– Физику, химию в школе учил? Помнишь еще, что все вокруг состоит из частиц – упорядоченных. А что говорит энтропия об упорядоченности? Вот именно: «До свидания!» И сейчас, когда уровень энтропии достиг точки икс, этот самый главный порядок – порядок частиц – начал разрушаться.
– Хочешь сказать, мир вот-вот развалится на атомы?
– Не совсем. К счастью, пока этот процесс происходит лишь в некоторых аномальных зонах наподобие той, где мы находимся. Когда приходят Волны.
Перед глазами Глеба возникла картина, которую он страстно желал забыть.
– Ты сейчас говоришь не про огромный вал, который меня едва не смыл?
Лора кивнула:
– То, что ты видел – это не совсем вода. Это поток нестабильной материи с высочайшим уровнем энтропии или, можно сказать, хаоса. Волны, от которых мы укрылись здесь – это поток, разрушающий все пирамиды из гальки. Сталкиваясь с любым стабильным объектом, они меняют его. Со скалой, домом, травинкой, песчинкой – с чем угодно. Тот же камень рассыпается на элементарные частицы, которые через мгновение после контакта с Волной собираются заново.
– Во что?
– Во что угодно. Вселенная, как бы странно ни звучало, обладает памятью. Все, чего касается Волна, мгновенно меняется и с равной вероятностью может стать любым предметом из когда-либо существовавших. Это и есть воплощение самого хаоса: максимальное количество вероятностей.
– То есть, мне еще повезло, что я не попал под эту Волну и не превратился в… кисель?
– Грубо говоря, да.
Глеб молчал и пытался выстроить из услышанного хоть какое-то подобие целостной картины, проклиная себя за то, что никогда не проявлял интереса к естественным наукам.
– У древних греков Хаос считался богом-демиургом и прародителем всего. Это, к сожалению, единственное, что я об этом знаю, – усмехнулся он. – Если бы не куча научных слов… Если бы я своими глазами не видел эту чертовщину, я бы, пожалуй, решил, что это полный бред.
– Это хорошо, – Лора поднялась на ноги. – Значит, у тебя есть зачатки критического мышления. А, если греки окрестили Хаосом Большой взрыв, то они были совершенно правы. Пойдем, нам пора выходить.
– Но у меня есть еще вопросы.
– В другой раз, хорошо? Времени, к сожалению, сейчас совсем нет. Пока что постарайся осмыслить то, о чем я рассказала, – Лора направилась обратно к группе – Глеб не отставал. – Если тебе трудно поверить и принять это, просто подожди. Оглядись вокруг, дай себе время привыкнуть.
Привыкнуть… Нет уж, к этому месту он бы никогда не смог привыкнуть. А вот смириться, скорее всего, придется.
– Ну что, поговорили? Вскипятил себе мозги? – ухмылкой встретил их Поль и протянул два широких ремня с подсумками. Лора закрепила свой на бедрах:
– Ладно тебе, человек только в себя пришел, а его сразу в омут с головой. Ты ведь идешь с нами? – спросила она Глеба.
– Иду, – ремень оказался довольно тяжелым и никак не желал застегиваться. – Можно последний вопрос? Откуда ты столько знаешь?
– Я физик, – пожала плечами Лора. – Из-за этого я и здесь.
Подсумки на ремне оказались набиты под завязку: здесь были фонарик, спички, рация, небольшая аптечка, фляжка, складной нож и даже скалолазный крюк. Такая серьезная экипировка немало удивила Глеба, но, когда Влад протянул ему старое мачете с потемневшим лезвием, он затряс головой.
– А это еще зачем? Не надо, я так пойду! – Глеб никогда в жизни не держал в руках оружия, и его это вполне устраивало.
– Нужно брать, – отрезал Влад и попытался вложить клинок ему в руку.
– Зачем, ну зачем мне это? – простонал Глеб, глядя на Лору в поисках поддержки. Та, к его изумлению, уже пристроила свой мачете на поясе и теперь выглядела почти что устрашающе. – И ты туда же?
– Во-первых, – Влад наморщил лоб, стараясь сформулировать какую-то важную мысль. – Во-первых, мачете хорошо рубит ветки и разные растения. А там, – он взмахнул рукой, указывая за стену, и клинок с жутким свистом описал в воздухе полукруг. – Там может быть целый лес, через который мы будем пробираться. Во-вторых, там могут быть и звери, и змеи, и еще много чего. Если опасность, нужно с собой взять мачете.
