***

До конца весны Римус и Сириус продолжали держать дистанцию. Но Люпин чувствовал и знал — все поменялось. Они украдкой поглядывали друг на друга. Под столом во время ужина их пальцы находили друг друга. Сириус перестал флиртовать с девушками и, в то время как Джеймс бегал за Эванс, брюнет спокойно лежал на коленках читающего Римуса и слушал его рассказы. Между ними было негласное соглашение: хранить это хрупкое чувство и не делать ничего, что могло бы предать доверие. Доказать, что они снова достойны друг друга, после всего произошедшего. Во всяком случае, Римус видел, как сильно Бродяга старался.

Люпин сосредоточился на школе и своих обязанностях старосты. Сириус проводил почти все свободные часы с Джеймсом, они восполняли то упущенное время, что потеряли в декабре. Мародёры еще никогда не были так привязаны друг к другу со времен первого курса. И Римус чувствовал себя счастливее, чем когда-либо прежде.

В один из таких прохладных майских вечеров Лунатик прогуливался по коридорам Хогвартса. Он ненавидел дежурить порознь с Лили. Это означало, что ночь в тишине, без ее смеха, будет слишком долгой, слишком скучной. Парень патрулировал третий этаж, когда обнаружил Тоби, сидящего на скамейке. Его губы дрожали, лицо раскраснелось, а на костяшках пальцев сияла кровь. Было странно находиться с ним наедине, после разрыва они пересекались лишь на занятиях. Но Римус правда не хотел оставлять его в таком состоянии.

— Ты в порядке? — он подошел чуть ближе, карие глаза тут же нашли его, красные и заплаканные. — Что случилось?

— Привет, Ремми, — Тобиас попытался улыбнуться. Губы потрескались от крови и ранений.

Люпин присел на скамейку и посмотрел на него, немного взволнованный.

— Какие-то глупые слизеринцы увидели меня с… — шатен сделал осторожную паузу и внимательно посмотрел на бывшего парня. — С Айзеком. Ты же знаешь, какими узколобыми могут быть эти ублюдки.

Римус действительно знал. Ему стало ясно еще на первом курсе, что некоторые люди знают только два вида ненависти: насилие и жестокость. Они намеренно не хотели понимать то, что казалось неестественным. Им, наверное, так было легче жить, чувствуя, что хоть над кем-то у них была власть. Хотя, в глазах Рема, это чертовски печальная, печальная жизнь.

— Ты с ними подрался? — Люпин посмотрел на костяшки пальцев и слегка усмехнулся. Трудно было представить дерущегося Тоби. — Где была твоя палочка?

— Это не смешно, Римус, — пуффендуец нахмурился и отвел взгляд. — Такие люди, как мы, умирают, и это не шутка.

— Я знаю, — Люпину не хотелось продолжать этот неловкий разговор. Он лишь хотел помочь. — Поверь мне, я знаю, каково это-быть изгоем, какого это, когда тебя не принимает общество. Но ты не можешь позволить им выиграть… — он нахмурился и посмотрел по сторонам. — А где Айзек?

— Он сказал, что устал, — Тоби слегка закатил глаза. — Знаешь… мне всегда казалось, что с тобой было сложно… Но… это не так. Ты не боялся своих чувств.

Что-то сгустилось в его карих глазах, что-то знакомое и трепещущее. Но Римус не ощущал теперь ничего, кроме дискомфорта. Не было никаких пылающих искр.

— Нам было легко, теперь я тоже это понимаю, — задумчиво улыбнулся Люпин. — Но у нас не вышло, и, возможно, это одна из причин, почему. Мы никогда не сражались друг за друга. Ты решил сдаться, когда стало совсем чуть-чуть сложнее.

— Я знаю, — вздохнул Бейли. — Я не должен был целовать Айзека, это было нечестно. Но мне казалось, что я тебе больше не нужен.

Это было отчасти правдой, Римус не стал бы этого отрицать. Но они были слишком маленькими, слишком легкомысленными, и не хватало одной важной вещи: они не были влюблены.

— Теперь ты счастлив? — тихо спросил Тоби.

— Да, — улыбнулся Римус, слегка покраснев. Он вспомнил, как Сириус сегодня держал его за руку весь ужин под столом, как смотрел на него во время занятий.

