Если бы у меня был шанс, я бы посмотрел тебе тебе прямо в глаза и произнес:

— Ты не сделал ничего плохого. Я хотел бы, чтобы ты снова не заправил нашу постель. Оставил волосы на моем свитере и выкрал шоколадное молоко. Ты сделал меня самым счастливым. И ты заслуживаешь всей любви в этом мире. Мне просто жаль, что моя любовь – это проклятие.

— Навеки твой,

Лунатик»

Сириус не думал, что ему хватит сил закончить стопку писем. Он утопал в слезах и всхлипах.

Но он не мог остановиться и открыл следующее.

«Мой милый Бродяга,

Сегодня я заметил, что ты перестал называть меня Лунатиком. С тех пор как мы расстались, ты называешь меня только по фамилии. И я бы хотел, чтобы это не было так чертовски больно.

Я хотел бы перейти к той части, где ты старый, счастливый и седой в деревянном домике с любящей семьей. А я наблюдаю издалека с мыслями, что принял верное решение, оттолкнув тебя. Но я не могу поторопить время. Я должен пережить этот ужас, который совершил.

Ты изменился, стал выглядеть ещё прекраснее. И мне так жаль, что я не могу сказать тебе этого. Я хотел бы снова почувствовать твои губы, твои прикосновения, твой запах. Я бы хотел, чтобы все это оказалось страшным сном.

Ты поцеловал того парня, и мое сердце закричало от боли. Я хотел бы, чтобы алкоголь мог помочь, я хотел бы, чтобы слёзы действительно имели смысл. Но это не так. Ничто больше не имеет смысла.

Я просто хочу поскорее отправиться на миссию, помочь Дамблдору остановить Волдеморта и наконец умереть.

— Навеки твой,

Римус (наверное, я больше не могу подписываться как Лунатик)»

Сириус отбросил письмо, ощутив в горле острые иглы.

Какого черта? Как он мог пропустить все признаки того, что Римус был склонен к самоубийству? Его Луни, его котёночек… Как все это могло произойти с ними?

Чем больше он читал письма, тем более беспорядочным становился почерк Лунатика, словно он терял себя в отчаянии.

«Мой единственный бродяга,

Я хочу взять свои слова назад. Неужели уже слишком поздно? Могу я забрать их обратно?

Мне продолжает сниться этот ужасный сон. Мы счастливы в нем, беззаботны и влюблены. Но он всегда заканчивается одним и тем же гребаным образом. Я не могу сказать, что люблю тебя… И ты умираешь у меня на руках.

Как я могу сказать это сейчас, пока не стало слишком поздно? Или это уже произошло?

Я не могу дышать, я не могу спать, я не могу думать. Я хочу только одного: перестать чувствовать. Умереть.

Мне так жаль, Бродяга. Мне так жаль.

— Римус»

Сириус не смог закончить последние несколько писем, он отчаянно схватился за живот, шмыгая носом и горько всхлипывая. Он проверял в порядке ли Римус на карте Мародёров, пока наконец не смог заснуть.

***

— И Боже! Новый сингл Queen! Абсолютный взрыв!

Элли сидела напротив Сириуса, возбуждённо взмахивая руками. Они были в Трех Метлах. Снаружи падал снег, и рождественская атмосфера наполняла улочки.

Но после бессонной ночи, кошмаров и слез Блэк мог сосредоточиться лишь на жужжащем шуме в голове, делающем все вокруг размытым.

— Эй, ты со мной? — Элли щелкнула пальцами, привлекая к себе внимание. Парень чуть не заснул на своей руке.

— Да, да, — он попытался улыбнуться.

По правде, Блэк пошел на свидание только для того, чтобы убедить себя, что у него все ещё была гордость, что он не хотел падать на колени перед Римусом. Потому что тот обязан был просить прощения, а не наоборот. Тем не менее, свидание только ухудшило состояние.

— Ты выглядишь расстроенным, — девушка взглянула на брюнета, наклонив голову. — Хочешь обсудить?

Сириус обрывисто выдохнул, теребя в руках салфетку и не желая беспокоить девушку своим состоянием.

— Нет, я правда в порядке, — Сириус тихонько кивнул. — Ты говорила о сингле, ну так что там…

— Я не могу в это поверить! — Элли вскрикнула, взмахнув рукой. — Я знала, что ты потеряешь интерес ко мне, как только я соглашусь погулять. Зачем ты вообще попросил своего друга Люпина поговорить со мной?