– Каждый раз после Волн остров меняется до неузнаваемости. Надо быть начеку, – кивнула Лора.
Глеб вздохнул и взялся за шершавую деревянную ручку. Клинок непривычно тянул руку, которой было страшно даже пошевелить.
И зачем он ввязался в этот поход? Неужели это было обычное желание стать частью общества, пусть такого странного и маленького? Что поделать, если еще со школы тебе начинают твердить, будто человек – существо социальное.
– Согласен, – вздохнул Глеб и, следуя примеру Лоры, пристроил мачете на поясе. – Но имейте в виду, что я не ручаюсь за качество работы с этим… инструментом.
– Мы будем отходить подальше, – успокоил его Поль. Вместо клинков они с Владом взяли по охотничьему ружью, и это посеяло в душе Глеба новые сомнения.
– Да-да, там может быть все, что угодно, я понял, – пробурчал он в ответ на взгляд Лоры.
– Надеюсь, ничего по-настоящему опасного вы не встретите, – вдруг рядом оказался Франческо, бесшумно подкативший к ним на коляске. Он, как и всегда, уставился на собравшихся мутными глазами и похлопал Глеба по предплечью – выше старик не дотягивался. – Я буду на связи. Все как обычно. Мистер Марков, эта вылазка может занять весь день, а то и больше. Вы только поднялись на ноги. Если решите остаться здесь, в этом не будет ничего зазорного.
– Я тоже пойду с вами, – вдруг раздался странный голос. Глеб обернулся и увидел Ганса. Мальчишка говорил с трудом, все открывал и открывал отчего-то улыбающийся рот, пытаясь продолжить, но у него ничего не получалось. Веревка все быстрее мелькала в его пухлых руках. Он обращался к Глебу, в этом не было сомнений, но от подобного зрелища тому становилось лишь неловко и неприятно. В ответ он отвел глаза и чуть отвернулся. Будто и не услышал. К счастью, на помощь пришла Лора.
– Ганс, дорогой, – заговорила она, присев рядом. – Ты нужен нам здесь. Без тебя мы не сможем обойтись, как и всегда…
Глеб не выдержал и принялся по второму разу проверять содержимое подсумков, лишь бы не понимать глаз. И что он должен был сделать? Ответить? А если ему не хочется разговаривать с этим парнем, что с того? Он имеет на это право, в конце концов.
– Все готово, хватит копаться, – забрюзжал Франческо. – Лора! Выходите, так и до вечера просидеть можно!
Когда все, наконец, было готово, Влад закинул ружье на плечо и скомандовал:
– Ушли! Нет, то есть… Пошли!
– А мы, разве, не наружу собирались? – забеспокоился Глеб, когда, вопреки всем ожиданиям, группа направилась не к дверям, а вглубь зала.
– Все верно, – кивнула Лора. Она шла под руку с Гансом – тот держал связки тросов с карабинами, под грудой которых пряталась его любимая веревочка. – Только мы будем спускаться с колокольни.
– Чего?! – ноги Глеба вдруг снова стали тяжелыми и непослушными. – Мне кажется, или выйти через дверь было бы проще?
– Прости, надо было сразу тебя предупредить. Но кто знает, что может оказаться снаружи? Или что может проникнуть внутрь, когда ты откроешь двери? – Лору похоже, веселило выражение его лица. – Что бы ты сейчас ни назвал, есть определенная вероятность, что снаружи нас поджидает именно это. Поэтому подумай хорошенько. Еще не поздно остаться.
– Ну нет, я справлюсь, – пробурчал Глеб, сам не понимая, что за странное упорство подгоняло его вперед.
– И прекрасно, – ответила Лора. – Только вот с фантазиями, кстати, надо быть осторожнее.
– В смысле?
– Наши мысли, подкрепленные сильными чувствами… Например, испугом или яростью… Могут повлиять на вероятность того, что окажется снаружи.
– Старые байки, что мысли материальны?
– Нет, Глеб, здесь не до шуток. Мир – сосуд энтропии. И ты тоже. Давай обсудим это как-нибудь попозже, но сейчас просто запомни: осторожнее со словами.
