок внезапно запел негромким блеющим тенорком:

  - По диким степям Забайкалья... Где золото роют в горах... Бродяга, судьбу проклиная... Тащится с сумой на плечах...

  Он покивал головой, сурово поджав губы, и ткнул в мою сторону бутылкой, которую так и держал в руке:

  - От сумы да от тюрьмы, как говорится... Это самое... Не зарубайся! Нет. Не заругайся! Или как?

  - Не зарекайся, - подсказал я.

  - Воот! Святые слова! Не зарепайся.

  Он икнул и продолжил скороговоркой:

  - Бродяга к Байкалу подходит... Навстречу родимая мать...

  И внезапно взвыл в полный голос:

  - О здравствуй, о здравствуй, роднаааая!

  В этот патетический момент дверь открылась, и дюжий санитар подскочил к толстячку. Он обрадовался и закричал, протягивая пустую бутылку:

  - Мамаша, селёдочки не хотите ли? Селёдочки, мамаша!

  Санитар подхватил его и поволок к выходу, а он все бормотал свое "мамаша, селёдочки". Тут я спохватился:

  - Эй, постойте! А что со мной будет? Что тут вообще происходит? Товарищ!

  Санитар, не оборачиваясь, буркнул:

  - Тамбовский волк тебе товарищ.

  И дверь за ними закрылась. Я сидел и ждал появления следующего персонажа, но никто не приходил. Я встал, подошел к двери, подергал ручку и постучал:

  - Эй, кто-нибудь!

  Тишина. Я задумчиво обошел камеру. Потом еще раз. Потом решил сосчитать, сколько шагов я пройду вдоль каждой стены. Результат меня ошеломил: все углы казались прямыми, и комната выглядела квадратной, но количество шагов оказалось разным! Стена с дверью - шесть шагов, стена с окном - пять, стена ржавого цвета - семь, и последняя - восемь! Я не поверил и пересчитал: все так. Тогда я решил сосчитать не шаги, а ступни, и прошелся по периметру, аккуратно ставя ноги пяткой к мыску. Все то же соотношение. Странно. Не зная, чем еще себя занять, я вспомнил про кнопку на столе и, недолго думая, нажал ее. Через пару секунд дверь отворилась и вошла официантка, которая приносила ликер. Она взяла со стола салфетку с рюмкой и подозрительно огляделась по сторонам:

  - А где бутылка?

  - Так бутылку этот унес, который в пижме, - ответил я.

  - Ага, он унес, а мне теперь отвечать! Козёл.

  - Скажите, а как это все называется? - решился я спросить.

  - Что - это? - не поняла официантка.

  - Ну, это место! Это учреждение!