Сириус замер, удивленно подняв на нее опухшие глаза.

— Что?

Она усмехнулась и посмотрела на него так, будто он и так все прекрасно знал.

— О, да ладно тебе, он пришел, восхваляя тебя, сказал, какой ты отличный парень, — она улыбнулась и недоверчиво покачала головой. — Рассказал мне всю ту чушь о том, какой ты мягкий и теплый по утрам, как ты собираешь значки и сопишь во сне. Будто он хотел этого свидания.

Сириус растерянно пытался понять то, что только что услышал.

Римус хотел, чтобы он встречался с кем-то другим? Он так отчаянно хотел отпустить его, что действительно пришел к Элли?

— Он даже сказал какое-то безумие о том, как ты заслуживаешь любви и что мне повезло, что у меня вообще есть шанс…

И тогда Сириус понял.

«— Как выяснилось за последнее время… Меня довольно трудно полюбить, Сохатый. Так что забудь об этом».

— Извини, — Блэк поднялся со стула и схватил черное пальто. — Мне нужно идти.

— Что? — Мартин удивленно выдохнула.

Но Сириус больше не слышал ее. Он выскочил на улицу и достал карту Мародёров. Точка Римуса была на Астрономической башне, и он бежал так быстро, как только мог.

***

Лунатик сидел на краю балкона, вдыхая холодный зимний воздух своими слабыми и сдавленными легкими.

События последнего дня были похожи на поток нескончаемого ужаса. Слезы Сириуса, холодная земля леса, слабые ноги, потеря реальности. Он едва смог возвратиться в замок. Хагрид нашел его на полпути и помог добраться до больницы. Таблетки мадам Помфри и слова утешения, разговор с МакГонагалл, переезд в другую комнату и три новых соседа, которые смотрели на него как на сумасшедшего.

Когда Люпин наконец проснулся, он смог только добраться до тихого места, Астрономической башни, не имея ни малейшего представления о том, что делать со своей жизнью дальше.

— Римус, пожалуйста, не надо! — испуганный крик разрезал тишину, и Люпин чуть не рухнул прямиком вниз.

Крик Сириуса.

Светловолосый обернулся на знакомый голос и увидел Бродягу, приближающегося ближе. Волосы покрылись снегом, а пальто свободно свисало.

— Я не собирался… — едва прошептал Римус, когда осознал, почему Блэк прибежал сюда.

Он ступил на землю на шатких ногах, задрожав всем телом. Внезапно стало чертовски холодно, в одном лишь свитере.

— Слава Мерлину, — выдохнул Сириус, хватаясь за грудь и пытаясь выровнять дыхание. — Т-ты… напугал меня.

Лунатик уставился на него так, словно его ударили бладжером. Прилив адреналина, страха и вины. Почему Сириус вообще попытался найти его? Разве он не должен был быть на свидании?

— Я прочёл… — тихо произнес Сириус и заправил прядку волос за ухо. — Я прочёл твои письма.

Что-то внутри Римуса закричало «Беги! Спрячься от этого взгляда!» Потому что он был ещё несколько минут назад уверен. После того, что Бродяга сказал ему вчера, они больше никогда не смогут взглянуть друг на друга. Блэк его больше не любил.

— Прости, Сириус, — прошептал он, нос начало покалывать от слез. — Мне так жаль.

Бродяга посмотрел на него опухшими, грустными глазами, а затем на губах появилась нежная улыбка.

— Я знаю, Луни.

Луни.

У Римуса чуть не защемило сердце, когда он вновь услышал это. С трепетным тоном, с этими глазами, которые пристально смотрели на него.

— Я знаю, будущее пугает, — Сириус подходил все ближе и ближе. — Черт возьми, я до сих пор уверен, что Прорицание – это даже не магия. Оно было создано для того, чтобы люди меньше боялись. Потому что мы не можем контролировать завтрашний день.

Люпин судорожно вдохнул холодный воздух, ощутив, как соленые слезы застилают глаза.

— И меня бесит, что нет книги с ответами, куда можно было бы просто заглянуть и узнать, что будет дальше! — Сириус громко рассмеялся, но затем притих. Заглянув Римусу в глаза с такой болью. — Но жизнь не имела бы смысла, если бы мы знали все наперёд, Лунатик. Я не уверен, что произойдет завтра, но сегодня… — губы Бродяги задрожали. — Сегодня я люблю тебя.