Римус тихонько рассмеялся, когда Сириус посмотрел на подругу растерянно и грустно. Он нежно любил Бродягу, но парень так многого не знал.

— Давай покажу тебе свой гардероб, — Мэри схватила Сириуса за руку. — Мы присмотрим тебе что-нибудь.

Бродяга радостно подпрыгнул и призвал Луни жестом, чтобы тот присоединился. Комнату Мэри оформила в рождественском стиле, повсюду горели разноцветные огоньки, на стенах висели фотографии и плакаты. Стены были ярко-розовыми, а запах напоминал Люпину лавандовые поля.

— Здесь потрясно! — Сириус лучезарно улыбнулся, оглядываясь по сторонам.

— Сюда! — МакДональд открыла шкаф с высокими зеркалами и пошарила в вешалках. Римуса тут же ослепило обилие блестящих и кожаных нарядов. — Как насчет… этого?

Девушка приложила к брюнету шелковую рубашку, красного оттенка. Римус улыбнулся тому, как сильно она подходила парню и облокотился об стену, руки его вспотели от возбуждения.

— Это будет отлично смотреться на тебе, — Мэри поднесла к светловолосому голубой пиджак.

Он накинул его поверх белой футболки, но жакет оказался слишком маленьким. В последне время, плечи Рема стали слишком широкими.

— Извини, — он застенчиво стянул его и посмотрел на Блэка, который уже оголился до брюк, готовый примерять рубашку. Самое потрясающее тело в мире.

— Боже, ты потрясно выглядишь, Блэк, — усмехнулась Мэри, осматривая его торс. — Откуда этот пресс?

МакДональд подошла чуть ближе и почти коснулась его обнаженной кожи, но Сириус сделал пару шагов назад.

— Тренировки по Квиддичу, — самодовольно произнёс Брюнет. И щеки девушки… вспыхнули румянцем.

Римусу пришлось отвести взгляд, кровь в его жилах закипела от злости. Мерлин, ему нужны были ярлыки. Ему нужно было взять своего «парня» за руку и увести из этой проклятой комнаты.

— Очень впечатляет, — услышал он изумленный голос Мэри. — Жаль, что ты держишь это при себе.

Ремус откашлялся, чтобы привлечь их внимание, и посмотрел на Сириуса раздраженно. Улыбка брюнета исчезла, как только он, наверное, осознал, почему подруга себя так вела. Блэк был так засыпан комплиментами, что не заметил флирта.

— Ты не примеришь ее? — улыбнулся неловко Римус, указывая на блузку.

— Ага, — пробормотал Бродяга и начал натягивать одежду.

Мэри посмотрела на Люпина в недоумении, будто его присутствие здесь было неуместно.

— Не поможешь на кухне, дорогой? Я прослежу, чтобы наряд Сириуса выглядел отлично.

— Конечно, — Люпин бросил в ее сторону саркастическую ухмылку и направился к выходу. Он мог доверять Сириусу, но Мэри определенно что-то замышляла.

— Мне нужно его мнение! — выкрикнул Блэк, когда друг почти вышел за дверь. — Лунатик, останься.

Светловолосый парень улыбнулся ему, сдерживая смех, и вернулся обратно.

— Итак, — Сириус застегнул блузку. — Что думаете?

Он выглядел ещё прекраснее, чем обычно. Шелк облегал мышцы, волосы сияли подобным блеском. И это делало его таким сексуальным и женственным, что у Римуса чуть не отвисла челюсть.

— Классно, — Люпин сглотнул.

— Ты рок-звезда, малыш, — Мэри оглядела брюнета со всех сторон. — Каждая девчонка твоя.

Глаза Римуса чуть не закатились внутрь головы. Он ни за что не собирался делиться этой красотой с какими-то «девчонками». Особенно с той, которая пыталась приударить за Блэком прямо сейчас.

— Спасибо, Мэри, — Сириус улыбнулся ей и быстро взглянул на Рема. На лице появилась коварная ухмылка. — Могу я оставить ее до конца дня?

— Конечно, — ответила Мэри.

Римус встретился взглядом с Бродягой и почувствовал, как по спине пробежали мурашки.

Черт возьми, да, Сириус собирался оставаться в ней до ночи.

***

К концу дня Лунатику казалось, что он воспламеняется изнутри, как Везувий, а дом МакДональдов превращается в Помпеи.

