Я недовольно покачала головой, не зная даже, что сказать, чтобы братья перестали испепелять друг друга ненавистным взглядом. В голову пришла идея заставить пожать друг другу ладони со словами: «Мирись-мирись и больше не дерись», но этот способ примирения был бы так же неадекватен, как и сами парни.

— Джунён постепенно идёт на поправку, — тихо проговорила я Боёну, пытаясь показать успехи его брата и тем самым ответить на вопрос, который он, скорей всего, стесняется спросить.

— Поэтому на нас оборачивается добрая половина аэропорта? — безразлично спросил он, не убирая взгляда от пижамы брата.

Я вдохнула побольше воздуха, чтобы не среагировать на очередную колкость, которая заставила Джунёна рассмеяться.

— Поэтому Соник сейчас держит мою руку, а не твою, — ответил тот, ещё крепче сжимая мою ладонь, а я другой ударила себя по лбу.

Ну вот, теперь эти детсадовцы начнут мериться размерами своих леденцов. К счастью, Боён не успел ничего сказать в ответ, так как к нам подошла Бора и ещё две девушки. Улыбка секретарши быстро исчезла с лица, когда она увидела Джунёна, и девушка стала непонимающе поворачивать голову от одного парня к другому. Сейчас они были как никогда похожи. Даже взгляды, уставленные друг на друга, выказывали взаимную неприязнь. Думаю, если бы не больничная пижама Джунёна, то Бора не поняла бы, кто из них её начальник.

— У меня же не двоится в глазах… — пробормотала она, удивлённо расширив глаза.

Уверена, Боён никому из своих подчинённых не говорил о своём брате-близнеце.

— Да ладно, мы ж не настолько похожи, — ухмыльнулся Джунён, широко улыбаясь девушке.

— Мы совсем не похожи, — сердито добавил Боён и приказным тоном обратился к своей помощнице: — Где остальные?

— Они… ээ… — Бора замешкалась, в полном шоке продолжая смотреть на близнецов.

— Они уже в зале ожидания, — ответила за неё другая девушка, которая также была удивлена увидеть двойника директора Квона.

— Это родной брат Боёна, — произнесла я, взяв на себя наглость объяснить бедным девушкам, которые имеют право знать хотя бы это.

Боён недовольно сморщил нос, скорей всего, не желая, чтобы кто-то знал о существовании Джунёна.

— Пойдёмте, а то опоздаем на самолёт, — сказал он, сжав ручку своего чемодана. — Сонхи, идёшь? — словно специально обратился он, бросив короткий взгляд на наши с Джунёном сплетённые пальцы.

Его слова, наконец, дали мне осознать, что мне придётся расстаться с Джунёном на неделю. И всё это время я буду в полном неведении о том, в каком он психическом состоянии. Я сильно жалела, что согласилась на эту поездку, но успокаивающая улыбка парня и поглаживающая щёку ладонь не давали мне впадать в панику. Он безмолвно уверял меня, что справится, и, заправив прядь волос за ухо, нежно поцеловал меня в губы. Услышав удивлённые вздохи девушек, я стеснительно отпрянула от Джунёна, так как на мгновение забыла, что мы не одни. И самое неприятное, что Боёну тоже пришлось видеть наш поцелуй. Хоть и парень стоял к нам боком, пряча взгляд в сторону, я знала, что он смотрел на нас.

— Сонхи, Вы встречаетесь с братом директора? — спросила меня Бора, которая сегодня ещё долго будет пребывать в шоке.

— Эээ… да, — смущённо кивнула я и нехотя отпустила ладонь парня.

— Но как же… — девушка вопросительно посмотрела на своего начальника, и её взгляд говорил о том, что она знала о его чувствах ко мне.

— Так вы идёте? — нетерпеливо спросил Боён и, не дожидаясь ответа, направился к регистрационной стойке.

— Увидимся через неделю, Соник, — произнёс Джунён, приобняв меня, и наклонив голову к моему уху, прошептал: — Обещаю, в следующую нашу встречу я буду не в больничной одежде.

— Жаль. Её так легко снимать, — хихикнула я, чмокнув его в щёку, и побежала за девушками, еле волоча за собой чемодан и ощущая, как от смущения загорелись щёки.

