Влад остановился перед узкой дверцей, которую Глеб раньше не замечал. Прямо за ней начинался непроглядный мрак. От вида зияющего пустотой черного проема Глеб было замер, но через мгновение свет фонарей явил из темноты винтовую лестницу, что уводила вверх крутой спиралью ступеней. Поднимаясь, Глеб пытался припомнить, как выглядела церковь снаружи: осыпающаяся коралловая краска, пятна, оставшиеся от фрески над входом, светлая черепица крыши и крохотная башенка под таким же бледным куполом.

– Стоп, – снова скомандовал Влад, и процессия остановилась. Свет фонарика, что Глеб сжимал в руке, метнулся вниз, но не достиг дна башенки. Она оказалась вовсе не крохотной. Что-то скрипнуло, и в глаза ударил свет. Глеб зажмурился, пошатнулся и схватился за холодные перила. После стольких дней, проведенных во мраке при свечах, лучи солнца будто вгрызались в слезящиеся глаза.

Люди почти наощупь выбрались наружу и осмотрелись, морща лбы и прикрываясь ладонями от солнца. То ли от недавней болезни, то ли от непривычного обилия света, а, может, и от невероятного вида у Глеба слишком уж часто забилось сердце.

– Ну, здравствуй, дивный новый мир, – почти прошептала Лора.

Утренний, пока еще не раскаленный воздух кружил голову после духоты церкви, пропахшей воском и керосином. Уже знакомые Глебу домики тесно сбились вокруг площади и отбрасывали длинные тени на старую брусчатку. Аккуратный, но безлюдный городок сверху казался почти что игрушечным. А за ним… Несмотря на все услышанное сегодня, Глеб не мог поверить своим глазам. С одной стороны, сразу за стенами последних домов в небо поднимался отвесный склон скалы. Дорога, по которой Глеб в первый день вышел на площадь, раньше уводила вглубь острова. Теперь же она упиралась прямо в этот изрезанный трещинами утес. С другой же стороны от церкви простиралось море: бледная лазурь подступила к городку настолько близко, что тот оказался прямо на берегу. От воды его отделял склон столь же крутой, что и утес на другой стороне. Похоже, в этом и была причина подземных толчков. Церковь и все соседние домики буквально взлетели, оказавшись на значительно большей высоте, чем раньше. Немыслимо.

– Что же это получается, – первым подал голос Поль. – Мы здесь, как на уступе. Зажатые с двух сторон.

– Неправильно, – Влад указал на запад. – Вон там, где заканчивается гора, есть тупой склон.

– Пологий, – кивнула Лора, подсказывая слово.

– Вот именно. И весь остров оказывается именно с той стороны, – проследовав за взглядом Влада, все пятеро задумчиво рассматривали невероятную панораму, открывшуюся с колокольни.

– А вот та гора? – Глеб указал на возвышение вдалеке. – Она, кажется, там и была, когда я искал путь к церкви. Рядом с ней еще был указатель на развилке. Одна дорога как раз вела вверх по склону.

Ему показалось, собравшиеся переглянулись.

– Да, она всегда там. А указатель, кстати, надо не забыть поставить на место, – отмахнулась Лора и раскинула руки. – А мне нравится! По-моему, нам просто повезло: море совсем рядом, и путь вглубь острова, я думаю, найдется.

– Очень повезло, да уж. Мы теперь на горе, сюда в любом случае будет труднее добираться. А море вон где! К нему если только кувырком спуститься можно! – возразил Поль, скривив губы.

– Не заметишь, и лепешка… – протянул Глеб. Ему показалось, будто он уже где-то слышал эти слова.

– Разберемся, – Влад подозвал Ганса. Тот рассматривал просторы острова через очень недурной на вид бинокль, но все-таки оторвался от окуляров и принялся крепить веревки к ржавым настенным крюкам.

От вида троса, со свистом полетевшего вниз, по спине Глеба пробежали мурашки.

– Голова закружилась? – спросил Поль, будто нарочито вычурно грассируя.

– Прекрати, – одернула его Лора, прицепила карабин к ремню и проверила, крепко ли он держится. – Ну что, ты решил? Можешь остаться здесь с Гансом в карауле, – она взглянула на Глеба и протянула ему единственную свободную веревку.

