— У меня есть лечебная мазь, он немного заживет, — Римус потер шею, где был новый шрам. Тонкая линия была настолько длинной, что доходила до позвоночника.

— Тебе нужна помощь? — поинтересовался Сириус, указывая на собственные лопатки.

Во время давящего молчания Римус вдруг осознал, насколько глупой идеей это было бы.

— Нет, спасибо.

Но Сириус не был бы Сириусом без своей настойчивости. Брюнет подошел чуть ближе, а затем вырвал баночку с зельем из крепкой хватки Люпина.

— Повернись и сними рубашку, Лунатик.

Римус чуть не поперхнулся. Ему было и так слишком жарко, командный тон вовсе не помогал.

— Н-нет, все в порядке, Бродяга, правда, — он заглянул Сириусу прямо в глаза. Серые радужки заискрились чем-то волнительным, а влажные губы слегка приоткрылись.

Внезапно Блэк подошел слишком близко и протянул руку, чтобы коснуться шрама на шее. По всему телу пробежала дрожь. Римус готов был застонать лишь от одного вида на промокшего и оголенного брюнета.

— Когда ты его получил? Мы следили за тобой все время, — взгляд Сириуса был одновременно и сосредоточен, и отстранен.

— Наверное, просто наткнулся на что-то… — прежде чем Люпин успел закончить, лицо друга оказалось в непозволительной близости. Его влажные губы прильнули к нему в горячем поцелуе. И у Люпина моментально перехватило дыхание, он вдохнул гулко через ноздри.

Эти пухлые губы стали для него зависимостью. Поцелуи с Сириусом стали необходимостью, чтобы выжить. Волна облегчения захлестнула его. Он схватился за влажные локоны и ответил на поцелуй, впустив сладкий язык в свой рот. Они прижались друг к другу телами, губы робко сминали друг друга.

— Я скучал по тебе, — Бродяга немного отодвинулся и выдохнул мятным дыханием, посылая сотню бабочек прямо в желудок. — Извини, мне нужно было немного времени. П-подумать обо всем, что произошло на зимних каникулах. О маме…

— Все в порядке, — пробормотал Римус, находясь все ещё в шоке. Он уткнулся носом в щеку Сириуса и поцеловал ее, нежно провёл пальцами по чужому позвоночнику. — Я тоже по тебе скучал.

Сириус улыбнулся, как довольный котенок и снова поцеловал его. Брюнет даже и не представлял, что делал с внутренностями друга.

— Просто поговори со мной в следующий раз, — прошептал Луни в поцелуй и потерся носом в длинные темные волосы, вдыхая запах табака, мяты и сандала. Этот аромат пробуждал в нем прежде незнакомые чувства: животное желание, дрожь и сладостный трепет. Кровь приливала вниз живота с моментальной скоростью. — Я всегда рядом с тобой.

Сириус промурчал что-то невнятное и поцеловал Римуса в плечо. Их тела так чудесно сочетались друг с другом, Люпин волей неволей начинал верить в две половинки, которым необходимо было найти друг друга.

— Я знаю, что ты заслуживаешь человека лучше, — Блэк уложил голову на плечо и провёл по песочным волосам ладонью. — Я так боюсь снова сделать тебе больно…

— Ты делаешь больно, когда исчезаешь, — это было правдой, Римус ощущал себя ужасно потерянным все прошедшие дни. — Мы м-можем прекратить, если тебе некомфортно… — прошептал он, так сильно надеясь на отрицательный ответ.

Римус знал, как трудно было принимать настоящего себя, знал это с самого детства. Поэтому не просил от Сириуса многого. Не просил обозначить статус отношений, не просил определить ориентацию. Но он просто хотел честности между ними, хотя бы сейчас, вдали от чужих глаз и ушей.

— Нет, — Сириус поднял осторожный взгляд, возбуждение блеснуло в нем. — Нет, Луни, — он поцеловал шею Римуса, и светловолосый откинул ее в приливе наслаждения. Пальцы автоматически вцепились в длинные волосы. — Не прекращай, — прошептал Сириус и поцеловал в челюсть, в каждый шрамик на лице. Римус блаженно прикрыл веки. Ему никогда в жизни так сильно не хотелось человека. Ощутить его кожу на своей, впитать в себя без остатка, освободиться от затуманившего мозги возбуждения. Он забыл, когда в его штанах в последний раз было свободное пространство. Последние дни он ощущал себя рядом с Сириусом, как натянутая струна, готовая вот-вот порваться от переизбытка чувств. — Я хочу тебя.