Во-первых, ему не удавалось поцеловаться с Сириусом на протяжении пятнадцати часов, потому что люди были повсюду. Друзья были любопытными, шумными и нуждались в Блэке для каждой игры или вылазки. А во-вторых, чертова Мэри Макдональд действовала ему на нервы. Он любил подругу, честно, но когда она стояла по крайней мере в трех метрах от Бродяги. Рем мог ее понять, Рождество было праздником, наполненным любовью. Джеймс повсюду следовал за Лили, осыпая ее подарками и комплиментами. Доркас и Марлин целовались на глазах у всех, танцевали под рождественские песни, делали макияж друг другу. Так что, неудивительно, что Мэри тоже поддалась этому духу, и Сириус показался самой легкой мишенью. Римусу оставалось только пойти прямиком к Питеру и поцеловать друга.

— Почему ты такой сердитый? — Сириус рухнул на кровать, когда они, наконец, пошли в комнату лечь спать. — Полнолуние только через три недели.

Римус тяжело вздохнул и присел рядом с Бродягой. Их комната была невероятно уютной. Все было в прованском стиле: огромные окна, живые цветы и белая мебель. Даже их простыни были мягкими, как лепестки роз.

— Скажи мне, — Сириус подполз к нему на коленях и обнял за спину, уложив голову на плечо. — Что тебя тревожит?

— Мэри, — Люпин ощутил, как его кровь снова закипает. — Она флиртовала с тобой весь день.

— Нет, неправда, — расхохотался Сириус и нежно поцеловал друга в щеку. — Мы всегда с ней так разговариваем.

Тело Римуса замерло. Он изогнул бровь в вопросе и развернул голову, чтобы взглянуть на брюнета.

— Ты всегда флиртуешь с другими людьми? — Луни не мог дышать от прилива страха.

— Нет, котенок, — Сириус погладил его по волосам и, мерзавец, на самом деле рассмеялся. — У меня такой характер, ты же знаешь. Это ничего не значит.

— Она хотела, чтобы я вышел из комнаты…

— Ну, я согласен, это было странно, — Сириус подполз, чтобы сесть перед ним. Он взял вспотевшие ладони Рема в свои. — Мэри и я, мы оба… кокетливые. Мы не интересны друг другу. Мне никто не нужен, кроме тебя.

Римус почувствовал, как его охватило облегчение, когда он сжал руки парня. Сириус был так красив в шелковой рубашке, с его яркой улыбкой и розовыми щёчками. Совершенство, которое, по неведомым причинам, хотело только его, Римуса Люпина.

— Я просто… Дело даже не в Мэри… — светловолосый сглотнул и посмотрел печально в серые глаза. — Я хочу иметь возможность держать тебя за руку… на глазах у всех. Я хочу целовать тебя, когда вздумается, танцевать с тобой и вести себя, как полагается паре. Скоро Рождество, и мне больно, что я не могу любить тебя вслух.

Сириус положил руку на щеку парня и нежно погладил ее большим пальцем.

— Обещаю, однажды мы им расскажем, — Сириус наклонился для нежного поцелуя, и Римус вздохнул с облегчением, когда губы соприкоснулись, потому что снова мог быть близок с самым любимым человеком. Он вцепился руками в шёлк и провёл носом по гладкой скуле брюнета. — Как только мы станем парой, мы им расскажем, хорошо? Шаг за шагом, помнишь?

— Да, извини, — Люпин был тем, кто утверждал, что не было необходимости спешить. Он выдохнул в пухлые губы Сириуса и запустил руки в тёмные локоны. — Я доверяю тебе, просто будь осторожен с Мэри…

— Она ничего не сделает, — тихонько рассмеялся Блэк, забираясь парню на колени и обвивая руками шею. — Я только твой.

— Ты только мой, — Римус ощутил, как в паху разливается горячее желание.

Видимо, оба почувствовали это, потому что Сириус наложил заглушающее заклинание на дверь и запер ее волшебной палочкой.

— Покажи мне, — прошептал он в губы Луни и жадно глотнул воздух. — Покажи мне, что я твой.

Обычно Люпин был гораздо более застенчив в сексе, но не сегодня, после накопившейся обиды. Он приподнял Сириуса за бедра и бросил на спину. Поцелуи были бешеные, нетерпеливые, глубокие до самой души. Почти болезненные. Шелк в руках Римуса был таким возбуждающим, что все его тело кричало от удовольствия. Блэк обхватил бедра светловолосого ногами в тугих темных джинсах и прижался пахом, как можно ближе.

— Я хочу этого, — прошептал Сириус ему в шею, горячее дыхание обжигало.