Быстро переглянувшись с матерью и увидев легкий кивок, я подтолкнула опешившую девицу к двери:

– Сами управимся, – заверила застывшую в изумлении Марту. Однако она замешкалась и поэтому я прищурилась, нарочито нахмурив брови: – Или ты сомневаешься, в нас?

– Ой, что вы, – всплеснула она руками и попятилась кланяясь. – Будет исполнено…

– Иди уже, – отмахнулась я, и ринулась в комнатку уединения… по пути кинула взгляд на столик, где стояли накрытый кружевной салфеткой чайник, чашки, булочки в плетеной корзинке, вазочка с вареньем и миска с шариками сливочного масла …

Ароматы выпечки были настолько аппетитными, что даже слюнки потекли, но я кремень… Сначала в уборную!

“Эх! Кофе там не пахнет, – вздохнула на бегу. – А я за ним так соскучилась” …

Нет, серьезно! В день, когда мне в прошлой жизни исполнилось шестьдесят, я запретила себе этот напиток в любом виде: и вареный, и растворимый, и даже завуалированный в кондитерке… А что вы хотите? Возраст… Сосуды… Сама себя здоровье не поддержишь, оно сбежит так как время пришло… Но, как я его хотела…

Уже собираясь переступить порог комнатки для уединений, я обернулась к баронессе:

– Мамуль, тебе не нужно переодеться? – окликнула я о чем-то задумавшуюся Альму. Она, глядя на огонь, покачала головой и вновь статуей застыла перед камином. – Ты бы выпила взвар, я сейчас к тебе присоединюсь…

– Нет, я дождусь тебя, – встрепенулась женщина и грациозно опустилась в кресло, в котором не так давно спала. – Если сниму артефакт стазиса, то колот остынет…

– Как знаешь, – мотнула я головой и бегом помчалась приводить себя в порядок.

Глава 5

Что нужно юной девушке, чтобы стать неотразимой? Конечно, улыбнуться…

Но я еще и умылась, и расчесала огненный шелк волос. Длинную косу заплетала уже на ходу и уложила ее короной. Альма с удивлением осмотрела мою самодельную прическу, но молча пожала плечами и передала шпильки с туалетного столика.

Закрепив укладку, я рванула к гардеробной. Вот здесь была засада…

Практически все платья были со шнуровкой сзади, но…я нашла, слава всем Богам, без кринолинов, турнюров, корсетов… Светло зеленое совершенство, оттенка заиндевевшей листвы серебристой полыни…

Комплект очень напоминал земной наряд конца девятнадцатого века и очень был похож по фасону на платье Альмы: плотный лиф с крючками, вместо шнуровки спереди, юбка колоколом, воротник стоечка, рукав фонарик, который от локтя начинал сужаться и манжет, благодаря мелким жемчужным пуговкам, плотно облегал запястье.

Из украшений я надела только диадему и пару перстней с пустыми накопителями. Почему?

Ну, про статус я промолчу, хотя понимаю, что это не последнее из-за чего мне нужны эти цацки… Но!

При виде округлых камней, которые напоминали белые опалы, в памяти всплыло, что они перехватывают неконтролируемые всплески силы, как губка влагу, впитывая в себя те волны, которые прошли неправильным, вернее не узконаправленным лучом воздействия.

Кстати! Такое украшение было на навершие рукояти кинжала, который я видела не так давно в своей руке…

В общем: срочно нужно учиться!

Через восемь минут я уже пила колот – необычный, жгучий, но при этом вкусный, сладкий напиток, чем-то напоминающий вишневый компот, но с привкусом шоколада. Причем бодрость и прилив энергии почувствовала практически мгновенно.

Я вздыхала от того, что скучаю по вкусу кофе? Забудьте! По сравнению с этим взваром, даже новомодный энергетик на Земле скромно встанет у стеночки чтобы не опозориться…

– И зачем нам теперь этот завтрак? – задумчиво промолвила я с удовольствием смакуя колот, а заодно осматривая свою новую обитель. А что? Теперь, при свете лучей утреннего светила, имею право. Ведь в полутьме оттенки драпировок было не различить.