Тот ответил не сразу. Но казалось, чем дольше он думал, тем быстрее таяла решимость. Меньше мыслей – меньше страха. Глеб взял трос, защелкнул карабин и слишком уж твердым широким шагом отправился к Владу, который уже перебрался через перила и откинулся на тросе почти до горизонтального положения. Он упирался в площадку лишь ногами и улыбался столь безмятежно, будто просто решил позагорать в такой странной позе. Глеб почувствовал натяжение веревки и сам не понял, как оказался на другой стороне хиленькой оградки. Его руки вцепились в скользкие перила, а вмиг потяжелевшее тело словно ощутило притяжение земли. Ветерок, такой же легкий, как минуту назад, сейчас ураганом трепал его волосы и рубашку.

– Вот так, молодец! – Влад подтянулся на тросе и похлопал Глеба по плечу. Тот еще пуще сжал немеющие пальцы на поручнях. – Теперь смотри внимательно. Нижнюю веревку надо провести между под ногами.

– Нужно что?! – вскричал Глеб. – А можно было это сделать до того, как я сюда залез?

– Нет, так неудобно, – Влад попытался показать на своем тросе, что означало загадочное «между под ногами». – Вот так, хорошо! Теперь обведи ее вокруг правого бедра. Давай, это легко! Потом проведи ее через грудь и на руку через левое плечо.

– Я тебя не понимаю, ты можешь объяснить нормально?!

– Успокойтесь, – по другую сторону перил оказалась Лора. Пара простых движений, которые невозможно повторить без подготовки, и веревка оплела Глеба хитрым узлом. – Вот и все. Это безопасный способ, не волнуйся.

– Безопасный – это выйти через дверь, а не прыгать с колокольни, – Глеб пытался выровнять дыхание. Чуть в стороне через ограду перебрался Поль и, за мгновение соорудив вокруг себя треклятую петлю, спросил:

– Все русские такие истерики?

– Не слушай его, – Лора перемахнула на их сторону и оказалась рядом с Глебом. – Смотри на меня. Отпусти правую руку. Так, теперь возьми ей нижний конец веревки. Эта рука будет управлять спуском. Теперь левой рукой возьми веревку над собой. Вот и отлично!

Как ни странно, пока все выглядело довольно легко. Голос Лоры снова стал певучим, от его звуков успокаивался разум, а вслед за ним послушнее становилось тело. Чем дольше она говорила, тем меньше Глеб воспринимал слова. В такой речи весь смысл кроется в звуке: он наполняет и тебя, и пространство вокруг, замедляет твое дыхание и рождает стойкое чувство безопасности. Должно быть, именно так она говорила со своими подопечными.

Лора замолчала, Влад снова гаркнул что-то невпопад, зашипели тросы, и прекрасное чувство тут же покинуло Глеба. Его спутники чуть приспустили веревки и начали спуск.

Бедро, плечо и пальцы обожгло до боли, когда трос скользнул по телу Глеба. Зелень острова перед глазами сменилась бледным утренним небом и Гансом, который навис над ним с биноклем, едва Глеб спустился на пару шагов. Интересно, как высоко летит плевок, если запустить его снизу вверх? Дотянет до окуляров или шлепнется обратно? Глеб не стал проверять и продолжил спуск. Ноги упирались в стену и с каждым все более уверенным шагом сдирали тонкие чешуйки коралловой краски. Страх потихоньку уходил, сменялся азартом и абсурдным желанием оказаться на земле первым. Хотя, как известно, самый быстрый путь – головой вниз.

Когда все закончилось и Глеб опустился на землю, его слегка потряхивало, но ощущение, в целом, было приятное.

– Это ужасно, – он потер бедро и в который раз поймал на себе взгляд Поля. Влад кое-как сообщил по рации, что спуск закончен, и тросы, точно змеи, поползли вверх по стене, сплетаясь в моток в руках Ганса. Группа двинулась через площадь.

– Сначала проверим эти дома, а потом пройдем чуть дальше кругом, – объяснял Влад по дороге, заставляя Глеба изо всех сил вслушиваться в его корявую речь. – Сначала тут. Потом все остальное. Так надо каждый раз после Волн. Все меняется, мы проверяем, что здесь безопасно.

– А бывало здесь что-нибудь по-настоящему опасное?