«Я что-то должен чувствовать?»

Взглядом он остановил рыцаря. И начал говорить неловко, как-то смутно:

— Я только хотел сказать, — слова волочились, как иноязычные, — хотел сказать, что у меня есть подозреваемый.

Алхимик встал на ноги и побрел вперёд. Идти теперь можно было куда угодно — он знал точно.

За спиной зашуршали торопливые шаги.

— Просвети, будь так добр.

Алхимик был добр. Но никакими усилиями ума он не мог подобрать слов, которыми можно было бы исчерпывающе описать его версию. Не мог определить степень опасности, в которой они оказались. Не мог оценить шансы напарника на выживание.

И всё ещё не мог разобрать шумы…

— Один из моих двойников, — он вглядывался в черное пространство снежной кутерьмы, теперь не для того, чтобы что-то в ней разглядеть, но просто потому что надо было куда-то смотреть… Впервые за ночь он признал, что не видит ни черта, — если точнее, мой самый первый двойник, мог это сделать. У него есть резон.

Рассказывать рыцарю всё было бы ни к чему.

— Понятно. И наши глюки как-то с этим связаны.

Хорошо, что Альберих не был детективом.

— Иначе я не могу объяснить, почему именно ты отбиваешь от меня морок.

— Потому что я единственный, кто может ударить тебя в лицо? — фыркнул ученый.

Что-то дернуло за грудиной. Раньше алхимик себе не позволял так раздражаться.

А рыцарь засмеялся. Альбедо сник, не зная теперь, нужно ли извиняться за неосторожное слово.

— Хорошо-хорошо, понял, — улыбка звенела в голосе напарника.

Альбедо оставалось только догадываться, что он там понял.

От тупиковых размышлений его оторвала тишина. Глухая, ватная тишина, спустя секунду сменённая прежним гулом. Рыцари переглянулись. Слабый запах металла, соли и сероводорода коснулся нёба. Альбедо молча сменил курс, и капитан последовал за ним.

И снова привычные шумы оборвались. Альбедо услышал, как билось его собственное сердце. Быстрее обычного. Сильнее. Кровь навязчиво отстукивала в ушах сломанный ритм. Даже вернувшимся гулом этот звук было не заглушить.

— Раздражение, — выдохнул алхимик, чтобы только перестать слышать пульс, — Я разозлился на тебя, и потом мне стало, кажется, стыдно.

Отчего-то сложно было об этом думать, ещё сложнее — говорить. Рыцарь не отвечал. Альбедо понимал, что ответил несвоевременно.

— А теперь? — задумчиво отозвался капитан, — что ты теперь можешь сказать?

— Я чувствую ровно то же самое, что и ты, — ответил алхимик отстраненно. Так было привычнее, — страх и интерес.

— Ну, давай бояться вместе…

Напарник точно улыбался, когда говорил. Альбедо в этот раз ощутил, как и сам невольно поднял уголки губ, но улыбки не получилось.

Её убило сосредоточение. В скале перед ними зияла дыра. Очередная пещера. Запах соли и металла здесь усиливался.

Здесь раньше был лагерь хиличурлов.

Теперь из промерзшей пещеры не доносилось ни звука. Завидев обездвиженные, чудно́ вывернутые силуэты, алхимик медленно выдохнул и шагнул внутрь.

Тишина и тяжелый запах, практически полное отсутствие света. Альбедо осторожно прошел вглубь крохотного грота. Заметил в дальней стене дыру — узкий туннель.

Лед не позволял судить, как давно погибли трое хиличурлов, лежащих теперь на полу. Ясно было только, что костер убийца не тушил — органика дала густой гнилой запах. На белой от снега земле почти не было тёмных пятен. Жертв не резали. Но ученый видел кости. Черные, блестящие кости. Видел, что одному из тел недоставало правой руки.

Альбедо присел рядом с ближайшим существом и разглядел, что блестели кости от инея — тот колючей коркой покрыл влажные обрубки. Но что произошло с мягкими тканями?

Он огляделся в поиске следов. Увидел свои собственные, потом следы капитана, и кроме них ничего. Только белое покрывало.

Засверкали на белом красные блики. Алхимик посмотрел выше — рыцарю за плечо. Над входом в пещеру мерцали крупные агаты. Целое скопление.

Тишина оборвала гул. Надавила на уши. Сердце снова забилось.

И агаты оглушительно хлопнули.

Альбедо успел рвануться к рыцарю. Упал. На голову опустилось удушающее снежное облако. Воздух грохотал.