И признаюсь честно: мне очень понравилась гамма, в которой оформлены покои. Стены – нежного персикового цвета, а белый потолок – с ненавязчивым, тонким, кремовым узором. Шторы и балдахин из ткани, окрашенной под кофе с молоком, а мебель из темного ореха…

– Мы уже не раз с тобой об этом говорили, – раздался недовольный голос Альмы вырывая из созерцания. – Колот только пробуждает энергию организма, а не питает его. Ты можешь сжечь себя…

– Мам, не заводись, – попыталась я успокоить женщину, но видимо действительно у них с прежней Валент часто были такие споры, потому что эффект получился обратный…

– Что мам? – зазвенел сталью ее голос, а чашка, которая практически заплясала в тонких пальцах, громко звякнула о блюдце. Сотрапезница, резко выпрямившись в кресле и посмотрев прямо в мои глаза, заявила: – Мне Эмма докладывала, что ты периодически не можешь после него себя заставить нормально поесть. Это из-за твоего любимого колота, ты у меня такая худенькая.

– Если я пообещаю, что отныне…, – отзеркалила я ее движение, только без истеричного шума.

– Не надо, – почему-то испугалась старшая баронесса.

– Даже так? – начала я. Но сразу осеклась.

В душе разгорался пожар, подталкивая к действию. Моя рука поднялась… Над пальцами появился микроскопический вихрь, в котором не смешиваясь закружились золотая и ярко-синяя ленты силы. Энергетические потоки на глазах уплотнялись в сверкающий многогранник не больше гречишного зернышка…

Я завороженно следила за таким ярким, искристым и красивым подтверждением того, что я одаренная… Отныне, мое обещание будет контролировать это семечко так напоминающее Чардаре…

– С сего дня, если мы с тобою рядом, то по твоему желанию, завтракаем вместе. Если такой возможности нет, то максимум через два часа после приема колота клянусь обязательно съесть что-то существенное…

Волна тепла вырвалась из груди, окутала все тело словно коконом, а затем зеленой лентой ворвалась в разноцветную круговерть и брызнула фейерверком к потолку…

Красочная феерия, устроенная магией, очаровала меня настолько, что я не сразу услышала Альму, которая что-то говорила…

– Что? – перевела на нее взгляд и почувствовала, как запылали мои щеки.

– Я говорю, – с трудом отрывая взор от созданного мною светящегося шоу, над которым завис махонький Чардаре, повторила Альма, – что давно не видела твою силу. Она выросла…

– Рада, – честно призналась я и втянула в себя все ленты энергии и семя дара. – А теперь давай быстро перекусим и пойдём выбирать трапезную, в которой устроим встречу нашему гостю…

Через пятнадцать минут, мы с Альмой стояли в торжественном обеденным зале, стены и колонны которого были покрыты белым мрамором. Ох, что-то я поторопилась назвать его белым, сейчас это было уже не так. Камень пожелтел от времени и был покрыт пылью и копотью…

Длинные столы и скамейки прижались к стенам. Они стояли возле грязных панорамных окон, оставляя центр зала свободным. Обеденная мебель, сама по себе, была диковиной: с массивным основанием. С широкими сиденьями и столешницами, которые мастера инкрустировали тонкими пластинами слюды…

При жизни отца здесь могло разместиться не меньше ста человек…

В памяти замелькали картины с балов: дамы в пышных платьях, кавалеры в расшитых золотом и серебром камзолах. Музыка, смех и шумные разговоры. Пары, степенно вышагивающие в полонезе. Все такие высокие. Взрослые… Так воспринимает ребенок окружающих…

Видимо последний прием был, когда я, то есть та дочь, еще не приняла магию…

Я осматривала заброшенное помещение, продолжая рассказывать Альме свою идею:

– Преданность должна быть оценена. Мне бы очень хотелось, чтобы у нас с тобой ближний круг состоял только из тех, кому мы можем доверять.

– Но если мы им присвоим должности управляющих, то кто будет делать повседневную работу? – ахнула Альма. – Ты же знаешь, что у нас сейчас людей всего ничего…

– Есть у меня пара задумок, – начала я, радуясь, что наконец-то пусть на миг, пусть на секунду, но слова не опережают мысли. – Однако дай мне время их обмозговать наедине, а потом мы с тобой вместе их обсудим и решим, как всё правильно сделать.