Слова Сириуса замерли эхом в воздухе, и Римус издал тихий стон. Как же он хотел Сириуса в ответ.

— Я тоже, — признался Римус. Если Сириус его коснётся там, он тут же сравняется с землей.

— Меня разрывало все эти дни, — проскулил Сириус и поцеловал в мочку уха. — Со мной никогда такого не было. Покажи мне, п-пожалуйста.

Римусу было приятно осознавать, что не он один боролся здесь с желанием. Но от одних слов, у него все внутри штанов начинало изнывать. Парню было даже страшно думать о сексе, ему хотелось стонать от одной мысли. Сириус был девственником во всех планах, и он умолял о помощи. Но проблема в том, что Люпин ощущал себя сейчас таким же девственником. То, что у него было с Тоби, было неловко, сухо и иногда даже болезненно. Сейчас он весь вспотел от жара, влага была во рту, в боксерах, на коже, везде.

— Прости, — прошептал Люпин, зажмурившись. — Я должен убедиться, что мы об этом не пожалеем. Я должен знать, что это все не просто так…

Сириус понимающе кивнул и отстранился. Было очевидно, что для него все ещё казались новыми и пугающими подобные чувства. Он боялся самого себя.

— Я подожду, когда ты будешь готов, — Римус погладил его по мокрым волосам и заглянул в потускневшие глаза. — Когда примешь себя. Я знаю, как это пугает.

— Мне никогда не нравились мальчики, — прозвучало так, будто Сириус пытался себя оправдать. Слишком жалобно. — Луни, я не… я не…

Римус только сильнее прижал его к себе, уткнулся в мокрую макушку носом.

— Я люблю тебя, все хорошо.

Сириус крепко схватился за его свитер на спине и прижался лицом к груди. Становилось очевидным, что после всего произошедшего на каникулах – ссоры, побега из дома, голодания и Круциатуса – Блэк не хотел мириться с ещё одной ужасающей правдой.

— Нам некуда торопиться, — тихо проговорил Рем, не распуская объятий. — Я не прошу тебя разобраться во всем за долю секунды. Просто поправляйся, хорошо? — Люпин отпрянул и посмотрел в родные глаза. — Мы все еще можем быть друзьями, я не буду злиться. Не думай, что иначе ты потеряешь меня. Я никуда не уйду.

Римус ненавидел, что ему всегда приходилось быть самым рациональным. Может быть, иногда ему просто нужно было подумать о себе, послать все к черту и действовать в соответствии с эмоциями.

— Я достаточно ждал тебя, — он коснулся мягкой щеки Сириуса, серые глаза пронзили его сердце и душу. — Подожду ещё немного.

Римус был исключительно терпеливым. Это было все, что он делал в своей проклятой жизни: ждал и надеялся.

— Я хочу быть с тобой, — заскулил Сириус и потерся щекой о чужую ладонь. — Просто не знаю как. В последнее время все идет наперекосяк…

— Я знаю, — Римус наклонился ближе и нежно поцеловал в нос. — Просто поправляйся, и мы поговорим. Мы можем пока оставаться друзьями. Я очень скучал по своему лучшему другу весь декабрь.

— Я тоже, только не говори Джеймсу, что ты тоже мой лучший друг, — Сириус самодовольно улыбнулся и обнял его, как мягкую игрушку. — Можно я поцелую тебя прежде, чем это все закончится?

Римус наклонился, и прикосновение их губ было таким сладким, таким правильным, он был близок к тому, чтобы растаять в объятиях Сириуса. Они целовались слишком долго, не имея представления о том, когда ещё раз выпадет возможность.

— Бродяга, ты тут? — дверь резко распахнулась, и Блэк отпрыгнул в сторону. Джеймс осторожно закрыл за собой дверь и посмотрел на раскрасневшихся друзей, будто те что-то скрывали. — Все хорошо?

— Да, я собирался в душ, — Римус прочесал за ухом и ретировался подальше от чужих глаз. Холодная вода была бы сейчас, как никогда, кстати.

Он знал, как сложно ему теперь будет. Но он выбрал любить Сириуса, как только встретил его, и он пройдёт с ним до конца. Это была его родственная душа. Всегда была ею и останется, даже если их разведёт жестокость судьбы, которая так сильно ненавидела мальчишку со шрамами.