Глаза с трудом различали буквы, напечатанные мною на нетбуке, но я отчаянно пыталась дописать эту часть поста для своего блога. В течение недели я описывала каждый свой день, подсознательно надеясь, что Джунён также читает обновления в блоге. Мы со всей командой сидели в корпоративном минибусе, который развозил нас по домам из аэропорта. И мне не повезло сидеть рядом с Боёном, который без капли стеснения пялился в экран. Я была слишком уставшей, чтобы пересесть, поэтому просто закрыла крышку нетбука и сердито посмотрела на парня. Весь полёт из Сеула в Вену я думала о том, как наладить дружеские отношения с Боёном, так как была уверена, что он зол на меня из-за своего брата. Но эта неделя показала, что он, наоборот, решил не отступать и стал ещё настойчивее проявлять свои чувства ко мне. Его не смущали даже подчинённые, по словам Боры, обсуждающие роман директора и переводчика.

— Боён, пожалуйста, — тихо проговорила я, не смотря на парня.

У него появилась новая привычка уставляться в мои глаза гипнотизирующим взглядом, от которого я всегда покрываюсь мурашками. Таким взглядом на меня обычно Джунён смотрит, отчего я опять чувствую себя изменщицей.

— Просто интересен процесс написания, — он пожал плечами, невинно улыбнувшись, и я укоризненно покачала головой, думая о том, как было хорошо, когда Боён был лишь скромным соседом напротив. — Ты ж всегда прикрепляешь фотографии к своим постам, да? — спросил он, и я с подозрением кивнула. — У нас же с тобой ни одной совместной фотографии, а ведь я тот самый «директор», про которого ты пишешь в своих постах. Страна должна знать героев в лицо, — ухмыльнулся он, и не успела я упрекнуть его в потерянной скромности, как Боён, приобняв меня за плечо, поднял сжатый в другой руке мобильный и щёлкнул.

Я не знала, чему больше возмущаться. Тому, что он даже не попросил разрешения, или тому, что люди в минибусе стали намекающе охать. Я оттолкнула ладонь Боёна с плеча и попыталась выхватить телефон, чтобы удалить фотографию, на которой, уверена, я вышла с взлохмаченными волосами и удивлённым взглядом. Но машина резко остановилась, и он, торопливо схватив наши чемоданы, вышел. Мы уже доехали до нашего подъезда, и я грубо отобрала свой чемодан, сильно рассердившись за наглость парня.

— Боён, удали её, — продолжала я требовать в лифте, пока он довольно ухмылялся. — На что ты вообще надеешься? — резко спросила я, почувствовав, что накопленные за неделю вопросы выплеснутся раньше, чем мы успеем доехать до нашего этажа. — Вместо того, чтобы попытаться наладить отношения с братом, ты лелеешь пустые надежды. Или это конкуренция такая? Он побил твою девушку, а ты пытаешься морально побить меня, да?

— Я не желаю тебе зла, Сонхи, — ответил он, серьёзно уставившись на дверцы лифта. — Поэтому хочу отгородить от брата. Как же ты не понимаешь, что когда-нибудь ты окажешься на её месте, — проговорил он слишком громко, из-за чего мне стало сложно дышать. — И в этот раз я не позволю Джунёну причинить боль любимой девушке, — прикрикнул он, когда дверцы кабинки открылись, и сквозь влажные глаза я отчётливо видела прислонившегося к двери моей квартиры парня, который медленно вставал на ноги.

Оставив чемодан в кабинке, я бросилась к Джунёну, стоявшему на месте и хмуро уставившемуся на нас. Как и обещал, сегодня он был не в больничной пижаме, а в руке держал скромный букет нарциссов. Сначала мне хотелось прижаться к нему, а потом уже поругать за то, что этими побегами он вредит своему лечению.

— Странно, что ты не пробрался в квартиру, — хихикнула я и уже почти раскинула руки, чтобы обнять его.

— Странно то, что я уже во второй застукиваю вас двоих в этой кабинке, — грубо проговорил он, бросая букет на пол, и быстрым шагом направился к лифту, из которого Боён выкатывал наши чемоданы. — Любимая девушка? Да чёрта с два! — Джунён одним ударом в нос повалил брата на пол, но тот, кажется, даже не был удивлён.

Парень погладил окровавленный нос, и мне показалось, что он ухмыльнулся.

— А ты совсем не меняешься. Всё решаешь кулаками, — проговорил тот, доставая из кармана платок и прикладывая к лицу.