— Ты снова дружишь с Блэком, не это ли причина? — загадочно улыбнулся Бэйли. Римус посмотрел на него немного растерянно. — Да ладно тебе, я же не дурак, — усмехнулся шатен. — Ты так сильно влюблён в своего друга, что эти флюиды доходят и до гостиной Пуффендуя. Я просто ничего тебе никогда не говорил по этому поводу.

— Почему?

— Потому что вы бы никогда не сошлись. Ты ж-же это понимаешь, верно? — Тоби внимательно посмотрел ему в глаза. — Я не хочу разрушать твоих надежд, но это же Сириус Блэк. Он нравится каждой девушке. Наверняка, он вырастет одним из тех идиотов, которые всю оставшуюся жизнь ходят на свидания, никогда не женятся и не заводят семью. Он будет жить для себя.

— Это неправда, — Люпин недоверчиво покачал головой. Сириус за все годы их знакомства встречался только с Марлин. Почему все решили, что он бабник, которому плевать на других? — Ты его не знаешь, Тоби… Но, может быть, это и к лучшему. Ему не нужно твоё одобрение.

Бэйли усмехнулся, будто говорил с наивным дитя, и похлопал светловолосого по коленке.

— Просто будь осторожен, Ремми. Не трать на него свою жизнь только потому, что выбираешь бороться. Влюбиться в натурала – подписать себе приговор.

С этими словами пуффендуец поднялся со скамейки и, попрощавшись, ушёл. Римус ощутил ледяной воздух в своих лёгких. Он и так просыпался каждый день с мыслью, что, возможно, Сириус уже остыл к нему. Этот разговор только усилил его сомнения.

Бродяга так и не произнёс трёх заветных слов. Может быть, в конечном итоге он и вовсе передумал. Любить невзаимно было, пожалуй, самым жестоким проклятьем в жизни Римуса.

Когда он вернулся в комнату, он тут же ощутил подозрительное молчание. Все трое мародеров вопросительно уставились на него.

— Что? — он усмехнулся, отбросив сумку в сторону и повалившись на мягкую кровать.

— Ты снова с Тоби! — весело закричал Джеймс, как будто это было огромной тайной, которую Римус осмелился утаить от них. Поттер подбежал к нему и плюхнулся на кровать. — Мы видели вас двоих на карте! Ваши точки были так близко!

Римусу захотелось рассмеяться от глупой мысли Поттера, но потом он вдруг вспомнил, что Сириус сидел в нескольких метрах от них.

— Нет! — запротестовал он и подскочил в сидячее положение. Люпин пристально посмотрел на Блэка. Тот тихо сидел на полу, глядя на него немного обиженно. — Нет, ничего подобного, мы просто болтали!

— Успокойся, чувак, — усмехнулся Джеймс и похлопал его по плечу. — Нам просто любопытно. Вы, ребята, не разговаривали несколько месяцев.

— Мне нравился Тобиас, — мечтательно вздохнул Питер. — Он был вменяемым, в отличие от некоторых. С ним было легко разговаривать.

— Да, это потому, что он никогда не говорил, он просто кивал, — Сириус подтвердил сказанное быстрыми кивками и озлобленно фыркнул.

— Он был хорошим слушателем! — Петтигрю бросил подушку в сторону Сириуса. Брюнет ее поймал и показал пухлому средний палец.

— Почему бы тебе самому с ним не начать встречаться? — Сириус был настолько раздражённым, что Римусу это даже польстило.

Он вдруг осознал, почему Блэк не переваривал Бэйли с самого первого дня. Почему он прогонял его из комнаты и даже подрался. От настоящей причины губы Лунатика расплылись в улыбке, и он закусил их.

— Ха-ха, — саркастически посмеялся Питер. — Я бы начал, если бы был геем. Но потом я вспоминаю, что Сириус Блэк – представитель мужского населения, и в таком случае лучше оставаться гетеросексуалом.

У Римуса от подобного заявления вырвался смешок, и Сириус уставился на него прищуренным взглядом.

— Над чем ты смеешься? Я часть населения, которая тебя привлекает.

Римус нервно сглотнул, но рассмеялся от осознания.

— Тогда мне как-то жалко себя.

Блэк бросил в его сторону подушку, и все трое рассмеялись. Было приятно иногда пошутить над самим собой. Мародёры почти никогда не обсуждали предпочтения Римуса вслух. Они уважительно к ним относились, но из-за предвзятого отношения в обществе, ему не всегда казалось, что он может быть полностью откровенным с друзьями.