Алхимик едва только приподнялся на локтях и открыл глаза, как услышал знакомый шаркающий звук. Из-под земли. Три ледяные попрыгуньи. С разных сторон. Вход и пол завалены обломками.

Альбедо вскочил, обнажив Киноварь. И почувствовал, как край его плаща дернуло вниз.

— Альбедо, я… Не скрываю… — сдавленно шипел капитан.

Он слабо тянул алхимика на себя. Повсюду вокруг него, в снегу, на полу — алые пульсирующие осколки.

Он просто так не поднимется.

Комментарий к Глава VIII. Пульс учащается

Совесть уже стучится в моё окно за то, сколько физических страданий этим двоим приходится выносить.

Я зашториваюсь наглухо.

========== Глава IX. Спектакль плаща и шпаги ==========

Да, он не доверял ему до конца. Но, если в той пещере было что-то, с помощью чего Альберих мог сохранить рассудок, то это был алхимик. Это он в прошлый раз прогнал морок. Это он спасал жизнь…

В голову будто ударили шпалой.

Вместо картинки — красный цвет. Не вдохнуть. Кулаки сжаты. И как же громко кричат эти хреновы птицы! Черные силуэты. Нет, — один черный силуэт. Маленький. Страх и обида свернулись в горле таким комком, что Кэйа чуть не всхлипнул.

И ожил белый огонёк.

— …не надо. — пробился знакомый голос.

— Чего? — просипел, задыхаясь.

— Глаза закрыв…

Красный. Оглушительный гул. Кто-то словно зажал его сердце в кулак.

— Дыши! — рявкнул алхимик.

Щёки и шею будто кипятком ошпарило. Альбедо, как лис, чью нору подожгли, бесился, напружинивался, но с места не сходил. Кристаллический щит отчаянно грохотал за его спиной. Ледяные осколки!

Грозились долететь до цели.

Алхимик не отрывал взгляда от Альбериха.

— Ну? — шипел он.

Кэйа выдохнул.

— Спасибо! — он сгреб ученого в охапку и покатился прочь.

Куда? Влево!

Щит алхимика разорвался, попрыгуньи взвыли. А рыцарям повезло! Слева валялась щедрая ледяная глыба. На затылке остался синяк. Зато Альбедо мог отдышаться.

Правда, сначала он бухнулся на землю, недовольно мыча. Альберих едва не рассмеялся ему в лицо. Благо, некогда было. Попрыгуньи выкопались в двух шагах от укрытия. Одна из них — за спинами рыцарей.

«Ой, хорошая моя»! Кэйа хлестнул ее льдом по морде. Бедная луковица отлетела к сородичам.

И поднялась.

Золотой цветок вырос на земле. «Альбедо справится». Рыцарь бросился из укрытия. Попрыгуньи окаменели. И кинулись к нему.

В руку легла ледяная сабля. Длинная. Кривая. Привычная. Прилетела твари в голову, — взрыв! В месте удара. Враг, как тряпочка, упал. Так вот зачем нужны были эти цветы! Прекрасно!

Еще хо́лода в руку, и он снова вооружен. Вторая попрыгунья запустила шипы.

«Не тут-то было!»

Было. Сабля хрустнула. Шипы обожгли холодом. Кэйа не ждал, рванул в сторону. Только бок успело ошпарить. Усмешка помогла не сорваться на крик. Зубы скрипнули.

Позади звенела сталь. Все нормально.

Попрыгунья заклокотала. Ушла в землю. Рыцарь ждал ее за спиной. Правильно. Она действительно появилась за спиной. У Альбедо.

Красный. Кровь ударила в висок несколько раз.

Сорвался с места. Зря. Глаза отключило. Вместо гула крови в ушах раздался дикий скрежет. Колени прошибло болью. Рыцарь стиснул саблю, замотал головой так, что всё побелело. Красные пятна исчезли.

Луковица прямо здесь! Наотмашь рубанул ей по корням. Лёд причинил нулевой вред. Достаточно, чтобы разозлить. Она извернулась, готовая к броску.

Из-за спины капитана ей точно в шею ударил белый клинок. Что-то в этом горле беспомощно хлюпнуло.

— Не падай сейчас, — спокойно прозвучало над ухом.

Сзади выла вторая попрыгунья. Не глядя, рыцарь ударил холодом. И точно. Животина, едва не набросившись на алхимика, отлетела.

Альберих неодобрительно цокнул языком. Ударил ледяными осколками. Они беспомощно рассыпались. Ударил снова. На холод тварям было совершенно плевать. Ударил ещё.